Воистину, Ты Бог близкий; Ты – «Бог с нами»!
Проповедь Папы Бенедикта XVI на Мессе Вечери Господней 1 апреля 2010 г.
Дорогие братья и сестры!
Святой Иоанн в своем Евангелии полнее, чем другие евангелисты, сообщает о специфических чертах прощальных бесед Иисуса. Они представлены как завещание Господа, в них дается синтез тем, составляющих ядро Его благовестия. Одной из таких черт является омовение ног. Этот жест смирения как бы подводит итог служению Иисуса человечеству, нуждающемуся в очищении. Беседа Иисуса завершается молитвой – «первосвященнической» молитвой, – чью подоплеку экзегеты возводят к иудейскому празднику примирения. Основные смысловые значения этого праздника – очищение мира и примирение – представлены в молитве Иисуса – молитве, предваряющей Его Страсти и претворяющей их в молитву. Первосвященническая молитва тем самым делает безусловно очевидной вечно пребывающую тайну Страстного четверга – новое священство Иисуса, его продолжение в посвящении апостолов, в соучастии учеников в священстве Господа. И из этого, исполненного глубочайшим содержанием текста, я хотел бы выделить три высказывания, принадлежащие Иисусу, которые полнее всего вводят нас в тайну Великого четверга.
Во-первых, это такие слова: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17,3). Все хотят жить. Мы жаждем жизни подлинной, полнокровной, осмысленной, исполненной радости. Эта тоска по жизни сопровождается неприятием смерти, которая, тем не менее, остается неизбежной. Иисус, говоря о вечной жизни, имеет в виду реальную и истинную жизнь, жизнь, достойную того, чтобы жить. Он имеет в виду не только жизнь после физической смерти. Он имеет в виду подлинную жизнь, жизнь, «полную жизни», жизнь, не подвластную смерти. И эта жизнь может, и даже должна, начаться уже сейчас. Только если мы постигаем уже теперь, что есть настоящая жизнь, если мы постигаем, что такое жизнь, неподвластная смерти, обетования вечности могут стать для нас реальными. Но как это может произойти? Что это за истинная и вечная жизнь, которой не может коснуться смерть? Мы слышали ответ Иисуса: «да знают Тебя, истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа…». К нашему большому удивлению, нам сообщают, что жизнь – это знание. И отсюда в первую очередь вытекает, что жизнь – это отношения. Никто не имеет жизни «от себя» и только для себя. Мы получаем жизнь от других и в отношениях с другими. Это отношения в истине и любви, дарении и получении, делают жизнь плодотворной и прекрасной. Но по той же самой причине уничтожение этих отношений смертью воспринимается особенно болезненно и ставит жизнь как таковую под вопрос. Только отношения с Тем, Кто сам по себе есть Жизнь, может спасти мою жизнь от потопа смерти, может провести меня сквозь ее воды живым. Уже в греческой философии мы находим идею, согласно которой человек всё же может обрести вечную жизнь, если он держится неуничтожимого – истины, которая является вечной. Человеку нужно исполниться истины, чтобы иметь в своем распоряжении материал вечности. И только если эта истина есть Личность, она может провести меня сквозь тьму смерти. Мы держимся Бога – Воскресшего Иисуса Христа. Это значит, что нас ведет Тот, Кто сам есть Жизнь. В отношениях с Ним мы остаемся в живых даже пройдя через смерть, поскольку мы не оставлены Тем, Кто имеет Жизнь в Самом Себе.
Но давайте вернемся теперь к словам Иисуса: «сия есть вечная жизнь, да знают Тебя и Того, Кого Ты послал»… Знание Бога есть вечная жизнь. Ясно, что здесь говорится о чём-то большем, чем простое знание фактов, как, например, знание, что такой-то человек умер, а такое-то открытие сделано. Знание, на языке Священного Писания, есть внутреннее единство, проникновение одной личности в другую. Знать Бога, знать Христа в действительности означает любить Его, в некотором смысле стать «одно с Ним» через познание и любовь. Наша жизнь становится подлинной и истинной жизнью и, тем самым, вечной жизнью, если мы знаем Того, в Ком заключен источник всего сущего и всякой жизни. И тогда слова Иисуса оборачиваются вызовом: давайте станем друзьями Иисуса, давайте попытаемся узнать Его как можно лучше! Давайте пребывать в диалоге с Ним! Давайте научимся у Него, как жить правильно, давайте станем Его свидетелями! И тогда мы станем любящими людьми, людьми, которые делают всё правильно. Тогда мы будем подлинно живыми!
Дважды в Своей первосвященнической молитве Иисус упоминает об откровении Божьего имени. «Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира» (Ин 17,6). «И Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин 17,26). Господь намекает здесь на откровение у неопалимой купины, когда Бог по просьбе Моисея назвал Свое имя. Тем самым Иисус хочет сказать, что Он приводит к завершению процесс, начавшийся у неопалимой купины: Бог, когда-то явившийся Моисею, в Иисусе открыл Себя полностью. И сделал это, возвещая примирение. Та любовь, которой Бог любит Сына в таинственных недрах Святой Троицы, включает и людей в этот Божественный круг любви. Но что именно позволяет нам утверждать, что откровение, начавшееся у неопалимой купины, придя к своему завершению, вполне достигло своей цели? Сущность происшедшего у подножия горы Хорив не сводится к озвучиванию таинственного слова, «имени», открытого Богом Моисею в качестве некого «самоидентификатора». Открыть кому-то свое имя означало вступить с этим «кем-то» в отношения. И если Бог открывает Свое имя, Он – Бесконечный и Самосущий – тем самым включается в ткань межчеловеческих отношений. Он, если так можно выразиться, «выходит из Себя» и становится «одним из нас», даром среди нас и для нас. И потому Израиль всегда видел в имени Божьем не просто слово, вводящее в тайну, но подтверждение того, что «Бог с нами». Согласно Священному Писанию, имя Божие пребывает в Иерусалимском храме. Бог не ограничен никаким местом, Он бесконечно превосходит мир и трансцендентен ему. И все же в Храме Он присутствует нас ради как Тот, Кого можно «позвать», как Тот, Кто захотел быть с нами. Это желание Бога быть со Своим народом достигает кульминации в воплощении Сына. Здесь процесс, начавшийся у неопалимой купины, и в самом деле подошел к своему завершению: Бог стал Человеком, а потому мы можем Его «позвать» и быть вблизи Него. Он – один из нас, но притом остается вечным и бесконечным Богом. Его любовь изливается вовне, если так можно выразиться, в направлении «от себя», и проникает в нашу среду. Тайна Евхаристии, т.е. присутствия Бога под видами хлеба и вина, – это самый высокий и благородный способ, которым определяется Божие «пребывание с нами». «Истинно Ты Бог сокровенный, Бог Израилев, Спаситель», — молился пророк Исаия (Ис 45,15). Эти слова всегда остаются актуальными. Но, вместе с тем, мы можем сказать: «Ты – воистину Бог близкий, Ты – Бог с нами». Ты явил нам Свою тайну, Ты явил нам Свой лик. Ты явил Себя и отдал Себя в наши руки… В этот миг нам следует исполниться радостью и благодарением от того, что Бог явил Себя, от того, что Он, бесконечный и непостижимый, стал «близким Богом», любящим нас и позволяющим узнать и полюбить Себя.
Самое же известное прошение первосвященнической молитвы – прошение о единстве учеников: тех, кто уже есть, и тех, кто присоединится к ним в будущем. «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (Ин 17,20-23; ср. стихи 11 и 13). О чём же конкретно просит Господь? Во-первых, Он молится за Своих учеников, настоящих и будущих, Он вглядывается в туманные дали истории. В них скрыты опасности, и Иисус препоручает Свою общину Отчему сердцу. Он молится Отцу о Церкви и ее единстве. Было отмечено, что в Евангелии от Иоанна Церковь как таковая не представлена. Тем не менее, она всё же приоткрывается в своих существенных элементах: как сообщество учеников, которые, благодаря апостольской проповеди, уверовали в Иисуса Христа и таким образом стали Церковью. И Иисус молится о том, чтобы эта Церковь оставалась единой и апостольской. Поэтому первосвященническую молитву с полным правом относят к числу «актов основания Церкви».
Господь молится Отцу о Церкви. Церковь рождается от молитвы Иисуса и проповеди апостолов, возвещающих имя Божие и вводящих людей в общение любви с Богом. Тем самым Иисус молится, чтобы проповедь учеников звучала до конца времен и чтобы благодаря ей были собраны люди, знающие Бога и Того, Кого Он послал – Сына Его Иисуса Христа. Он молится, чтобы эти люди были приведены к вере, а через веру – к любви. Он просит Отца, чтобы эти уверовавшие «пребыли в Нас» (стих 21) или, другими словами, чтобы они находились в непрестанном общении с Богом и Иисусом Христом, и чтобы это пребывание во внутреннем общении стало источником видимого единства. Господь дважды отметил, что именно видимое единство должно побудить мир уверовать в миссию Иисуса. Это должно быть такое единство, которое обращает на себя внимание, единство, превосходящее естественные человеческие способности, единство, способное стать знамением миру и подтвердить подлинность миссии Иисуса.
Молитва Иисуса удостоверяет нас, что проповедь апостолов ни в коем случае не потерпит провала в истории, что эта проповедь будет неизменно пробуждать веру в людях и созидать среди них единство – единство, подтверждающее миссию Иисуса Христа. Но та же молитва побуждает нас сделать испытание совести. В этот час Господь вопрошает нас: в самом ли деле вы живете верой, в общении со Мной и, тем самым, в общении с Богом? Или вы скорее живете для себя и, значит, не по вере? И не виновны ли вы в разделениях, затемняющих Мою миссию в мире и затрудняющих людям их встречу с Богом? Всё, что угрожает единству и разрушает его, было одним из элементов Страстей Иисуса – как однократного исторического события, так и события, длящегося в истории, которую Он созерцал и продолжает созерцать теперь. А потому, размышляя о Страстях Господа, будем чувствовать и боль Иисуса от того, что мы противоречим Его молитве, от того, что мы сопротивляемся Его любви, от того, что мы отвергаем единство, которое призвано засвидетельствовать перед миром истинность Его миссии.
Пусть в этот час, когда Господь в Пресвятой Евхаристии отдает Себя, Свое Тело и Свою Кровь, в наши руки и в наши сердца, тронут нас слова Его молитвы. Да присоединимся мы к Его молитве и будем взывать к Нему: Господи! Подари нам веру в Тебя, пребывающего в единстве с Отцом в Святом Духе. Подари нам возможность пребыть в любви Твоей, да будем все едино, как Ты в Отце и Отец в Тебе, чтобы мир мог уверовать. Аминь.
Перевод: Сибирская католическая газета
