Свидетель бомбардировки Хиросимы: люди были похожи на призраков
Хиросима вспоминает день, когда 70 лет назад впервые в истории человечества применили атомную бомбу против мирного населения.
Возможно, это последняя «круглая» дата, когда еще можно поговорить с теми, кто пережил эту трагедию, — средний возраст «хибакуся» (дословный перевод — жертва взрыва), как их называют в Японии, в этом году перевалил за 80 лет. Их становится все меньше, и тем больше беспокойство, что память об ужасе пережитого ими сотрется.
Хибакуся
«Мне было 20, когда произошла бомбардировка. Я был рядом с эпицентром, в 1,2 километра, около мэрии. Там сейчас мемориальный парк мира. Я был студентом, взрыв произошел по дороге в институт. Я позавтракал в столовой и собирался выходить, когда в дверях столкнулся с тремя друзьями. Тогда продукты получали по карточкам, и нам всегда хотелось есть. Но мне стало стыдно есть два раза подряд. Я отказался и пошел в институт. Я сказал им: «Встретимся днем!»», — вспоминает председатель Совета организаций жертв ядерных бомбардировок Японии Сунао Цубои.
По его словам, это было последнее, что он им сказал.
«Когда я вышел, было начало девятого. Атомная бомба упала в 8.15. Я пошел в институт. А они все трое погибли в этой столовой. Все, кто был в столовой, погибли. Я выжил, потому что пошел по направлению от эпицентра», — рассказал Цубои.
Другая свидетельница бомбардировки 78-летняя Кэйко Огура, которой в 1945 году было восемь лет, вспоминает, что ее отбросило взрывной волной, и она потеряла сознание.
«Когда я очнулась, было темно. Мне показалось, что наступила ночь. Город после взрыва был раздавлен. Казалось, что чья-то огромная нога наступила на него и раздавила. Потом начали вспыхивать пожары на развалинах. Чтобы спастись от пожара, приходилось бежать по трупам — некоторые улицы были заполнены трупами. Там, где мы сейчас стоим (около Дома памяти атомной бомбардировки или «Атомного купола» — одного из немногих сохранившихся зданий города, которое стало символом атомной бомбардировки, с 1996 года признано Мировым наследием ЮНЕСКО), под нашими ногами лежат люди».
Огура говорит, что дети боялись выходить на улицу: прохожие были похожи на страшные призраки из кошмарного сна.
«После ожогов у людей облезала кожа вместе с мясом. Им было больно опустить руки и люди ходили, вытянув их вперед, как призраки, а с рук свисали лохмотья кожи. Везде стоял запах горелых волос. У многих были видны внутренности. Казалось, что человек что-то держит у живота, а это были внутренности», — вспоминает Огура.
Она рассказывает, что очень быстро научилась распознавать среди лежавших на улицах людей мертвых: мухи откладывали яйца в ранах и под палящим августовским солнцем уже к полудню там начинали копошиться личинки, люди извивались от боли.
«Я быстро поняла, что если человек, несмотря на причиняемые ему насекомыми мучения, перестал шевелиться, это значит, что он умер, и показывала взрослым, которые сжигали трупы. Трупы сжигали там, где сейчас стоит памятник погибшей девочке Садако», — говорит Кэйко Огура.
В районе эпицентра сейчас расположен мемориальный парк мира и музей, в котором хранятся документы и экспонаты, связанные с атомной бомбардировкой Хиросимы. Здесь есть аудиогиды на языках всех стран, обладающих атомным оружием.
Лаконичные экспонаты воссоздают весь ужас произошедшего. Искореженный трехколесный велосипед. Он встретил взрыв вместе со своим маленьким хозяином. Во что же взрыв превратил ребенка, если так изувечил металл? Белые волосы школьницы, которые вылезли все целиком от одного причесывания. Сгоревший до угольной черноты рис в железной коробочке для обеда. Единственное, что смогла найти мать от своего сына-школьника. Ногти и облезшая кожа ребенка, он хотел пить и высасывал сукровицу из пальцев рук.
«Все, что показывают в музее, — это игрушки. То, что было на самом деле — жутко, и это хранят в архиве, боятся за детей. Я никогда не забуду то, что увидел, пока шел за помощью после взрыва. Мне навстречу шел школьник, его правый глаз болтался у щеки. При каждом шаге раскачиваясь, как маятник. Потом мужчина, истекающий кровью, из его головы торчали куски стекла. Он прошел 3-4 шага и сел на землю. Женщина лет 30-ти. Сначала я думал, что она что-то несет. Это были кишки. Она их держала у живота и пыталась убежать. Кишки были видны сквозь ее пальцы», — с болью рассказывает Сунао Цубои.
Он безуспешно пытался позвать кого-то на помощь, чтобы вызволить из-под завалов людей, но от него все разбегались, потому что «сам был похож на призрак: содрана кожа, оторваны уши, обожжено лицо и руки; по черным обгоревшим рукам текла ярко-красная кровь».
Цубои вспоминает, что когда добрался, наконец, до дома бабушки, она его не узнала — его тело распухло, лицо было обезображено, и она никак не могла поверить, что это ее внук.
Память
Долгие годы после бомбардировки многие пережившие скрывали свои переживания, скрывали даже от собственных детей.
«Была жестокая дискриминация. Те, у кого остались келоидные рубцы от ожогов, не могли пойти в общественную баню, чтобы не выдать себя. Сколько было случаев, когда родители жениха или невесты расторгали помолвку из-за того, что будущий супруг был «хибакуся» — облученный», — рассказывает Кэйко Огура.
Считалось, что у «хибакуся» рождаются неполноценные дети или они вообще не могут иметь детей. Им трудно было поступить на работу — все знали, что у тех, кто пережил атомную бомбардировку, высокая утомляемость и любое, самое тяжелое заболевание может развиться внезапно, через много лет после взрыва. «Многие скрывали долгие годы. Мой сын узнал о том, что он «хибакуся» во втором поколении», когда моя фотография после поездки в Америку появилась в японских газетах», — вспоминает Огура.
Рассказывать о пережитом она стала, когда поняла, что память стирается, и новое поколение начинает забывать о том, что же случилось в Хиросиме 6 августа 1945 года. Это не должно повториться, а для этого — люди должны помнить.
Три года назад в городе началось движение «живой» передачи опыта переживших катастрофу. Участники движения — добровольцы самого разного возраста и социального положения — общаются с пережившими бомбардировку и выбирают себе среди них одного или нескольких человек. Затем происходит длительное личное общение и «впитывание» опыта тех, кто выжил после трагедии.
Видео- и аудиозаписи с рассказами очевидцев хранятся в музее. Но только «живая» передача позволяет рассказывать новым поколениям о подробностях быта и жизни того времени, об ужасе пережитого и о личности очевидца. Это позволяет уйти от сухого изложения фактов и сохраняет живой пульс личного общения.
За три года около 50 волонтеров начали выступать в мемориальном музее мира, а также ездить по школам Хиросимы и в другие города, рассказывая о том, что сохранила память военного поколения.
Миссия
Сохранить память и не допустить повторения трагедии Хиросимы и Нагасаки — вот две задачи, в решении которых Хиросима видит свою миссию. Об этом говорят и 80-летние очевидцы бомбардировки, и 15-летние школьники, которые как «послы мира» направляются ежегодно в штаб-квартиру ООН в Женеве. В течение года школьники собирают подписи под призывом отказаться от ядерного оружия, а потом сдают списки в европейскую штаб-квартиру ООН, которая ведает также и вопросами разоружения. С 2001 года было собрано более миллиона подписей.
«Мы не должны идти по пути разделения на виноватых и пострадавших. Главное, чтобы никогда ничего подобного не повторилось. Это миссия Хиросимы. Преодолеть политические, национальные различия и понять, что это был страшный опыт не только нашего города, но всего человечества. И именно с таких позиций Хиросима выступает в мире и старается сохранить память о бомбардировке», — заявил журналистам в преддверии 70-й годовщины трагедии мэр города Хиросимы Кадзуми Мацуи, мать которого пережила бомбардировку.
Он считает, что ядерное оружие не может быть фактором сдерживания: пока оно существует, всегда есть угроза, что его применят. При этом мэр признает, что есть противоречие между этой позицией и тем, что Япония долгие десятилетия находится под защитой американского ядерного «зонтика». Разрешить это противоречие, по мнению Мацуи, может процесс постепенного отказа всех без исключения стран от этого вида оружия с общих позиций понимания его опасности, без выяснения кто прав, кто виноват.
Не искать виноватых
Безусловно, наиболее задаваемый вопрос жителям Хиросимы в связи с событиями августа 1945 года — это вопрос о ненависти к тем, кто совершил бомбардировку.
«Ненависти не было. Страх, ужас и шок были самыми сильными чувствами, они вытесняли все остальное. А потом самым главным стало просто выжить. Просто найти еду и одежду. Сейчас… сейчас у меня нет ненависти к американцам. Они очень помогали нам потом. Но да, я ненавижу Трумэна за то, что бомба была сброшена на живых людей. Ради устрашения было бы вполне достаточно сбросить ее в море или в горы», — считает Кэйко Огура.
Сунао Цубои вспоминает, что его первым желанием была месть. Но по мере понимания масштабов произошедшего «стало ясно, что месть невозможна, что мы столкнулись с такой силой, против которой бессильны».
«Когда я поехала учиться в Америку и впервые узнала, что о бомбардировке может существовать другое мнение, (согласно которому бомбардировка была оправданной, так как приблизила конец войны и помогла избежать новых жертв — ред.), я испытала культурный шок. А многим людям название «Хиросима» вообще ничего не говорило. Но я не испытываю обиды, я считаю это их мнением. Я решила, что мой долг рассказывать о том, что здесь произошло, а не спорить и доказывать свою правоту. Именно потому, что я из Хиросимы: не спор, не противоречие, но обсуждение и поиск точек соприкосновения. Я не могу изменить людей в Америке, я могу рассказывать о Хиросиме, чтобы они больше знали», — считает 20-летняя Мами Кувахара, «посол мира» 2012 года.
***
Каждый год 6 августа во всех школах Хиросимы проходит урок мира, на котором детям рассказывают об атомной бомбардировке. В 8 часов 15 минут, когда на город была сброшена атомная бомба, в результате взрыва которой погибли около 140 тысяч человек, в мемориальном парке мира на торжественной церемонии памяти жертв трагедии с участием мэра города и представителей более 70 стран объявляют минуту молчания.
В любое время года к памятникам, посвященным бомбардировке, дети приносят связки белых журавликов, сделанных из бумаги. Они стали символом стойкости, мужества и надежды после того, как мир узнал о 12-летней Садако Сасаки, внезапно умершей от лейкемиии через 10 лет после бомбардировки. Девочка до последнего часа складывала из бумаги журавликов в надежде, что выздоровеет, если успеет сделать их тысячу. С тех пор журавлики стали в Японии не только традиционным знаком счастья и долголетия, но и символом силы духа и стремления к жизни. Ими украшают алтари в память о погибших при стихийных бедствиях и катастрофах, есть они и на базе ликвидаторов аварии АЭС «Фукусима-1».
Источник: ria.ru
