Митрополит Никодим (Ротов): «Вся моя сознательная жизнь принадлежит Церкви». Встреча, посвященная 95-летию со дня рождения выдающегося иерарха РПЦ (+ ФОТО)

Встреча, посвященная 95-летию со дня рождения одного из виднейших иерархов Русской Православной Церкви второй половины ХХ века – митрополита Никодима (Ротова, 1929–1978), состоялась 22 октября во Всероссийской библиотеке иностранной литературы им. Рудомино (ВГБИЛ). Вечер был организован сотрудниками Центра межрелигиозного диалога ВГБИЛ, которые озаглавили встречу словами самого митрополита Никодима: «Вся моя сознательная жизнь принадлежит Церкви».

По словам модератора Мигеля Паласио, замдиректора ВГБИЛ, главная тема встречи – актуальность многогранного наследия митрополита Никодима в контексте общественной миссии Церкви, международной церковной деятельности и церковно-государственных отношений на современном этапе. Он напомнил, что пять лет назад в Иностранке впервые состоялась встреча, посвященная митрополиту Никодиму, с участием православных священнослужителей и апостольского нунция в России.

Паласио зачитал приветственный адрес председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Волоколамского Антония, в котором воздается должное заслугам митрополита Никодима по защите и сохранению Русской Православной Церкви в годы атеистических гонений, по развитию межцерковного общения и богословских контактов. «Он был увлечен идеей поиска христианского единства, которое должно быть основано на наследии неразделенной Церкви», – говорится в тексте.

Время, когда митрополит Никодим трудился на посту председателя ОВЦС (1960–1972), было поистине «эпохой диалога» c Католической Церковью, отметил историк, советник гендиректора ВГБИЛ Алексей Юдин. В сообщении «Диалог и духовное просвещение – два аспекта наследия митрополита Никодима (Ротова)» он говорил о том, что митрополит Никодим всегда старался извлечь уроки для Русской Церкви из всего, что происходило в мире, в разных христианских конфессиях. В частности, «внимательно просматривался» к новому осмыслению понятия «диалог», характерному для периода II Ватиканского собора. Так, Папа Павел VI писал о необходимости диалога Церкви с миром: «Церковь становится словом; Церковь становится посланием, Церковь сама становится диалогом». По словам Юдина, митрополит Никодим «интересно откликнулся на эту мысль: Церковь, открытая миру, но при этом остающаяся самой собой», – вот что было важно для него, отвергающего разного рода компромиссы обмирщения Церкви, столь «модные» в то время идеи синтеза христианства и коммунизма и т.д. Наследие митрополита Никодима, многогранное и неоднозначное, свидетельствует о том, как он искал пути выживания Церкви в СССР в период холодной войны, как его прозрения о будущем Церкви «шли параллельными путями» с размышлениями «великого пастыря» – его современника о. Александра Меня.

Говоря о подходе митрополита Никодима к проблеме единства Церкви, Юдин привел его слова: «Час для примирения не настал, но мы можем приблизить его. На том месте, куда поставил меня Господь, я буду трудиться ради сближения наших Церквей, устанавливать контакты, насаждать дух открытости в будущих священниках…» И он постоянно работал ради этого, противостоя попыткам критики с разных сторон – как «революционным», так и консервативным с православной стороны, выбирая «срединный путь с сохранением следования Христу». «Наследие, которое он оставил, нуждается в переосмыслении… Его уроки – это не археология, а очень актуальная задача, которая идет контрапунктом к евангельским задачам», – заключил выступавший.

О том, как экуменическая деятельность митрополита Никодима воспринималась на Западе, рассказала Джованна Парравичини, директор культурного центра «Покровские ворота». Первое свидетельство, которое она привела, принадлежит Папе Иоанну Павлу I, во время аудиенции у которого 5 сентября 1978 г. скончался от сердечного приступа митрополит Никодим. «У меня на руках умер Петербургский митрополит Никодим <…> Уверяю вас, я в жизни никогда не слышал таких прекрасных слов о Церкви, как те, которые он произнес <…> Православный, как он любил Церковь! И я верю, что он так много страдал за Церковь, так много делал для объединения».

«Загадочный человек, непростая личность, пастырь, глубоко любящий Церковь и, безусловно, увлеченный идеей христианского единства» – так воспринимали митрополита Никодима в итальянском фонде «Христианская Россия». Будучи давним членом этого фонда, много сделавшим для поддержки христиан в атеистическом СССР, Парравичини рассказала о контактах митрополита Никодима с основателем фонда, ее духовным отцом священником Романо Скальфи. Последний не раз загружал в большие чемоданы православного иерарха Священное Писание, запрещенную в СССР христианскую литературу на русском языке, и митрополит Никодим как-то умудрялся провозить это через таможню. Отец Романо вспоминал: «Он брал книги прежде всего для духовной семинарии, и было ясно, что культурное и духовное образование студентов было для него приоритетом, надеждой на будущее Церкви».

У Джованны Парравичини есть и личное свидетельство, связанное с митрополитом Никодимом: приехав в 1979 г. впервые в Россию для тайных контактов фонда «Христианская Россия» с верующими разных конфессий, она, ради безопасности своих собеседников, не могла посещать единственный в Москве католический храм св. Людовика и по воскресеньям просила допустить ее к причастию в разных православных церквях. «И к моей радости, везде и всегда меня пускали, говоря: «Как прекрасно, что, несмотря на разделение, мы едины во Христе, в Евхаристии», – вспоминала выступавшая. По ее словам, такая возможность была результатом решения, принятого по инициативе митрополита Никодима Синодом РПЦ в 1969 г., о допущении католиков к православному причастию там, где у них нет храмов или священников. Его мысли о «священной задаче постепенного созидания условий приближения вероисповедного единства разделенных ныне христиан» нашли отражение и в решениях Поместного собора РПЦ 1971 г.

Воспринимая митрополита Никодима как человека, «страстно любящего Церковь – Церковь Вселенскую, Церковь до раскола и Церковь, преодолевшую раскол», итальянцы из «Христианской России» не раз молились о единстве христиан на его могиле на Никольском кладбище в Петербурге, рассказала Парравичини.

Ряд выступлений был посвящен изучению биографии митрополита Никодима, уроженца Рязанского края. Почетный краевед Ряжского района Рязанской области Василий Юрин поделился результатами генеалогического исследования древа рода митрополита, который со стороны отца ведет свое происхождение от монастырских крестьян и прослеживается по документам с XVII в. «В этом роду такие гены, что люди там умные, устойчивые, требовательные», – отметил краевед. Со стороны же матери предки митрополита Никодима – потомственные священнослужители Сионские, в роду было также несколько монахов и монахинь.

Насельник Иоанно-Богословского монастыря Рязанской епархии иеромонах Мелхиседек (Скрипкин) также рассказал о семье митрополита Никодима и о его отрочестве, проведенном на малой родине в Рязанской области. По словам выступавшего, мама и бабушка рано сформировали в мальчике особую любовь к Церкви. В этом он еще в детстве обрел единомышленника и сомолитвенника на всю жизнь – Николая Македонова, который впоследствии стал архимандритом Авелем. В 1978 г. он, будучи настоятелем афонского Пантелеимонова монастыря, специально прилетел в Ленинград, чтобы отпеть и похоронить своего рано умершего друга.

Историк Ритта Бутова (Институт российской истории РАН) выступила с сообщением «Митрополит Никодим (Ротов) и его служение на Святой Земле». Она рассказала о том, в какой сложной политической и межконфессиональной ситуации молодой игумен начал это служение, как быстро удалось ему, не имеющему соответствующего опыта, не только организационно наладить работу Русской духовной миссии, но и значительно улучшить взаимоотношения с другими Церквами, в частности – с Иерусалимским Патриархом Венедиктом. «С его управлением улучшились отношения среди членов Миссии, она стала более открытой как для христианских церквей, так и для израильских властей, его долго вспоминали как человека, выстроившего новые мосты… Для него иерусалимский период стал уникальной школой церковного управления и становления межцерковных контактов», – отметила историк. Она также подробно рассказала о работе архимандрита Никодима над диссертацией по истории Русской духовной миссии – это было первое фундаментальное исследование подобного рода, оно было опубликовано и выдержало уже не одно издание.

Общественный координатор АНО «Культурно-исторический центр “Наследие”» Артемий Банщиков выступил с сообщением «Дипломатическое противодействие митрополита Никодима (Ротова) хрущевской кампании по закрытию Ленинградских духовных школ в 1958–1964 годах». Он рассказал, как митрополиту удалось привлечь в ЛДА семерых студентов из Уганды и Кении, и власти, поддерживавшие в этот период антиколониальное движение в Африке, не смогли закрыть «гнездо контрреволюции», как называли академию в прессе. Однако они все-таки пытались пробить «африканский щит», переманивая этих студентов в другие вузы, оказывая на них давление. В результате в ЛДА осталось три африканца, но митрополит Никодим сделал «упреждающий шаг» и пригласил в академию студентов из Эфиопии. Кроме того, он вовлек ЛДА в международную деятельность, посылал учащихся на богословские конференции в Африку и на Запад. Таким образом он «не только сохранил, но и обезопасил духовные школы Ленинграда от дальнейших репрессий», – сказал Банщиков, подчеркнув особые дипломатические способности митрополита Никодима и его стратегическое мышление.

Единственный человек на этом вечере, который лично в течение многих лет знал митрополита Никодима, – митрополит Тульчинский и Брацлавский Ионафан (Елецких). История знакомства, первое же общение 17-летнего певчего киевского Владимирского собора с известным иерархом оказалось также посвящено теме христианского единства. Подавая митрополиту чай, юноша вдруг спросил: «А католики спасутся?» Митрополит Ионафан далее воспоминал: «Он хитро улыбнулся: а как ты думаешь? Я ответил: «Думаю, что да, ведь и у католиков, и у нас единое истинное Тело Христа, ведь двух Христов же не бывает». Услышав такой ответ, митрополит Никодим «рассмеялся, просто захохотал» и благословил юношу поступать в Ленинградскую семинарию. Так Анатолий Елецких, будущий Ионафан, стал семинаристом, а потом и пострижеником митрополита Никодима. Он вспоминал о том, как провел несколько лет рядом с ним в семинарии и академии; как в качестве опытного регента редактировал вместе с митрополитом новые службы святым, которые тот писал; как прост в общении был видный иерарх; как передавал он всем, особенно молодежи, «чувство любви к Церкви как к живому вселенскому организму».

Юлия Зайцева

Источник: «Благовест-инфо»

(Фото — Служба коммуникации ОВЦС МП)