Дети…

Ольга еще совсем юна.

На вид ей не больше 16! Доктор, который делает осмотр, морщится, когда смотрит в её больничную карту.

Девочке действительно 16 лет, воспитанница детского дома, серьезных заболеваний нет, уличена в занятии проституцией, доставлена в больницу сотрудниками милиции.

— Как давно ты убежала из детдома?
— Месяц назад, — отвечает она, и её лицо заливается краской
— Зачем?
— Там.… Мне надоело там находиться.
— Неужели на улице лучше?
— Лучше.
— Чем?
— Вам не понять!
— Конечно, – доктор нервно всплеснула руками, — нам не понять. Нам выпадает только лечить таких умниц-красавиц, как ты!

Она едва не выругалась, но вовремя остановилась. Неприлично как-то при ребенке. Несмотря на большой и довольно разнообразный жизненный опыт своих пациенток, она все же считала их детьми.

— Ладно, иди, прием окончен!

Девица, постояв еще мгновение у полки с таблетками и одноразовыми шприцами, вышла из кабинета.
В коридоре её уже ждали подруги. Светка из того же детского дома, что и Ольга, и Юлька, с которой они познакомились на вокзале. Юлька свой человек, хоть и не детдомовская! Родители у Юльки сильно пьют, поэтому она с девчонками заодно.

Как это называется, «социальное сиротство», кажется?

Я подхожу к группке девчонок. Начинаю с ними разговор. Рассказываю, что в отделении проходят бесплатные уроки рисования, приглашаю присоединиться. Они поднимают меня на смех. Говорят, что у них ничего не получится, что они вышли из детского возраста. Из-за двери выглядывает доктор и просит не шуметь.

Мы поневоле проходим вглубь коридора и останавливаемся у столов с бумагой и красками.

— А зачем вам это нужно?- задорно спрашивает Светка.
— Думаю, это может помочь вам. Иногда то, о чем нам трудно говорить, можно выразить с помощью красок.
— Посмеяться над нами решили?- уточняет Юля.
— Вовсе нет.
— Тогда все-таки зачем?! – нервничает Ольга.

Эти девчонки никогда в своей жизни не сталкивались с бескорыстным добром. Для них я — человек подозрительный и чего-то не договаривающий. После двадцать пятого объяснения, зачем это мне нужно и что такое арттерапия, они все же усаживаются за столы.

— А чего рисовать-то?
— Тема свободная, — отвечаю я.

Краски послушно ложатся на бумагу. Через минуту вырисовываются первые контуры девичьих работ.

— Я рисую Будду! – тихо произносит Юля. — Это бог такой был! Моя бабушка мне рассказывала, она из Калмыкии была. Хорошая бабушка была, добрая…всегда её вспоминаю.

— Ты чего Светка какую-то кляксу нарисовала? – восклицает Ольга.

— Сама ты клякса! Просто не хочу ничего рисовать, надоело все!

— А я цветущий кактус рисую. Иногда думают, что кактус цветок уродливый и колючий, а на самом деле он очень красивый. Только он эту красоту внутри прячет. Поэтому и цветет редко.

Время урока подходит к концу, а девчонки все еще рисуют. Я решил подождать, когда они закончат. И прошу забрать их рисунки на память. Они со смехом соглашаются. Доктор права, по сути своей они еще дети. Никому не нужные дети…

«Каритас в Сибири», №10
П. Соколов, редактор