Священник Николай Дубинин: «Францисканская харизма будет поддерживать меня в епископском служении»

В четверг, 30 июля, Святой Престол объявил о назначении священника Николая Дубинина из Ордена Францисканцев – Братьев Меньших Конвентуальных вспомогательным епископом Архиепархии Божией Матери в Москве. Мыслями о новом служении и об особенностях Католической Церкви в России он поделился с Информационной службой Архиепархии.

– Так как для нашей поместной Церкви это новый опыт, расскажите, пожалуйста, для чего нужны вспомогательные епископы. Уже известно, какие функции вы будете выполнять?

– Наличие вспомогательного епископа в крупных епархиях – это явление, достаточно распространенное в Католической Церкви. Такое служение предусмотрено непосредственно Кодексом Канонического Права (ККП). Конечно, для нашей поместной Церкви в нынешней конфигурации, в частности, для Архиепархии Божией Матери в Москве, это новый опыт. Однако, стоит вспомнить, что история Католической Церкви в России начинается не в 1991 году, а гораздо раньше. Помня о Могилёвской Архиепархии, существовавшей на территории Российской Империи с 1772 года, мы знаем, что вспомогательные епископы в Католической Церкви в России уже были. В 403 каноне ККП говорится, что вспомогательные епископы могут назначаться по просьбе правящего епископа в тех ситуациях, когда к тому побуждают пастырские потребности епархии. То есть, можно констатировать факт, что пастырская ситуация в нашей епархии требует того, чтобы у нашего Архиепископа был помощник. Несомненно, одним из очевидных факторов в этом вопросе является и размер нашей архиепархии. Она относится к самым крупным в мире по территории, и она достаточно разнородна.

Что же касается основных функций епископа-помощника, они также определяются Кодексом Канонического Права, который отмечает, что он помогает правящему епископу во всём управлении епархией и замещает его в его отсутствие и при наличии для него препятствий. Если же говорить конкретно о моих функциях, на сегодняшний день они ещё не определены. Предстоит работа под руководством нашего Владыки, чтобы, при помощи Святого Духа, определить конкретные задачи и основные области служения. Думаю, это будет сделано в ближайшее время.

– Для новейшей истории Католической Церкви в России ваше назначение – это знаковое событие ещё и потому, что вы первый коренной россиянин в этой должности. Глядя изнутри, каковы, по вашему мнению, особенности нашей поместной Церкви?

– Конечно, наша Церковь в России самобытна и во многом даже специфична. Все её черты сложно проанализировать в одном небольшом интервью. Поэтому я не берусь рисовать детальный портрет поместной Церкви, но попробую указать на некоторые ее важные черты.

Прежде всего, мне кажется, что наша Церковь – это Церковь, чьи истоки, корни, остаются малоизвестными. Это незнание касается также и нас, католиков. Люди иногда думают, что всё началось в 1991 году, когда в постсоветской России были восстановлены структуры Католической Церкви и началось ее возрождение. А вот богатейшая и непростая история Католической Церкви в России на протяжении веков всё ещё остаётся малоизученной. Это драматическое состояние вполне объяснимо, потому что эти корни неоднократно «подрубались». Предпринимались попытки и полностью выкорчевать их. Поэтому вторая характерная черта – это то, что ныне растущая, возрождающаяся Церковь стоит на крови мучеников и страданиях многих верующих, которые побывали в ссылках или подверглись другим формам преследования в советское время. Многие их потомки, сохранившие веру, стали зачином возрождения Церкви в 80-х и начале 90-х годов. Но также и те, кто непосредственно не имеет родственных уз с верующими католиками в Советском Союзе, тоже призваны помнить и ценить это, воспринимая эти страдания как евангельское семя, из которого должны произрастать наши добрые дела, наше христианское свидетельство.

Ещё одна характерная черта нашей Церкви – то, что она является красноречивым знаком вселенскости. Россия – многонациональная страна, и наша Церковь как раз свидетельствует о том, что здесь есть место для всех, для представителей любых народов и культур. Общение и солидарность – это проявления вселенскости Церкви, которые мы видим и в том, как возрождалась и возрождается наша Церковь. Речь идёт и о персональной помощи священников и монашествующих из разных стран, практически со всех континентов, которые приезжали помочь возродить нашу почти полностью уничтоженную в советские годы Церковь. И о духовной, молитвенной поддержке, об интересе к нашей Церкви. И также о материальной помощи, во многом благодаря которой были восстановлены возвращенные храмы и возведены новые часовни и храмы, которые возникали там, где возрождались общины верующих, но были и остаются не в состоянии самостоятельно построить храм. Всё, что мы видим сейчас, чем живём, во многом говорит о знаках солидарности и единства Католической Церкви превыше границ, народов и культур.

Также важной чертой, отражающей нынешнее состояние нашей поместной Церкви, является то, что мы всё ещё находимся в стадии становления собственной идентичности. Такое становление, рост – это процесс органичный, потому что Церковь – это живой организм. Процесс творческий и, несомненно, он не может быть быстрым и лёгким. Он бывает сложным, неравномерным, а зачастую и болезненным. Но всё же это необходимый процесс, в котором мы находимся и который во многом определяет лицо нашей поместной Церкви.

– Исходя из этого, какие, на ваш взгляд, вызовы стоят перед нами сегодня?

– Они непосредственно связаны с той ситуацией, в которой мы находимся, и с теми чертами нашей Церкви, о которых я говорил выше. Главным вызовом я бы назвал продолжение укрепления и становления нашей поместной Церкви в своей идентичности. Основываясь на этой идентичности, мы как Церковь можем не только что-то понять или планировать, но, я верю в это и надеюсь, за этим могут следовать конкретные благие дела: провозглашение Евангелия, свидетельство о благой вести и то, к чему призывал, в частности, святой московский доктор Фёдор Гааз – чтобы мы спешили делать добро. Это, как мне кажется, самый большой вызов для нашей поместной Церкви.
Кроме того, так как мы являемся частью Церкви Вселенской, для нас актуальны и те вызовы, о которых говорит Папа Франциск. В частности, два вызова: миссионерский исход, чтобы нести современному миру радость Евангелия, и пастырское обращение, о котором Папа Франциск говорит всё конкретнее. Наконец, как вспомогательный епископ я разделяю мнение о тех вызовах, на которые указывает наш Архиепископ – в частности, в пастырских посланиях и в других формах своего учительства.

Словом, вызов перед нами вполне евангельский – быть солью земли и светом миру, как говорит Сам Господь.

– Вы почти 30 лет, с момента вступления в Орден Францисканцев – Братьев Меньших Конвентуальных, прожили в общине. Теперь ваша жизнь кардинально меняется. Нелегко расставаться с братской общиной и с харизмой, которой вы жили все эти годы?

– Нелегко. В нашем Ордене община – это не просто некий образ жизни, а именно часть харизмы. Поэтому мы и называемся конвентуальными, братьями общины. Я всем сердцем любил и люблю свой Орден, нашу харизму, общину и, прежде всего, общину нашего Ордена в России, которую считаю своим домом, своей духовной семьей. Этой формы непрестанного общения мне будет очень сильно не хватать. Но я бы не сказал, что расстаюсь с францисканской харизмой. Конечно, когда монашествующего посвящают в епископы, юридически он теряет все права и обязанности в Ордене. Но это не означает разрыв с Орденом и с его харизмой. Остаётся духовное единство. И я думаю, что харизма Ордена Францисканцев не только не уйдёт из моей жизни, но и будет меня поддерживать в епископском служении.

– За эти годы вы приобрели обширный опыт управления: и в качестве кустода Францисканского Ордена в России, и в качестве настоятеля монастыря, и в качестве президента CORSUM (Конференция Старших Настоятелей и Настоятельниц Институтов посвященной жизни и Обществ апостольской жизни в России). Как в вашем опыте соотносятся управление и служение?

– Для меня функция, связанная с управлением, – это и есть часть служения. Отнюдь не самая приятная и не самая лёгкая. Есть гораздо более привлекательные формы служения. Внешне может казаться, что управление связано с властью, но это, на самом деле, не так. И тут я благодарен харизме моего Ордена и его основателю, святому Франциску Ассизскому, который даже в Уставе учил братьев по-евангельски служить, а не властвовать. Это отражается также в орденской терминологии: старшие настоятели в нашем ордене именуются министрами, то есть, служителями. Поэтому в своём довольно длительном опыте в качестве настоятеля разных уровней я старался выполнять функции управления именно с позиции служения. Я воспринимаю это как часть призвания, той задачи, которую даёт Господь и которую нужно выполнять, потому что управление необходимо для общего блага, блага общины, блага Церкви. А почему Господь избирает для этого меня, – это я оставляю Его воле.

– Следующим шагом этого избрания станет ваша епископская хиротония. Уже известно, когда и где она состоится?

– Она состоится в Москве, в Кафедральном соборе, в день памяти святого Франциска, 4 октября. Я буду рукоположен как титулярный епископ епархии Вод Бизаценских (Aquae in Byzacena). Это древняя епархия на территории Северной Африки. Некогда там располагалась римская область Бизацена. Сам город Воды Бизаценские ныне не существует, но его идентифицируют с современным городом Эль-Хамма в Тунисе.

– Спасибо, отец Николай. Пусть Господь даст вам всю необходимую благодать для нового служения!

Беседовала Анастасия Орлова,
Источник: Информационная служба Архиепархии Божией Матери в Москве