«Человек, который видел ангела»

Двадцать девятого декабря, двадцать девять лет назад на примыкающей к Булонскому лесу западной окраине Парижа Нёйр-сюр-Сен в возрасте пятидесяти четырех лет перешел в жизнь вечную Андрей Тарковский, добавивший к семи нотам и семи цветам радуги семь своих гениальных фильмов. Он знал о творчестве что-то от самого Творца, не случайно на его памятнике на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа начертано «Человек, который видел ангела». Мы предлагаем читателям несколько мыслей Андрея Арсеньевича о творчестве и искусстве.

— По-моему, цель нашего существования здесь, на земле, в том, чтобы духовно возвыситься. А значит, и искусство должно этому служить…

— Знание все больше и больше отвлекает человека от главной цели, от основной мысли. Чем больше мы знаем – тем меньше мы знаем. Если, к примеру, мы углубляемся, это мешает нам видеть широко. Искусство нужно человеку, чтобы возвыситься над собой, используя свою свободную волю…

— Художник должен испытывать какое-то давление. Я не знаю, какое именно, но должен. Если мир в порядке, в гармонии, он не нуждается в искусстве. Можно сказать, что искусство существует лишь потому, что мир плохо устроен.

— Искусство, как и наука, является способом освоения мира, орудием его познания на пути движения человека к так называемой «абсолютной истине».

— Однако здесь и заканчивается схожесть этих двух форм воплощения творящего человеческого духа, где, смею настаивать, творчество – не открытие, а созидание

— Художественное открытие возникает каждый раз как новый и уникальный образ мира, иероглиф абсолютной истины. Оно предстает как откровение, как мгновенное и страстное желание интуитивного постижения всех вкупе закономерностей мира – его красоты и безобразия, его человечности и жестокости, его бесконечности и ограниченности. Художник выражает, создавая художественный образ – своеобразный улавливатель абсолюта.

— Подлинный художественный образ должен выражать не только поиск бедного художника с его человеческими проблемами, с его желаниями и потребностями. Он должен отражать мир. Но не мир художника, а путь человека к истине.

— Ложен путь, по которому устремилось современное искусство, отказавшееся от поисков смысла жизни во имя утверждения самоценной личности. Так называемое творчество начинает казаться каким-то странным занятием подозрительных личностей, утверждающих самодовлеющую ценность персонифицированного поступка.

— Художник – всегда слуга, пытающийся как бы расплатиться за свой дар, данный ему как чудо!

— Почему современный художник хочет немедленной платы за то, что он делает? Еще совсем недавно, сто лет назад, художники считали, что они должны работать, а уж как сложится их судьба – это дело Божие, они за это не отвечают.

— Единственное условие борьбы за свое право творить – это вера в свое предназначение: готовность служить и бескомпромиссность. Творчество действительно требует от художника «гибели всерьез», в самом трагическом смысле сказанного.

— Ужасное всегда заключено в прекрасном, так же как и прекрасное в ужасном. Жизнь замешана на дрожжах этого великого до абсурда противоречия, которое в искусстве предстает одновременно в гармоническом и драматическом единстве.

— Прекрасное скрыто от глаз тех, кто не взыскует истины, кому она противопоказана.

— Современная массовая культура, рассчитанная на «потребителя», калечит души, преграждая человеку путь к коренным вопросам его существования, к осознанию самого себя, как существа духовного.

— Цель искусства заключается в том, чтобы подготовить человека к смерти, вспахать и взрыхлить его душу, сделать ее способной обратиться к добру.

— Гёте тысячу раз прав, говоря, что прочесть хорошую книгу так же трудно, как ее написать.

Источник: S-T-O-L.COM