Кард. Курт Кох: доктрина об оправдании верой не разделяет, а объединяет католиков и протестантов

Доктрина оправдания верой, которая пятьсот лет назад спровоцировала раскол в Церкви, на самом деле не разделяет, а объединяет католиков и протестантов: об этом заявил председатель Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Курт Кох, выступая на Вальденсианском богословском факультете в Риме в рамках мероприятий, посвященных 500-летию Реформы.

Кардинал отметил, что речь идет о первом подобном юбилее в эпоху экуменизма, поэтому воспоминание о Реформе не может быть полемичным или узкоконфессиональным, но оно проходит в экуменическом духе. Эта новая атмосфера объясняется не только тем, что мы отмечаем 500-летие Реформы, но и тем, что мы празднуем 50 лет экуменического диалога между католиками и протестантами. На протяжении этих десятилетий мы констатировали, как много у нас общего, и смогли прийти к консенсусу вокруг основных истин христианской веры. Этот консенсус не ставят под сомнение даже богословские разногласия, существующие по сей день. Таким образом, доктринальное осуждение друг друга больше не имеет веса среди католиков и протестантов, партнеров по экуменическому диалогу.

Это особенно верно в отношении Совместной декларации о доктрине оправдания, подчеркнул кардинал Кох. Декларация была подписана в октябре 1999 года в Аугусте Всемирной лютеранской федерацией и Папским советом по содействию христианскому единству. Тот факт, что именно центральный вопрос, который привел к самой реформе в 16 веке, стал предметом консенсуса, можно считать вехой на пути экуменизма.

Чтобы проиллюстрировать взаимодействие между Божьей благодатью и человеческой свободой в виду спасения, кардинал Кох привел слова Бонавентуры об эсхатологической надежде. Бонавентура уподобляет надежду полету птицы, которая парит в воздухе и которую несет воздух. Но чтобы летать, птица должна прежде всего раскрыть крылья и в движении прилагать все свои усилия. Чтобы подняться выше, птица должна двигаться сама. Надежда подобна полету: тот, кто надеется, должен приложить усилия, чтобы двигаться, чтобы все члены пришли в движение, противостоя гравитационной силе, тянущей вниз. Только так можно подняться ввысь и позволить воздуху нести себя. Бонавентура показывает, что надежда, порожденная верой, не делает тщетными действия человека, но, наоборот, позволяет им обрести правильную форму и должную свободу. Но это возможно только при условии, что мы всецело доверяем несущему нас воздуху. Так же, как птица осознает свою легкость, христианин способен летать в том случае, если он не придает самому себе слишком много веса и не позволяет придавить себя силе притяжения греха.

Аналогичный образ использовал и Мартин Лютер, говоря о соотношении веры и дел. Он писал, что Евангелие подобно свежему ветерку в жаркий день, но как только он нас освежит, мы не должны засыпать. Когда Дух Божий «успокоит и утешит нашу совесть, мы должны доказать нашу веру добрыми делами, заповеданными Богом в десяти заповедях». Тот, кто заботится о собственном спасении, призван взять на себя также заботы о человечестве.

Кардинал Курт Кох сослался затем на католического богослова Отто Херманна Пеша. Он называл диспут о вере и делах, возникший в эпоху Реформы, «самым ненужным из всех спорных вопросов». Ключевое послание об оправдании человека верой, которое было заново осмыслено Реформой, — это то, что нас не разделяет, а объединяет, подчеркнул кардинал Кох и затем упомянул о духовном пути святой Терезы из Лизье. «После земного изгнания я надеюсь насладиться Тобой в Отечестве, — писала Тереза, и ее слова приводятся в Катехизисе Католической Церкви, — но я не хочу накапливать заслуг для доступа на небо, я хочу трудиться только ради Твоей любви (…). На закате этой жизни я предстану перед Тобой с пустыми руками; ведь я не прошу Тебя, Господи, учитывать мои дела. Все то, что мы считаем правдой, в Твоих глазах запятнано. Поэтому я хочу облечься в Твою Правду и получить от Твоей Любви вечное обладание Тобою Самим…». Не случайно, отметил иерарх, святая Тереза нарушила традиционную картину святости как героической добродетели, восприятие святых как «религиозных рекордсменов». Для Терезы из Лизье святость означала не героизм или сенсацию, а повседневную жизнь с верой. Пример Терезы вносит ясность в традиционное противопоставление католического и протестантского понимания благочестия. Это противопоставление было преодолено уже Бонхёффером, который рассказывал о своем диалоге с французским пастором: «Мы задали друг другу простой вопрос, о том, что мы, в конечном счете, хотим реализовать в жизни. Он ответил: я хочу быть святым. В тот момент меня это поразило. Я же не согласился с ним, сказав примерно следующее: я хочу научиться верить». Если бы Дитрих Бонхёффер знал о Терезе из Лизье, пояснил Курт Кох, то, наверное, он бы не противопоставлял стремление стать святым и научиться верить, потому что для этой католической святой ядром христианской святости является именно вера.

Источник: Радио Ватикана