Еще раз о церковных «нормах» и «аномалиях»
Слава Иисусу Христу! Уважаемая редакция!
Обращается к Вам проректор Украинского Католического Университета (г. Львов). Статья «Восточные католики — кто они?», опубликованная в Вашем издании, не оставила меня равнодушным. Я попытался вкратце откликнуться на нее, и результат прилагаю к этому письму. Очень надеюсь, что редакция сможет опубликовать мою статью. Заранее благодарен. С уважением и наилучшими пожеланиями —
Мирослав Маринович
Перед греко-католиками всегда стояла важная христианская проблема: как рассказать о себе, развенчивая устоявшиеся мифы, но так чтобы не входить в полемику, не возбуждать ни в себе, ни у читателя негативных чувств? Нижеследующие мысли — это попытка (увы, наверняка неидеальная) достичь желаемого, делая пометки на полях статьи священника Сергия Голованова в «Сибирской католической газете» (февраль, 2008).
Неточности начинаются уже с исторической справки о генезисе греко-католической идеи. В статье сказано: «Православные епископы решили войти в общение с Западной церковью, чтобы получить равные права с католическими епископами и более эффективно заботиться о своей пастве». Да, что было, то было. И не преуспели в этом — в сознании римских католиков надолго закрепилось мнение о более высоком статусе римского обряда. Но руководствовались православные епископы не только и не столько этим. В украинском обществе того времени (т.е. в православной среде) горячо обсуждались возможные пути к восстановлению единства Церкви (такая дискуссия, кстати, не имела прецедентов в российской православной среде). Украинские православные мечтали стать объединительным звеном в этом процессе. Так что унийная идея не была радикально новым явлением. Разница была только в том, что вместо всеобщего православно-католического объединения епископат Киевской митрополии согласился на «сепаратное» сопричастие с Римской Церковью. Часть православных признали такое решение и вошли в историю как униаты, позже греко-католики. Другая часть отвергла его. С тех пор историческая Киевская митрополия существует в виде православной и греко-католической ветвей.
Автор статьи определяет восточное католичество как «это, увы, не православие». Что ж, действительно, было время, когда латинизация изменила греко-католический обряд почти до неузнаваемости. Но благодаря митрополиту Андрею Шептицкому и его последователям удалось достичь, казалось бы, невозможного: исконный православный обряд был практически восстановлен. Региональные особенности, конечно же, существуют, как существуют они и в православном обряде где-то, скажем, на юге Франции. Но от этого православие в России не становится Богу милее православия в Провансе. Кстати, на Втором Ватиканском Соборе римские католики радикально изменили свой обряд, но о том, что «это, увы, уже не католичество» решаются сказать только лефевристы.
Что касается того, что «римский католик, вероятно, отметит про себя, что это […] увы, пока еще и не католичество во всей красе», то о. Сергий во многом прав. Конечно же, римскому католику милее храмы и обряды его собственной традиции, как российским православным приятнее смотреть на милые сердцу «луковички»церковных куполов, а греко-католику (например, мне) уютнее всего в своих «необычных» (как кажется о. Сергию) храмах. Культурное разнообразие часто бросало вызов церковным идеологическим установкам, но никогда не подрывало христианскую духовность как таковую. И все же в упомянутом высказывании о. Сергия смущают меня два слова: «пока еще». Если римский католик, православный либо греко-католик смотрят на чужую традицию как на «пока еще не достигшую красоты» его собственной, то с евангельской духовностью у него нелады.
По крайней мере, один вывод сделан о. Сергием от своего собственного имени -я имею в виду: «Сейчас восточные католики стоят перед сложным выбором пути: продолжать движение в сторону усвоения наследия Римской церкви, или возвращаться к древнему православию». Уверен, это вывод ошибочен — в нем заложено полемическое православное представление о греко-католиках как «застрявших» в тупике между «нормальными» позициями православных и римских католиков. Что ж, уже более 400 лет греко-католиков пытаются насильственно «определить» то ли к одним, то ли к другим — и ничего не получается. Почему? Будь среди нас фарисей Гамалиил, он наверняка сказал бы: «Отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его» (Деян. 5:38-39). 400 лет — это хороший срок, чтобы обратиться к смирению и надеяться уже не на «Николая I, Сталина или Берию», а на одного лишь Божественного Судью. Я, греко-католик, убежден, что моя традиция временна. Она обязательно исчезнет, но только тогда, когда исчезнет вражда между католиками и православными. Ибо эта традиция «аномальна» только лишь в том мире, где нормой является разделение. Поэтому греко-католики нужны Богу хотя бы для того, чтобы не позволить разделенным уютно устроиться в бастионах своих «норм». А посему греко-католикам не нужно ни «продолжать движение» в сторону Рима, ни «возвращаться к древнему православию». На самом деле нам, христианам, нужно всем вместе возвращаться к единству и взаимопониманию в духе Христовой любви.
Мирослав Маринович,
вице-ректор Украинского
католического университета
г. Львов
