Ваши дети страдают! – открытое письмо ЛГБТ-активистам

СКГ Июнь 29, 2015

Хезер Барвик, которую с двух лет жизни воспитывали две лесбиянки, написала открытое письмо к ЛГБТ-сообществу. Она заявила, что дети в гомосексуальных парах страдают и вспоминает, как сама, будучи еще девочкой, нуждалась в отце.

Вот перевод ее письма:

«Дорогие члены ЛГБТ — вы раните ваших детей!

Я любила партнершу своей мамы, но она никогда не могла заменить мне потерянного отца.

Члены ЛГБТ-сообщества, я ваша дочь. Моя мама воспитала меня вместе со своей партнершей в 1980-1990-х. С моим отцом они жили как супруги очень недолго. Перед замужеством мама вполне осознавала свою ориентацию, но времена были другие. Так я оказалась там, где оказалась. Можете представить, насколько осложненной была ситуация. Мама оставила отца, когда мне было 2 или 3 года, чтобы дать себе шанс на счастливую жизнь с кем-то, кого на самом деле любила — с женщиной.

Мой отец не был хорошим человеком, он ни разу после расставания не постарался нас навестить.

Вам о чем-то говорит книга «У Хезер две мамы»? (Популярная в США книга 1989 года, которая положительно оценивает гомосексуальную связь. — Ред.). Это была моя жизнь. Моя мама, ее партнерша и я жили в малом пригородном домике. В милой, доброжелательной и толерантной окрестности. Партнерша мамы относилась ко мне как к собственной дочери. Вместе со всеми вытекающими отсюда я приняла также ее знакомых геев и лесбиянок. А может это они приняли меня?

Так или иначе, я постоянно чувствую, что гомосексуалисты — мои друзья. Я слишком многого у вас научилась. Вы научили меня танцевать! Показали мне пример, что нельзя бояться «инаковости», и надо твердо стоять на своем.

Решаясь на это письмо, я выхожу из укрытия — хочу сказать, что не поддерживаю гомосексуальных супругов. Но не по тем причинам, о которых вы, возможно, думаете.

Дети нуждаются в маме и папе

Это не потому, что вы гомосексуалисты. Я вас люблю. Причина моей боли – природа однополых связей.

Подрастая, дастигнув даже 20 лет, я поддерживала и лоббировала дела супругов-геев и лесбиянок. И только окончание моего детства позволило мне набрать дистанцию в этом опыте и спокойно обдумать долгосрочные последствия однополого супружества. Только теперь, когда я имею опыт взаимной любви моих детей и их отца, я оценила красоту и мудрость традиционной семьи.

Гомосексуальное супружество закрывает доступ к кому-то одному из родителей и убеждает, что этот кто-то — неважен. Что «все равно». Но это не так, многие из нас, многие из ваших детей жестоко изранены. Отсутствие отца создало во мне большую пустоту. Я подрастала в окружении женщин, которые утверждали, что не хотят или не нуждаются в мужчине. Однако как маленькая девочка я постоянно стремилась к папе. Это странно и тяжело — иметь такое глубокое стремление, чтобы папа был, когда живешь в мире, пропитанном отрицанием этих потребностей. Иногда я ненавидела отца за то, что его нет, а иногда ненавидела себя за то, что я его хочу видеть рядом. Даже сейчас часть меня плачет при воспоминаниях о его уходе.

Я не говорю, что вы не можете быть хорошими родителями. Можете! У меня были одни из лучших среди таких родителей. Также я не говорю, что жить в семье гетеросексуальных родителей — это гарантия счастья. Известно, что существует миллион способов, чтобы семья распалась: развод, уход, использование или смерть. Но сегодня не создано ничего лучше, чем семья, состоящая из детей, которых воспитывают оба родителя.

Почему дети однополых пар не говорят об этом прямо?

Гомосексуальное супружество изменяет определение не только самих супругов, но и отцовства. Оно продвигает и нормализует семейную структуру, основанную на отказе в доступе к чему-либо принципиально фундаментальному и ценному, чего мы хотим от всего сердца, одновременно убеждая, что нам это не нужно, а будущее как-то устроится. Но оно не устраивается. Мы ранены.

Дети разведенных родителей имеют право сказать: «Мама, папа, люблю вас, но ваш развод меня разбил. Разрушил мое доверие. Я постоянно живу в убеждении, что это моя вина. Так тяжело жить на два дома».

Усыновленные дети имеют право сказать: «Мама, папа, я вас люблю. Но мне трудно. Я страдаю от мысли, что не знаю своих родителей. Я чувствую себя потерянным, мне тоскливо».

Но мы не получаем права на такой голос. И это не только я, нас таких много. Многие из нас боятся сказать о своей боли, поскольку вы почему-то не хотите слушать. Когда мы говорим о ранах, нанесенных нам гомосексуальным воспитанием, вы или игнорируете нас, или обвиняете в ненависти.

Здесь речь не идет о ненависти. В конце концов, вы же знаете, как это бывает, когда кто-то вам навешивает ярлык, который не имеет отношения к реальности, только для того, чтобы заткнуть вам рот. Я знаю, что многие из вас и были и есть заклеймены. Я также видела манифестации с транспарантами вроде «Бог гордится геями» или «СПИД лечит гейство». Я была там вместе с вами! Плакала и возвращалась с горьким бессилием. Но это не я, не мы выкрикивали те лозунги.

Я знаю, что это трудно, но мы должны начать говорить об этом. Если кто-то способен начать говорить об этих сложных и трудных вопросах — это мы. Вы нас этому научили».