Протоиерей Алексий Уминский о конфликте в Екатеринбурге: Запрос на храм как проявление идеи массовой религиозности терпит крах
Конфликт в Екатеринбурге вокруг строительства нового храма проявил важные симптомы современного общественного сознания и в частности – восприятия веры и религиозности, считает протоиерей Алексий Уминский. «Вопрос не в том, где именно строить храм. Почему не строить храм в сквере? Я, например, не понимаю, почему не строить храм в сквере или в парке, что такого страшного? Дело в другом», – свое понимание причин конфликта он представил, выступая 21 мая на круглом столе, посвященном проблемам современной христианской культуры.
По его словам, еще лет 10-15 назад невозможно было представить, что будут выходить огромные толпы активных сограждан и «делать всё, чтобы не было храма». Но они протестуют не против храма как такового, полагает протоиерей. «Ведь вопрос не в том, где строят храм, а в том, что заказ на храм, на религиозность, на внешнее проявление веры как института, как общественного движения, как некой массовой идеи сегодня, конечно, терпит даже не кризис, а крах. И сопротивление идет не самой идее храма как таковой, а этой общественной идее, которая уже умерла», – сказал священник.
Он пояснил, что имеет в виду: в отличие от сравнительно недавнего времени, вера сегодня становится областью личного выбора и личной ответственности, а не одним из элементов общепринятых представлений. По его словам, в течение многих веков, вплоть до начала ХХ века, в России вопрос выбора веры не стоял: «За свою веру никто не отвечал. Все устройство общества было таким, что человек ничего не делал, чтобы ему находиться в этой вере: он рождался, воспитывался, получал образование в этой вере,… заводил детей, крестил их, венчал, был отпет в этой вере… Никакой творческий импульс (это я слишком обобщаю, но в массе своей) не волновал человека. …Вопрос веры как личностного выбора не стоял».
В XIX в. началось «мучительное осмысление христианства» – но в светской культуре, в литературе, а не в лоне Церкви. «А церковь в это время строит нелепые храмы классического образца и расписывает их масляной живописью, что не имеет никакого отношения к высокому христианскому искусству», — считает священник. Примерно в то же время, когда обнаруживается и начинает усилиями реставраторов открываться древняя икона, «начинает открываться и личная вера». Культура Серебряного века, продолжил о. Алексий, ставит вопросы личной веры как основные, но все это происходит вне официальной Церкви. «В конечном итоге наступает крах этой веры (массовой религиозности – прим. ред.) вместе с революцией», – отметил он, добавив, что подобные процессы, только без революции, происходили и в западном мире.
Сегодня ситуация иная: «Совершенно разными путями, по-иному, что на западе, что на востоке, люди начинают приходить к вере. Сегодня вера – это путь личностного выбора и личностной ответственности. Сегодня это очень сложный, запутанный, очень рискованный путь. Одновременно с этим существуют старые архаичные формы веры, которые не знают, как им вписаться в реальность, и не хотят ее понимать, сопротивляются ей, обвиняют новый мир, в который не вписывается их архаика. Архаичная позиция все время будет обращением назад, к поискам того, что можно скопировать, сделать массовым, понятным…». Осознание этого противоречия дает ключ к пониманию событий в Екатеринбурге, полагает о. Алексий.
Источник: Благовест-инфо
