«Не мы обладаем верой, но вера — нами»
12 февраля в Гаване Папа Франциск и Патриарх Кирилл подписали историческое совместное заявление. В нем они рассказали, каким видят движение к единству христиан, как христиане обеих конфессий будут защищать жизнь и истину, к каким действиям они призывают политических лидеров и всех людей доброй воли.
Группа «Русские католики» начала подробный разбор кубинской декларации, попросив мирян и священников, православных и католиков прокомментировать эти 30 пунктов заявления Папы и Патриарха.
«Сибирская католическая газета» решила познакомить своих читателей с этим интересным проектом и опубликовать в качестве отрывка размышление Сергея Сабсая о пятом пункте декларации.
Совместная декларация. Пункт 5:
Несмотря на общее Предание первых десяти веков, католики и православные на протяжении почти тысячи лет лишены общения в Евхаристии. Мы разделены ранами, нанесенными в конфликтах далекого и недавнего прошлого, разделены и унаследованными от наших предшественников различиями в понимании и изъяснении нашей веры в Бога, единого в Трех Лицах — Отца, Сына и Духа Святого. Мы скорбим об утрате единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности, произошедшей вопреки Первосвященнической молитве Христа Спасителя: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17, 21).
В 5 пункте совместного заявления папы и патриарха мне видятся очень важными и точными слова о том, что мы разделены различиями в понимании и изъяснении нашей веры.
Во-первых, чётко фиксируется природа различий. Она не в предмете веры, который един – речь о вере в Бога, единого в Трёх Лицах. Эта простая и вроде бы очевидная декларация единства веры оказалась очень сильной – в том числе сильным раздражителем для многих. С обеих сторон немедленно раздались голос: вера у нас разная. Здесь нужно вспомнить, что в заявлении минимум пятикратно повторяется одна и та же мысль: мы призваны к совместному свидетельству перед современным миром; продолжить: к свидетельству перед миром о нашей разной вере – было бы абсурдно; не стоит делать из наших иерархов шизофреников.
Во-вторых, природа этих различий является двоякой. Она состоит как в понимании веры, так и в её изъяснении, нашей способности говорить о ней. Разговор о различиях в понимании единой веры – прекрасный повод напомнить об антиномичности христианского мышления. «По мере того, как мы всё пристальнее всматриваемся в тайны религии, мы обнаруживаем, что практический результат этих попыток конечного познать Бесконечное состоит в том, что каждая тайна разделяется (разумеется, лишь в нашем сознании, а не на самом деле) на две истины, которые мы не знаем, как примирить», — писал Френк Шид; — «в нашем знании о Боге должна присутствовать тайна и эта тайна должна проявляться в существовании таких истин о Боге, которые, несмотря на нашу убежденность в их справедливости, мы не можем примирить между собой; христианин знает, что если бы он мог всецело познать Бога, тогда Бог оказался бы не больше, чем его собственный разум, а значит, вовсе не Богом». Честное признание как наличия различий, так и их природы – различного понимания ограниченным человечеством безграничности Божества, — способно не разделять, но обогащать нас, заставлять ценить взгляд другого, которому открылась иная сторона той же самой Истины.
Важно и понимание «различий в изъяснении». Замечательно сформулировал в недавних дискуссиях о. Александр Конев: «определённые формулы имеют смысл только внутри той богословской парадигмы, внутри которой были сформулированы», так что «папа Бенедикт XIV ещё в середине 18-го века дал распоряжение читать символ по-гречески без Филиокве не потому, что был «экуменистом», а просто потому, что был грамотным богословом, понимающим, что означают термины Символа, и что термин «procedens» это не перевод термина «экпореютай»». А ведь это только различия между двумя ближайшими европейскими традициями мышления, греческой и латинской; о Творце же можно и нужно говорить с арабами и индусами, неграми и китайцами, и каждый раз искать слова, понятные им, и находить в их понятиях – зёрна понятий о Боге.
Таким образом, совместное заявление напоминает нам о смирении перед Истиной, о том, что никто из нас не владеет ею – но, наоборот, Истина владеет нами. Бенедикт XVI в энциклике Lumen fidei, подписанной уже папой Франциском, показывает и названную проблему, и её решение: «нам очень трудно представить себе союз в единой истине. Нам кажется, что такого рода союз противоречит свободе мысли и автономии субъекта. Опыт любви, напротив, показывает, что именно в любви можно обрести общее видение, что в любви мы учимся смотреть на реальность очами другого, что не обедняет нас, а обогащает наш взгляд» .
Понимание отсутствия общения в Евхаристии как лишения, ущерба; скорбь об утрате единства без поиска виновных с одной лишь стороны; признание разделения следствием человеческой слабости и греховности, а не силы и праведности в «стоянии в истинной вере», более того, признание разделения противоречащим воле Христа – всё это «очевидности», находящие массу критиков как в одной, так и в другой церкви. Тем важнее, что они признаны и торжественно названы вслух на уровне иерархов. Именно эта истинно христианская позиция скорби и покаяния в нарушении воли Отца даёт нам шанс, что декларация может стать началом долгого и трудного пути к настоящему единству.
Сергей Сабсай, руководитель образовательного проекта «Школа знаний», верный прихода свв. Петра и Павла в храме св. Людовика в Москве.
