Игнасио Эльякурия SJ, Царствие Божие и «распятый народ»

admin skg Октябрь 30, 2020

В сентябре 2020 г. суд в Мадриде приговорил к 133 годам заключения Иносенте Монтано, бывшего полковника армии Эль Сальвадора, за участие в убийстве шести иезуитов, а также женщины-повара и ее дочери, которые находились в доме иезуитской общины на территории Центроамериканского университета (UCA) в Сан-Сальвадоре.

Трагедия произошла 16 ноября 1989 года. Один из убитых, чьей позиции посвящена эта статья, был ректором Центроамериканского университета. Это испанский иезуит, философ и теолог о. Игнасио Эльякурия (1930-1989).

Из того, что о. Игнасио Эльякурия внес в теологию освобождения, стоит обратить особое внимание на концепцию «распятого народа». Ее он широко развивает в своей книге «Обращение Церкви к Царствию Божьему: чтобы провозгласить его и осуществить его в истории» (1984), написанной под впечатлением от нескольких лет гражданской войны и нескольких убийств, в том числе священника-иезуита Рутилио Гранде и архиепископа Сан-Сальвадора Оскара Арнульфо Ромеро. Архиепископ Ромеро был убит в 1980 году, а в 2018 г. Католическая Церковь провозгласила его святым.

«Обращение Церкви к Царствию Божьему» — последняя книга Игнасио Эльякурии, в которой священник-теолог наиболее систематически излагает свою позицию. Его богословию была посвящена открытая лекция священника-иезуита о. Штефана Липке, которую он прочитал 16 октября 2020 года в рамках онлайн-курса, организованного Институтом св. Фомы в Москве.

1. Описание несправедливости

Термин «распятый народ» связан с диагнозом, что подавляющее большинство населения мира, и в частности – населения Латинской Америки живет в крайней нищете, которая многим причиняет страдания. Эльякурия подчеркивает, что пропасть между богатыми и бедными и подавление бедных можно описать с помощью теории Маркса о «прибавочной стоимости»: факт, что материальные основы благосостояния (заводы и машины, а в Эль-Сальвадоре того времени прежде всего земля) в руках богатых, ведет к тому, что труд бедных делает малую группу из верхних слоев общества, прежде всего, латифундистов, всё богаче и богаче, а кампесинос (крестьян) только беднее. Однако Эльякурия также говорит, что описание ситуации с помощью категорий Маркса необязательно, это только одна из возможных теорий, а страдания бедных в любом случае реальность.

Поэтому он призывает Церковь быть однозначно на стороне бедных, которых он называет «народом Божьим», если они, вслед за Иисусом, идут ко спасению. При этом спасение – категория не исключительно внутренняя. Оно должно осуществиться в том, что жизнь меняется уже на земле. Через это можно будет преодолеть греховность, которая заключена не только в совести отдельных людей-грешников, но и в структурах, из-за которых многие принимают участие в грехах. В качестве примера можно назвать то, что давно обсуждается: когда мы покупаем, например, дешевый кофе или шоколад, мы принимаем участие в том, что кампесино в Латинской Америке получает мизерную зарплату, а латифундист богатеет, потому что на огромных полях выращивает много продуктов. Помимо того, низкие цены делают неконкурентоспособными даже тех мелких фермеров, которые до сих пор смогли отстоять свою независимость. Помимо того, Эльякурия цитирует св. Иеронима, согласно которому «богач – либо злодей, либо наследник злодея».

Конечно, эту цитату трудно применить к каждому богатому человеку индивидуально. Тем не менее, в Центральной Америке бедные испанцы стали богатыми, потому что забрали землю местного населения и начали заставлять его трудиться в тяжелых условиях, или даже привозили порабощенных людей из Африки. Более того, во всем мире часто огромное богатство или подавляющая власть возникли не на основе честного труда, но из-за того, что малая группа смогла в свое время подчинить себе большинство (трудоспособного) населения, в т. ч. с помощью обмана и полицейского насилия, как показывает, с одной стороны, возникновение английского гиперкапитализма в начале XIX в., с другой стороны, возникновение жестоких диктатур, например, в первые советские годы или после военных путчей в Латинской Америке. И как не обошлось без насилия при возникновении таких вопиющих пропастей между богатыми и бедными, властными и подчиненными, так насилие не исчезает и в дальнейшем, пока ситуация не меняется. Например, богатство по соседству с бедностью искушает потенциальных воров, поэтому приходится строить стены и заборы вокруг районов богатых. Также бывают вспышки насилия со стороны тех, кто боится потерять свои привилегии, например, преступления Ку-Клукс-Клана против чернокожих. Поэтому Эльякурия считает, что вклад в продолжение подавляющего неравенства является таким же насилием, как попытка низвергнуть вопиюще несправедливое положение в обществе и экономике.

2. Быть «распятым народом»

Для Эльякурии Церковь по-настоящему является народом Божьим, если в ней бедные, жертвы несправедливых систем, занимают первое место и Церковь провозглашает благую весть об их освобождении. Ведь Исаия говорит, и Иисус цитирует его в одной из Своих первых проповедей: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим…» (Ис 61, 1-2; см. Лк 4, 18-19). Поэтому церковная иерархия, таинства, проповедь и все остальные действия Церкви должны быть рассчитаны на всецелое освобождение.

При этом Эльякурия соглашается с позицией Оскара Ромеро, по мнению которого преодоление греховности зависит от обращения каждого, в т. ч. из епископов и священников, от своих грехов, которыми он принимал участие в подавлении бедных.

Он также опирается на высказывание Ромеро, что путь бедного народа, который стремится к своему освобождению, и путь тех, кто идет с народом – это крестный путь. Эльякурия цитирует слова из Евангелия от Луки (24, 26), что «надлежало пострадать Христу». Это было неизбежно, считает Эльякурия, не потому, чтобы Бог Отец хотел страданий Сына Своего, а потому, что во Христе абсолютное Добро, которого желает Бог, сталкивается с грехом, притом не просто с грехами злых людей, а с греховностью, глубоко укорененной в структурах мира и общества. Крест – та судьба, которую предсказывает книга Исаии «рабу Божьему» (Ис 40 – 55, в частности, Ис 52, 13 – 53, 12). И, наряду с современной экзегезой, Эльякурия подчеркивает, что эти слова могут касаться как посланника Божьего, призванного спасти людей, так и того народа, который уповает только на Бога, потому что в своих бедах и нуждах он не может надеяться на людей. Этот «раб Божий» призван идти через страдания к новой жизни в Боге. Поэтому Эльякурия, наряду с Ромеро, уверен, что этот путь ведет к воскресению. Воскресение же – это в обоих случаях не только жизнь после смерти, но и новая жизнь, которая начинается уже на земле.

3. Церковь и «Царствие Божье»

Таким образом объясняется и заглавие книги: как Эльякурия подчеркивает, не Церковь должна быть в центре проповеди и деятельности Церкви. Ведь она «только» таинство спасения Божьего, т. е. символ Царствия, в котором оно одновременно осуществляется. Это, конечно, важно, ведь церковные общины, в которых царит любовь и справедливость, уже здесь и сейчас показывают и делают реальностью то, что будет, когда Бог будет единственным и бесспорным Царем всего. Но оно может реализоваться только в том случае, если Церковь не ищет себя, а служит Богу и людям. Эльякурия также подчеркивает, что Иисус проповедовал не Себя и даже не Бога, а именно Божье царствование. Поэтому Церковь должна провозглашать его, а также заботиться о том, чтобы оно стало реальностью не только когда-то после смерти или после Страшного суда, но уже здесь и сейчас, хотя бы частично. В этом смысле задачей Церкви ему представляется продолжение того, что Иисус делал, когда Он проповедовал: «Исполнилось время, приблизилось царствование Божье. Обратитесь и веруйте в благую весть!» (Мк 1, 15).

4. Оценка

Как оценить позицию Эльякурии? Многие говорят, что теология освобождения была осуждена инструкциями Libertatis nuntius («Провозглашение свободы») и Libertatis conscientia («Сознание свободы») Конгрегации по учению веры. Но это не совсем так. Во-первых, лично Эльякурия и многие другие никогда не были осуждены. Во-вторых, Святой Престол однозначно выражает поддержку тех христиан, которые заботятся о бедных и о более справедливых отношениях в обществе.

Поэтому лично я согласен с позицией Эльякурии, но с некоторыми оговорками: Церковь относится весьма сдержанно к марксизму. Проблема в том, что классический марксизм – учение о том, как с неизбежностью капитализм приведет к страшному обнищанию масс городских рабочих, из-за чего они пойдут на революции, после которой отпадет частная собственность. Марксизм-ленинизм же учит, что надо сократить этот процесс и устроить революцию как можно скорее, даже если народные массы еще к этому не готовы. Таким образом, в любом случае жесткий марксизм не приведет к освобождению простого народа, а к его подчинению лидерам революции. Поэтому понятно, что при папе Иоанне Павле II, лично пережившем опыт диктатуры советских коммунистов, Церковь особо явно высказалась против марксизма, хотя и до того она несколько раз осудила коммунизм. Однако анализ социальной ситуации с помощью таких марксистских категорий, как «прибавочная стоимость» или «отчуждение», не подвергается осуждению. Также весьма оправдана следующая позиция Эльякурии: необходимой частью настоящего характера Церкви является забота о справедливости. Но Конгрегация справедливо подчеркивает, что было бы опасно считать, что Церковь соответствует своему призванию только в том случае, если у нее есть «классовое сознание» в марксистском смысле слова.

Стоит также иметь в виду, что марксизм в Восточной Европе, Китае, а также на Кубе был явно антихристианским и даже атеистическим. Для Маркса религия была «опиум народа», т. е. тем средством, которое бедный народ находит, чтобы справиться со своими страданиями, и чтобы наполнить смыслом бессмысленность своего существования. Поэтому Маркс считает, что религия сама исчезнет, когда будет преодолен капитализм и народ будет чувствовать себя хорошо. Ленин же считает, что религия – «опиум для народа», т. е. наркотик, который ему дает буржуазия, чтобы успокоить и одурманить его. Поэтому после ленинской революции проводилось активное, так сказать, лечение наркозависимости народа в виде борьбы с религией.

На самом деле и Эльякурия заботится о том, чтобы вера, в частности, литургия, не была убаюкивающим средством. Он выступает против того, чтобы в таинствах верующие видели прежде всего помощь для жизни на том свете, и хочет, чтобы они были мощными символами Царствия Божья, которое начинается здесь и сейчас. Поэтому стоит рассмотреть вопрос, правда ли марксизм совсем настроен против веры в Бога? А что, если вера в Бога не будет дешевым утешением, а толчком для того, чтобы трудами, устремлениями и страданиями верующих Царствие Божье, дарованное распятым и воскресшим Христом, началось уже на земле? Здесь, по крайней мере, можно понять Эльякурию, если иметь в виду, сколько пострадало священников, монашествующих и катехизаторов по вине таких антикоммунистов, как Пиночет в Чили, генералы в Аргентине, Маркос на Филиппинах или, в конце концов, убийцы Рутилио Гранде и Оскара Ромеро. Его можно также понять, если смотреть, как хорошо на первом этапе относились к Церкви представители левых, например, Альенде в Чили или Ортега в Никарагуа. Но, конечно, никто не знает, были бы ли эти хорошие отношения длительными.

Еще стоит обсудить вопрос, как теология освобождения относится к насилию. Эльякурия подчеркивает, что предпочел бы изменения, которые обходятся «малой кровью» (в буквальном смысле слова), например, с помощью всеобщих забастовок. Но он спрашивает, почему в Церкви принято считать борьбу классов абсолютным злом, а борьбу наций за определенные территории – не абсолютным. Его позицию можно понять на фоне того, что конкретно в Эль-Сальвадоре бедные снова и снова пробовали добиться большей справедливости с помощью выборов, но это ни к чему не приводило. Помимо того, весьма легко епископам и священникам из высших или средних слоев общества проповедовать нищим и жертвам несправедливости отказ от насилия. Тем не менее, как во всех вопросах человеческих отношений, так и в этом стоит принять всерьез слова из Нагорной проповеди (Мф 5) о том, что стоит любовью, ненасилием и пассивным противлением преодолевать произвол власть предержащих. Этим путем Махатма Ганди и его сподвижники, явно под влиянием слов Иисуса, достигли независимости Индии в 1948 г.; этим же путем был преодолен коммунизм в Восточной Европе в 1989 г. Это показывает, что слова Иисуса не просто утопия, а действительно призыв жить по-христиански. И в то время, как христиане призваны, словами Конгрегации по учению веры, заботиться о бедных и давать им особое предпочтение, они также призваны делать это теми путями, которые предлагает Иисус в Нагорной проповеди. Они, кстати, включают в себя весьма явные высказывания своей позиции, по примеру Иисуса, выгнавшего торговцев из храма (Мф 21, 12 -13) и критиковавшего книжников и фарисеев (Мф 23).

Наконец, Конгрегация по учению веры подчеркивает, что прогресс в сторону лучшего общества и наступление Царствия Божья – не одно и то же. На самом деле Второй Ватиканский собор (Gaudium et spes 39) говорит, с одной стороны, о необходимости различить между ними, а с другой стороны, о тесной связи между ними и о том, что надежда на наступающее Царствие Божье пробуждает заботу о братстве между людьми и о свободе. Потому и для Эльякурии Царствие Божье превосходит хорошее устройство человеческого общества, но в то же время справедливость, свобода и мир в человеческих отношениях уже здесь и сейчас показывают, каким будет Царствие Божье, когда наступит то, что Gaudium et spes (39), словами литургии, называет «царство истины и жизни, царство святости и благодати, царство справедливости, любви и мира».

Священник Штефан Липке, SJ