В Москве представлено первое русское издание «Космической литургии» известного католического богослова Урса фон Бальтазара

Презентация книги Ханса Урса фон Бальтазара «Космическая литургия», посвященной богословию преподобного Максима Исповедника, состоялась 23 июня в Культурном центре «Покровские ворота». Это первый перевод на русский язык известного на Западе богословского труда. Его публикация осуществлена совместно издательством «Духовная библиотека» и издательским домом «Познание».

Об особенностях богословия преподобного Максима Исповедника, о том, как интерпретировал его Бальтазар и что может открыть для себя в этом труде современный читатель, рассказали на презентации причастные к изданию люди и два квалифицированных читателя – священник Александр Конев, преподаватель богословия в Католической высшей духовной семинарии «Мария – Царица Апостолов» в Санкт-Петербурге, и Александр Гагинский, директор Фонда «Теоэстетика», старший научный сотрудник Института философии РАН, старший преподаватель кафедры богословия МДА, а также Артем Борисов, представитель издательского дома «Познание». Презентацию вела научный сотрудник КЦ «Покровские ворота» Джованна Парравичини.

Редактор книги Александр Кырлежев – философ, историк Церкви, публицист, напомнил историю появления этого издания. Отдавая должное известному христианскому просветителю Марине Журинской, которая в 90-е гг. перевела главы из этой книги и опубликовала их в издаваем ею журнале «Альфа и Омега», Кырлежев отметил, что этот перевод всё же нельзя считать вполне профессиональным. Поэтому по инициативе «Духовной библиотеки» за перевод взялась Галина Вдовина – историк философии, историк поздней схоластики, переводчик многих богословских текстов. Работа над книгой продолжалась почти 20 лет. Кырлежев сообщил, что переводчик и редактор работали над вторым изданием «Космической литургии», которое автор выпустил в 1961 г. Но для понимания контекста, в котором появился этот труд, важно помнить, что первый вариант вышел в 1941 г. – это время, когда, в разгар Второй мировой войны, плеяда значимых католических богословов работала над осмыслением наследия Отцов Церкви, вновь открывая его. «Патристическое возрождение» началось и в среде восточных богословов: в 1944 г. Владимир Лосский издал во Франции свои знаменитые «Очерки мистического богословия». И в этом смысле труд Бальтазара – священника-иезуита, воспитанника иезуитского Теологического факультета в Лионе, соратника Анри де Любака, стоял «у истоков патрологической науки ХХ века». По словам редактора, для современного читателя 1961 год, а тем более 1941 – это уже глубокая древность, патрологическая наука с тех пор проделала длинный путь. Но вне зависимости от этих достижений труд Бальтазара ценен тем, что автор не просто предпринял патрологическое исследование в рутинном академическом смысле: он попытался вступить в диалог с богословом VII века, представить целостный взгляд на его мировоззрение и сформулировал свои собственные богословские открытия. Не случайно в оглавлении книги не раз встречается слово «синтез»: он не создает «суммы теологии» Максима Исповедника, где всё было бы разложено по полочкам, но видит синтез его богословия. И в таком ракурсе преподобный Максим предстает как богослов, который «включает в себя и Запад, и Восток, и является авторитетом, который за пределами всех конфессиональных перегородок», сказал Кырлежев. В этом – ключ для восприятия книги Бальтазара современным читателем.

Священник Александр Конев считает Бальтазара «одним из нескольких магистральных авторов ХХ века». Он отмечает, что в первой трети ХХ века, когда автор книги получал богословское образование, важность патристических исследований была отнюдь не очевидна, а господствующая неосхоластика «высушила» богословие, от чего «сильно пострадала христианская миссия». По словам отца Александра, Бальтазару удалось «восполнить полноту христианской миссии» – в своих работах он старался «передать чувство изумления перед Славой Божьей, которым полны труды Отцов Церкви». Используя особый, «часто поэтический стиль, он ничего не доказывает, а пытается возбудить чувства, переживание красоты как явления Славы Божьей», подчеркивая при этом, что «трансцеденталию красоты нельзя рассматривать отдельно от истины и блага». В этом – целостный подход Бальтаза, его стремление к синтезу. «Бальтазар ценит все знаки красоты, которые присутствуют в других культурах. Но критическим мерилом для христианина является Христос», – подчеркнул священник. Говоря о подходе Бальтазара к наследию преподобного Максима Исповедника, он отметил, что автор «Космической литургии» избегает «искушения сделать способ мышления ‘отца’ неким каноном», но видит богослова древности «в движении, в развитии». В таком же творческом движении находился и сам Бальтазар.

Александр Гагинский полагает, что даже сам выбор Бальтазаром названия для книги о Максиме Исповеднике дает представление об особенности его подхода, который чужд «сухому научному богословию»: «Почему ‘космическая литургия’? Сама Вселенная дышит литургическим ритмом, литургия как жизнь космоса». По словам Гагинского, Бальтазар говорит о «христоцентричной космологии» Максима Исповедника, и то же самое можно сказать о самом Бальтазаре: «Это то, что их объединяет. Говоря об эстетике, Бальтазар всегда ставит в центр Крест, Голгофу, Воскресение, Самого Христа. Бальтазар ввел понятие ‘теоэстетика’, и без Христа это был бы просто пантеизм». Гагинский считает книгу актуальной и своевременной для русскоязычного читателя. Во-первых, она в какой-то степени восполняет большие лакуны в патрологических исследованиях, которые обусловлены как «сильным отставанием», по понятным причинам, русского богословия в ХХ веке, так и дефицитом научной литературы по этим темам в хороших переводах. А «Космическая литургия» «давно стала классической по максимоведению», и настоящее издание «хорошо вводит в наследие Максима Исповедника, дает нам цельный образ выдающегося богослова, касается самых глубинных, существенных моментов его богословия».

Во-вторых, преподобный Максим интересен исследователям и Востока, и Запада. По словам выступавшего, этого Отца Церкви, как и святого Афанасия Александрийского, «часто представляют как медиатора между Востоком и Западом». «Эти выдающиеся богословы дают образ единства, возможность позитивного диалога двух традиций, который так необходим нам сегодня, он может быть очень плодотворен с философской и с богословской точек зрения», – заключил он. На этот же аспект обращает внимание издательская аннотация: «Максим поистине обретает неожиданную актуальность для сегодняшней духовной ситуации. Этот уникальный философ и богослов стоит между Востоком и Западом. Своими смирением и кротостью, но также и неустрашимостью истинно свободного духа он демонстрирует, каким образом Восток и Запад сходятся. Причем Восток — это не только Византия, а Запад — не только Рим…».

Источник: Благовест-инфо