Заметки о Втором Сибирском органном форуме, или Мастер-класс от Гюнтера Роста

СКГ Январь 20, 2017

C 10 по 14 января 2017 года на площадках Новосибирской государственной консерватории им. М.И. Глинки, Римско-католического кафедрального собора Преображения Господня и Культурного центра «Иниго» проходил II Сибирский органный форум – проект, включающий научную конференцию, мастер-классы, концерты органной музыки и исполнение оратории «Мессия» Г.Ф. Генделя.

Интерес к форуму высок: мастер-классы и репетиции проходят под непрерывное щелканье фотоаппаратов и держатся «на мушке» вездесущих телекамер. Как и два года назад, «звезда» форума – австрийский музыкант Гюнтер Рост, ставший для новосибирских органистов (и их бессменного лидера — доцента консерватории Натальи Багинской) эталоном творческой свободы, высочайшего профессионализма, мужского обаяния. Тот самый Гюнтер Рост, что в 16 лет исполнил в цикле концертов всю органную музыку И. С. Баха, учился, будучи лауреатом специальных премий и стипендий, в Париже у всемирно известной Мари-Клер Ален, а в возрасте 27 лет получил должность профессора класса органа в Университете музыки и драматического искусства в Граце (Австрия), где в настоящее время возглавляет органный факультет.

На своем концерте (день первый) он демонстрирует авторские органные транскрипции. Жанр, так любимый романтиками и демонстрирующий возрождение интереса к себе в наше время, требователен и изощрен. Ноты Роста пестрят наклейками с указаниями смен регистров; ассистентки «шуршат»бесконечными их переключениями. В переложениях Роста проявляются неслыханные доселе детали знакомых текстов, обретается новый звуковой 3-D объем. И сложно сказать, порадовало бы это скромнягу Шуберта («Лесной царь» под пальцами Роста превращается в экшн-эпопею), но эстрадника Листа (его соната си минор теперь — сложнейшая органная симфония) – совершенно точно. Кавер-версия ля-мажорной сонаты Моцарта дивит, а финальное Турецкое рондо – словно для органа и писалось.

«Выбор произведений для транскрипций– это глубоко личное, индивидуальное для меня решение, — признается Маэстро в личной беседе. — У переложений есть разные идеи. Можно ощущать себя заменой целого оркестра (если делаешь транскрипцию оркестровых сочинений), можно радовать наивную публику знакомыми пьесами в необычном исполнении и дарить им радость узнавания, но тогда транскрипция не является равноправной интерпретацией. Я же пытаюсь делать это, зная «свое место» рядом с, например, Листом и его сонатой… Вообще, я считаю очень интересной работу с клавирами, ведь фортепиано – это «младшая сестра» органа. Оно более подвижное, чувствительное, и для меня это является неким спортом – научиться на органе этой же подвижности, воспроизведения его круглого, мягкого звука».

Мастер-классы Гюнтера Роста (день второй) – это искусство. Он сравнивает плотность звука с молоком и медом, изображает первые шаги младенца и опасное восхождение альпинистов (практически карабкаясь по корпусу органа!). Всё – чтобы научить нас избегать успокоения, силы притяжения убийственных для музыки метрических акцентов, «яда» внутреннего diminuendo такта.

«Представьте себе хорового дирижера, который утяжеляет сильную долю: через десять тактов у вас начнется депрессия, интонация в хоре понизится, вы будете физически буквально подавлены… Поэтому «дирижировать» (то есть играть) нужно с устремлением вверх, делая конец началом нового, того, что будет дальше…».

Он много жестикулирует, эмоционально изображает, рисует схемы-картинки, придумывает красочные сравнения, что очень освежает процесс. Но привлекательный артистизм и удивительная харизматичность Роста – ничто, по сравнению с его просвещенностью, эрудицией, научным подходом к тому, что он делает и доказывает. И именно это убеждает, познав каноны и традиции, начать их преодолевать и разрушать стереотипы.

«Кто решил, что Регера надо играть legato? что Регер – это 15 минут ужаса, при котором никто ничего не понимает?». И рассказывает о предрассудках правильно-церковной (строгой, легатной) и плохой (стаккатной, «россиниевской») игры, приведших к такому плачевному положению дел. «Мы придумали себе, что барокко – это ровная, плоская, сдержанная музыка. Так решили в 1950-е – послевоенные годы разрухи и подавленных эмоций. Но взгляните на живопись, архитектуру, костюмы и прически барокко! Это было гибкое, ситуативное, живое искусство; красочная, но без резких переходов цветовая гамма, плавное перетекание изысканных форм!».

И горячо оспаривает пресловутое «аутентичное исполнительство», ставшее в наши дни маркетинговым приемом. «Почему говорят, что не исторично играть сонату Листа на органе? Это не так уже потому, что современный рояль тоже не соответствует листовскому роялю….». И даже так: «Был случай, — вспоминает Маэстро, — когда я занимался со студентом одной пьесой. Я настаивал на том, чтобы он сдвинул темп, не выделял сильные доли и прочее, и в какой-то момент он мне ответил: «Профессор, но Вы же сами так играете!» Он показал мне запись этого произведения в Интернете, которая была подписана моим именем. Но это была не моя игра, не мое исполнение! Это была какая-то ошибка!…Не старайтесь кого-то копировать. Зная много систем, в какой-то момент вам придется составить свое личное мнение…».

Десять часов неутомимой работы со студентами словно отодвигают линию горизонта сознания и в тот же вечер (концерт «Юные органисты Сибири») ребята играют уже чуть по-другому, озаренные новым «источником света» – Гюнтером Ростом. В Брунсе и Букстехуде обостряются противоречия, Регер агрессивнее восстает против дьявола и сухого клерикализма в хорале «Einfeste Burgistunser Gott»(«Бог – наш оплот»), Вьерн триумфально звенит укрупненными линиями фактуры.

Научная конференция «Орган в современной культуре» (дни третий и четвертый проходят в культурном центре «Иниго») посвящена полностью проблемам органной музыки: здесь обсуждаются Рождество в органных сочинениях (Е. Короткова, Кемерово), история красноярского органного зала (А. Бардин, Красноярск), эволюция французской органной мессы (Г. Никулин), хоральные прелюдии Микаэла Таривердиева (А. Недоспасова), неакадемическая практика использования «короля инструментов» (Ю. Антипова), проблемы риторики Шейдта (А. Мальцева), искусства органных импровизаций французских мастеров (Н. Багинская) и, конечно, исполнительские (Е. Данилова, Я. Мамонова) и интерпретационные вопросы (М. Воинова, М. Лесовиченко, Москва).

Лекция самого Маэстро– об исследовательском отделе Института органа в Университете музыки и исполнительских искусств австрийского Граца. Идея мобильных органов (эргономичных, модульных, легко собираемых в любом месте), казавшая невозможной еще 10-15 лет назад, была реализована Ростом и его командой — в том числе — для исполнения музыки особо почитаемого им Петера Эбена (который, к слову, сам выбрал Гюнтера Роста в качестве лучшего органиста для исполнения всех своих органных сочинений).

Консультации с автомобилестроителями, чтение трудов по биологии и миметике – всё направлено на преодоление «прокрустова ложа» органа, как, впрочем, и любого инструмента: «Так получается, что не инструменты адаптируются к человеку, а мы под них…», — сожалеет он.

Но еще больше в устремлениях Гюнтера Роста – быть ближе к своему слушателю, демонстрировать ему новые возможности органа, этого, по сути, древнего синтезатора, вечно имитирующего всевозможные тембры, а теперь уже и разную акустику, и разные залы. Разработки Роста в области электронного моделирования звука, создание аппаратуры, которая ловит логику эха, фильмов под определенную музыку (нам он демонстрирует видео, «сделанное» Шестой симфонией Вьерна) – особая тема. В основе всех экспериментов – желание избавиться от стереотипов, от церковности органа и уйти в сторону какого-то экстраординарного нео-креатива и нам, порой, сложно понятного человеко-центризма.

«Один мой студент постоянно забывал вторую обувь, приходя ко мне на урок. Сначала я воспринимал это как неуважение к себе, меня это злило. Но видя, как он играет без обуви, и как здорово это звучит, я осознал, что это отличная идея! Как оказалось, многие технические сложности можно решить, играя именно без туфель. Ведь и наши руки в перчатках (как бы изящно это ни смотрелось) куда менее чувствительны, чем без них. В конце концов, была придумана новая ножная клавиатура для легатной игры одной ногой, довольно трудных педальных репетиций в октаву, широчайших скачков. Нехорошо быть без обуви в соборе, где может быть пыльно и холодно, но в условиях лаборатории музыки – вполне приемлемо» (кстати, сам Маэстро выступал на своем концерте в одних носках!)

Не являясь поклонником исключительно духовых или электронных органов, Рост настаивает на реализации возможностей и тех, и других: «Существует проблема двойной морали: многие органисты – кому позволяют финансы– имеют дома электронный инструмент, они пользуются им постоянно. Мне не нравится, когда занимаясь на электронном инструменте, органисты на публику говорят о нем, как о «втором сорте». Это равноценно тому, как если бы женатый человек, проводя время с женой, говорил людям, что хочет быть с другой женщиной. Электронные инструменты могут нравиться, или не нравиться, но в них заложен большой потенциал».

И, наконец, «Мессия» (день пятый) – «вечный хит (по словам Г. Роста), очень простой и очень сложный одновременно».

В своем рождественском варианте, включающем только первую часть и хор «Аллилуйя», оратория прозвучала в той самой эффектной манере, за какую мы любим изобретательного, щедрого на музыкальные идеи Генделя (блистательны были солистки Яна Мамонова и Олеся Журавкина).

«Дирижирование для меня – это нечто противоположное игре на органе. Орган – это словно «оркестр одного человека»: он всегда под руками, на нем можно репетировать, когда захочешь. В случае реального оркестра появляются люди. А это довольно подвижная структура: у кого-то простуда, кто-то не очень хорошо знает произведение. И можно прийти с сотней концептов, но ни один из них не сработает. Тут надо смотреть, как можно воспользоваться временем, как я могу показать сильные стороны и возможности ансамбля. Надо познакомиться с музыкантами, найти какие-то маленькие, но очень важные движения, общий эмоциональный«язык», чтобы завязался контакт. И только совокупность этих опытов – своего, оркестра и совместного сотрудничества – это таинство создания такого хрупкого произведения искусства передается публике…»

Форум завершился и точно одно: он укореняется, он очерчивается всё яснее в культурном пространстве города, который с нетерпением будет ждать его продолжения теперь уже в 2018 году.

Автор:

Юлия Антипова — музыковед, кандидат искусствоведения, доцент кафедры истории музыки Новосибирской государственной консерватории им. М.И. Глинки, член редакционной коллегии научного журнала НГК «Вестник музыкальной науки», электронного проекта «Музыкальная культура Сибири»