Сергей Чапнин: Миссия Папы и Патриарха. Чего ждать от февральской встречи на Кубе?

Патриарх Кирилл всегда был более политизирован, чем его предшественник, и гораздо активнее в отношениях с Кремлем. Да и повестка с тех пор поменялась: на смену концепции прогресса окончательно пришла концепция духовных скреп, а в уголовном кодексе появилась статья об оскорбление религиозных чувств. Впрочем, в том, что касается тактики, патриарх Кирилл всегда был более прогрессивен: стремился быть не только конъюнктурным, но и понятным. Может быть, лед тронулся на направлении Ватикана, потому что патриарх Кирилл — хороший дипломат? 

О миссии Патриарха Кирилла рассуждает на «ДОЖДЕ»  Сергей Чапнин, бывший ответственный редактор «Журнала Московской Патриархии» 

Фишман: Скажите мне, человеку, далекому от церковных дел, как правильно смотреть на эту встречу — светскими глазами или все-таки воцерковленными, скажем так?

Чапнин: Оба взгляда вполне возможны. Все-таки мы живем в мире, где все было, мало событий, которые происходят в первый раз. Пожалуй, в истории Русской Православной Церкви такое единственное крупное масштабное, я бы даже сказал, всемирного значение событие, которое еще не состоялось, но которое 20 лет, по крайней мере, обсуждается — это встреча Патриарха Московского и Папы Римского. Точнее, наоборот, конечно — Папы Римского и Патриарха Московского.

Фишман: Почему наоборот?

Чапнин: Все-таки Рим — древняя кафедра, а Москва — полторы тысячи лет помладше. Поэтому, конечно, нам приятно ставить в российских новостях Патриарха на первое место, Папу — на второе, или как даже ТАСС пишет: Патриарх с большой буквы, Папа — с маленькой.

Фишман: Я тоже так пишу.

Чапнин: Тем не менее, все-таки или так, или так оба надо писать. Уже пора учиться. Потому что если встреча на равных, то как-то и первая буковка должна быть тоже одинаковая. А если серьезно, то эта встреча важная, это не только событие №1 в истории русского православия в 2016 году, это одна из самых громких новостей, наверное, всего постсоветского периода. Содержательно — конечно, большой вопрос, собственно, что они могут сказать. Это фантастическая какая-то история — главы двух больших Церквей встречаются в аэропорту: один летит в одно место, другой — в другое. То есть это такая запланированная случайная встреча.

Фишман: Такое бывает, у Обамы с Путиным такое тоже может случиться, в принципе.

Чапнин: Конечно. Это даже красиво — встретиться на Кубе. Проблемы, конечно, не будут сняты на этой встрече, это совершенно очевидно. Она в значительной степени будет носить такой символический характер. Но и символика очень важна. Что в символике главное? Главное все-таки — это свидетельство, что существует единый христианский мир. Это, глядя из России, не очень-то очевидно, такое нутряное недоверие к католикам, сродни такого же недоверия к Западу. С одной стороны — недоверие, с другой стороны — конечно же, копирование, по крайней мере, в течение 18-19 века определенных католических практик и концепции в богословии. Это и большое внимание к той социальной работе, которую ведет католическая церковь и в некотором смысле копирование тех примеров, тех образцов социального служения христиан, которые есть в западном мире и которые в последние полтора десятилетия развиваются в России.

Мы видим, что на самом деле есть такая определенная фигура умолчания в отношении Католической Церкви. С одной стороны, готовится встреча, с другой стороны, тоже так же, с такой же регулярностью звучат опасения, есть такие православные фундаменталисты, которые эту встречу очень не приветствуют и будут обвинять патриарха в том, что он в предельном выражении предал православие, встретился с еретиком. Эти голоса прозвучат еще, безусловно, мы их услышим. Но с другой стороны, можно говорить о том, что за последние 15-20 лет существует достаточно широкое, хотя и негласное, непубличное сотрудничество между православными и католиками и на уровне культурных проектов, и на уровне образовательных проектов, и на уровне просто христиан, частных лиц, и на уровне приходов, даже на уровне епархий. Может быть, я очень надеюсь, этот опыт взаимодействия, который до сегодняшнего дня оставался в непубличной сфере, хотя бы частично, наконец, пробьется, и мы увидим, что этот единый христианский мир, свидетельством которого будет встреча в Гаване, он все-таки уже не что-то чаемое, не то, что в будущем, а то, что есть сегодня.

Фишман: Спрошу еще про глобальную политику, если угодно. По крайней мере, про Патриарха Кирилла мне тут говорить сложно, а про Папу Франциска, пожалуй, это довольно известный факт — он, в общем, довольно политизированный Папа. В Гаване они встречаются при его посредничестве, мы вроде как знаем из прессы, с кубы были сняты американские санкции и открылись двери. То есть он участвует в глобальной политике таким образом. Можно ли на эту встречу смотреть под таким углом?

Чапнин: Безусловно. Даже если брать основной тезис, который сегодня звучит, что из-за того, что мы видим, как страдают христиане на Ближнем Востоке, Русская Церковь готова отложить те вопросы, обсуждение тех проблем, которые препятствовали этой встрече на протяжении последних лет. Ведь если для нас христиане в Сирии — это наша братская, но, тем не менее, отдельная поместная церковь, то для Католической Церкви — это, собственно, католические приходы, монастыри, которые находятся в той же Сирии. Церковь-то глобальная — Католическая. Это их священники, их монахи, их прихожане там страдают, находятся вместе с христианами Сирии других Церквей. Поэтому, конечно, Папа в этой ситуации — фигура очень мощная и значимая. Я думаю, что если говорить о формулировании каких-то смыслов, пусть даже не богословских, а политических или культурно-политических, то, в общем, голос Папы слышен. И очень интересно, как прозвучит дуэт. Мне вот это не очень понятно, собственно, я думаю, мало кому это понятно просто потому, что этот дуэт еще ни разу не звучал.

Фишман: Картинку даже трудно себе представить.

Чапнин: Потому что Патриарх, скажем, Константинопольский регулярно встречается, по крайней мере, последние десятилетия, с Папой Римским, это уже не событие. А здесь есть интрига. И вот как раз место — Куба — конечно, добавляет к этой интриге еще какую-то такую тропическую красоту.

Фишман: Очень интересно, будем ждать, следить, ровно через неделю пройдет эта встреча. Спасибо большое.

(Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.)