Размышление о. Лоренса Фримена, OSB, на Великую (Страстную) пятницу
Ин 18:1-19:42:
«… Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.»
Сегодня мы направимся вместе с Иисусом из сада, где Его предал Иуда, к судебному шоу, где от Него отрекается Петр, от Него отказываются соотечественники, над Ним смеются воины оккупационной власти, где Его пытают и распинают.
Его последние слова в этой истории не являются ни самозащитой, ни речью, ни обвинением, а простым сообщением о том, что какова бы ни была цель Его жизни, она достигнута. Сообщение двусмысленное. Если мы смотрим назад, можно сказать, что все потеряно, дело кончилось непоправимым провалом. Если мы смотрим вперед, можно понять события как завершение – все завершилось именно так, как было предусмотрено.
Однако, момент смерти является настоящим моментом, который не смотрит ни назад ни вперед, не выносит осуждения и не оживляет надежд. Момент абсолютной неподвижности. Поэтому все подробности этого момента выступают с такой яркостью, хотя и сложно определить их смысл однозначно. Губка, вино, иссоп. Глубокий, хотя и напрасный жест утешения умирающему человеку.
В этом заключается то качество Страстей Христовых, которое похоже на дзен. Оно ярко, так же ярко и неконцептуально как любое наше собственное страдание и оставленность. Однако, здесь нет ложного утешения, нет никаких «все будет хорошо» или застенчивых полуобъятий от постороннего человека. В этот момент мы либо внутри, либо снаружи. Если мы внутри, с Ним, внутри Него, как Он и пообещал, что останется внутри Нас и с Нами, то этот момент не годится для объяснений. В церкви мы сегодня читаем Евангелие и молимся. Но настоящая причина, по которой мы здесь – это то, что мы собираемся вступить в очередь людей, которые молча, добровольно покидают свои вежливые церковные скамьи, идут к алтарю и целуют Крест, на котором Он умер.
Источник: wccm.org
