Размышления отца Мариано Седано, Cl, «Вариации на тему благоухания»

Эти размышления прозвучали на Пастырской конференции Преображенской епархии 9-10 ноября 2011 г., посвященной вопросам сотрудничества духовенства и монашествующих.

Несколько дней назад я спросил у одного монаха: «Чего ты ждешь от наших епископов?». И он лаконично ответил: «Чтобы они исполняли каноническое право, и достаточно». Его фраза напомнила мне то, что мы иногда говорим о духовной жизни: достаточно быть добрыми, и все». Но все мы знаем, как просто и как невероятно трудно быть добрыми. Постоянно, с первых моментов христианской жизни мы возвращаемся к этому вопросу.

Когда я пытался упорядочить эти размышления об отношениях между епископами и монашествующими, я вспомнил фразу из документа VC, где монашествующие сравниваются с благоуханием, которое наполняет собой дом Божий. Эту фразу я перечитал много раз, и мне казалось, что это просто очень красивое сравнение. Но теперь я думаю, что это очень красноречивый образ, словесно воплощающий то, чем является наша жизнь, особенно по отношению к другим формам церковной жизни под руководством епископов. Поэтому я дал своему докладу подзаголовок «Вариации на тему благоухания».

1. Драгоценный дар, который нужно открыть, чтобы познать

Мы существуем в Церкви не по собственной инициативе. И не из-за того, что какой-то великий человек с великодушным сердцем пожелал существования такой формы жизни в церковной общине. Мы возникли не как ответ на предопределенный замысел проницательных и мудрых людей. С самого начала жизнь, посвященная Богу была чем-то неожиданным, непредсказуемым. Речь идет о подарке, о даре свыше. Исток и начало этих форм, иногда странных для нас, любящих порядок и комфорт, — Сам Бог. Именно от Него и Его Духа исходит эта идея. Церковь оказалась каким-то образом наводнена этим даром, о котором даже не помышляла.

Речь идет о даре, а не о награде. Не нужно думать об этом слишком долго, нужно приблизиться к нему и открыть его, как открывают подарки, познать вблизи, распечатать сосуд с благовонием, чтобы оно само явило себя. Сами монашествующие, будучи даром, — первые, кто им ошеломлён, потому что речь идет о чем-то, что далеко превосходит наши способности. Это огромный дар, гораздо больший, нежели наша способность воплотить его в жизнь. Как всякий дар, рождающийся свыше, он постижим только в созерцательном молчании, в изумлении и восхищении. Мы все, в том числе пастыри, приглашены приблизиться, вкусить аромат, запечатлевающий свой Дух на всем, чего Он коснется, но также и снять обувь и поклониться, потому что земля, на которую мы ступаем, свята. Поэтому прежде всего Дарующий все дары и харизмы просит нас чувствовать себя объятыми одним даром, благодатью, единым крещением, — величайшим таинством христианства. Все мы братья, и все облагодатствованы. Все мы – неопалимая купина, говорящая о Другом присутствии на бедной земле нашей жизни. Начать от изначального единства очень важно, потому что все различия и особые дары должны обогащать это единство и служить ему. Коме этого, мы ждем от наших епископов и от всего народа Божия, чтобы они познакомились с этим даром, чтобы они подошли поближе и вдохнули аромат этой формы жизни, неотъемлемо принадлежащей самой жизни Церкви, подобно тому, как неотъемлема от нее святость. Как не может быть Церкви без святости, так не может быть ее без посвященной Богу жизни – великого многовекового сокровища, сохраняющего сердце древней и юной Церкви.

2. Признание: de re nostra agitur

После знакомства приходит признание. Синод по посвященной Богу жизни, в котором принимал активное участие наш митрополит, стал моментом благодати для Церкви, давшей возможность возблагодарить Бога за дар посвященной жизни и окинуть взглядом горизонт ее миссии в будущем. В конце своей работы епископы выразили свою признательность за этот особый дар. Речь не идет о чем-то чуждом для Церкви, о чем-то вроде метеорита, упавшего на дом Божий. Это нечто глубоко наше, как сказали епископы. De re nostra agitur, — воскликнули епископы. Без этого дара нет Церкви как общины Бога-Троицы. Благоухание распространяется независимо от воли людей, достигает всех и наполняет дом Божий. Однако существуют специалисты, обладающие особо тонким обонянием. Они умеют признавать и оценивать аромат Духа.

Именно поэтому всякий дар свыше нуждается в распознании. Это очень просто, хотя иногда очень болезненно. Дух не может не признать Духа. Дух, ведущий Церковь через ее пастырей, узнает Духа, действующего в основателях. Главным исполнителем этой задачи является римский епископ. Поэтому, если Рим признал и одобрил определенную форму жизни, больше не нужно никакое распознание. Признание, которого мы ждем от наших пастырей, можно было бы определить так:

• Признать монашеские общины в епархии как таковые, то есть как реальность Церкви со всеми вытекающими последствиями
• Признать их область автономии в жизни, духовности, управлении и внутреннем законодательстве как выражение дара благодати
• Дать им возможность распространяться и пробуждать призвания ради служения Церкви согласно их харизме
• Понять, что дар монашеской жизни универсален и поэтому выходит далеко за рамки епархии, даже если монашествующие исполняют свою миссию в конкретной поместной Церкви.

3. Sint ut sunt, aut non sint

Нередко, думая, что этого требует благо поместной Церкви или потому, что на этом настаивает епископ, или чтобы избежать конфликта или Бог знает почему совершаются опасные уступки вопреки собственной харизме. Я знаю, и не только из истории Церкви, о конгрегациях, особенно женских, которые меняли харизму столько раз, сколько раз менялся епископ в епархии. Монашествующие строят Церковь в органическом общении с епископами, епархиальным духовенством и мирянами. Однако мы делаем это, исходя из харизматических различий, в Церкви, чьей задачей является евангелизация. Наши епископы не могут требовать, чтобы мы действовали иначе. Полученный и признанный дар не может быть предметом сделок.

Можно сказать то, что сказал папа Климент 13, когда король Франции Людовик 15 просил его подписать формулу компромисса ради того, чтобы избежать упразднения Общества Иисуса во Франции. Эта формула требовала того, чтобы Общество перестало зависеть от Святого Престола и сделалось автономной ветвью, зависящей от Викария, обладающего особой властью. Папа сказал: sint ut sunt aut non sint, то есть: или они будут то, что они есть, или их не будет вовсе. Мы должны быть тем, что мы есть. Ни больше, ни меньше.

Благоухание, аромат не может быть нейтральным, не может менять свою сущность в зависимости от окружающей обстановки. Он есть то, что есть, у него свое лицо. Он может нравиться нам или нет, но мы не можем изменить его по своему усмотрению. Так же и с этим драгоценным даром Церкви. Мы не хотим никому противостоять, не желаем ни внутренней «классовой борьбы», ни борьбы за свои права. Посвященная Богу жизнь, как всякий дар в Церкви, возрастает и распространяется в той мере, в какой свидетельствует о том, что она есть и великодушно, самозабвенно служит всем.

Церковь созидается на основе многообразия харизм. Не надо бояться быть разными. Ни нам, ни нашим пастырям. Экклезиология общения приглашает нас созерцать образ Триединого Бога, исток и начало церковной жизни. Ни одно из Лиц Троицы не утверждает своих отличий, каждое самоуничижается, чтобы другое жило. Основа и направленность существования каждого из Лиц – послушание и самоотдача любви. Такова модель Церкви и форм жизни, которые в ней есть. Таков путь, который нам надлежит пройти. Может быть, кому-то это покажется слишком теоретическим и расплывчатым. Но пока мы не изменим свое понимание Церкви в созвучии с ее последними документами, мы никак не сможем преодолеть старые проблемы во взаимоотношениях внутри Церкви. Юридические формулы могут и должны помочь нам, но их недостаточно, если они не являются плодом пережитого опыта духовности общения. Эта духовность подчеркивает, прежде всего, обмен дарами и отношения между разными призваниями. Разница существует не для вычитания, а для сложения. Никакой дар не является строго необходимым, но все они важны для того, чтобы живописать икону Триединого Бога. Главный творец гармонии между харизмами и суммы разностей – Дух, Который есть источник единства и вместе с тем многообразия. Епископ в епархии должен содействовать, облегчать, координировать и направлять этот процесс обмена дарами. Поэтому он должен быть человеком духовным, то есть внимающим тому, что Дух говорит Церквам.

4. Потерять себя, чтобы быть

Посвященная жизнь не может обновляться, с оружием в руках защищая свои права. Она может только принести в дар себя самое. Признание полученного дара предполагает признание его требований и большую широту взгляда на свою миссию. Таков путь диалога и открытости, путь самозабвенного служения. Нужно раствориться в воздухе, потерять себя, чтобы исполнить миссию. Аромат больше всего является самим собой тогда, когда утрачивает свою физическую субстанцию. Он заполняет собой все, когда теряется в воздухе и обогащает его своими тонами и оттенками. Это другое понимание слов Иисуса о том, что кто потеряет себя, найдет себя, и это образ соли. Если она слишком ревностно сохраняется, если не растворяется, она теряет силу и не исполняет свою роль.

5. Расти – значит интегрировать конфликты

Конфликты неизбежны. И даже хорошо, что они есть, потому что сама жизнь заключает их в себе. Только там, где есть конфликт, есть рост. Там, где действует Дух, всегда есть единство и многообразие. Эти элементы должны существовать всегда вместе, в плодотворном противостоянии. В истории всегда так и было, начиная с первых общин Павла. Опасность односторонности очевидна. Сегодня и во вселенской, и в поместной Церкви эти противоречия существуют. Есть люди, больше подчеркивающие харизматические дары, другие же ставят акцент на иерархческих дарах и дисциплине. Одни говорят о важности поместной Церкви, а другие – об открытости вселенской Церкви. Среди нас есть люди, которые требуют ревностно отстаивать автономию, изъятие, а другие стремятся больше к единству с епархиальным клиром… Это не богословские проблемы, а проблемы акцентов и способа восприятия, поэтому они наиболее сложны, так как в них вовлечены живые люди и их ожидания, не следует забывать и о ловушках человеческого эгоизма, стремление к власти и манипуляции другими…
В восьмидесятые годы конгрегации очень сильно открылись в отношении других форм жизни в Церкви в большой степени из-за участия монашествующих в церковных движениях, необходимости формации совместно с другими институтами, недостатка призваний и.т.д. Тем самым подчеркивается харизматическое взаимное общение и церковный характер харизм, которые помогают понять самих себя через другого. Это, естественно, несет с собой конфликт, особенно из-за опасности потерять свою специфику, характерные черты своей харизмы. И все же конфликты нельзя решить, закрывая перед ними двери. Сегодня экклезиология общения стала гораздо больше, чем просто теорией. Многие молодые, вступающие на путь монашеской жизни, переживают ее как нечто нормальное, и иногда у них возникают немалые трудности из-за излишней замкнутости конгрегаций.
История учит нас также, что посвященная Богу жизнь добровольно желала стоять в Церкви на последнем месте. Даже названия и имена, которые дали себе сами монашествующие, свидетельствуют об этом. Они называют себя рабами, слугами, меньшими братьями и сестрами, и т.д. Таким образом они хотят сказать, что их место в Церкви – место малых, братство и служение малым. В этом смысле задача епископа очень важна для нас: он должен быть напоминанием о наших истоках и о нашем церковном предназначении, потому что на самом деле посвященная Богу жизнь часто способствовала также отстранению мирян от миссии Церкви и узурпации их харизм. Мне кажется, что стремление наших основателей к церковной общности сегодня должно было бы выражаться, прежде всего, в глубоком пересмотре наших духовных и миссионерских «владений». Миряне хотят, чтобы мы разделяли с ними путь следования как наследие, принадлежащее всем, хотя из-за исторических обстоятельств и из-за клерикализма этот путь рос и развивался в замкнутой сфере посвященной жизни. Третьих орденов уже недостаточно, нужно иди дальше. Такой пересмотр был бы нашим великим вкладом в открытие того, что миссия — дело всей Церкви (АА 2) и всех ее членов. Нужно, чтобы мы чтобы мы умалились еще гораздо больше, чтобы Церковь, особенно малые в ней, возрастали.
Корабли духовной жизни возвращаются в гавани, из которых вышли. Миряне и движения мирян играют роль пророков для нас, традиционно считавшихся пророками в Церкви. Именно миряне способствовали открытию того, что весь в целом Народ Божий играет главную роль в этой сфере, до недавнего времени исключительно принадлежавшей духовенству. Движения, взрастившие духовность мирян, могут научить нас переживать Евангелие с точки зрения различных акцентов. Очень возможно, в будущем мы, монашествующие, не будем играть первую скрипку в миссии и духовности Церкви, потому что они являются задачей всех. Конечно, это требует от нас процесса обращения и изменения представления о себе. Нам нужно отказаться быть «учителями Израиля», чтобы, спустившись с пьедестала, продолжать путь вместе с нашими братьями и сестрами во Христе. При таком понимании Церкви епископ, без сомнения, играет огромную роль как человек, направляющий этот процесс, помогающий каждому найти его место в единой Церкви, которая является «домом и школой общения».