Почему Иисус молился, ведь Он Сам — Бог?
Зачем Иисус молился, ведь Он Сам — Бог? Разве может Бог молиться Богу? (Ответ подготовлен с использованием книги Дариуша Ковальчика).
Иисус – Бог, но Он – не Дух Святой и не Бог Отец. Бог – один, но в трех Лицах, или Ипостасях. Именно поэтому стало возможным подлинное воплощение Бога, Его смерть и воскресение. Если бы Бог был только в одном лице, то история никогда не стала бы кенозисом (уничижением) и прославлением Бога (то есть воскресением и вознесением).
Историю Иисуса из Назарета невозможно понять, не сосредоточив взгляд на Его отношениях с Отцом и со Святым Духом. В Евангелии от Луки архангел Гавриил сообщает Марии: «Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». Новый Завет сообщает также, что Бог Отец воскресил Иисуса из мертвых. Иисус неустанно ссылается на Свои отношения с Отцом, пославшим Его ради спасения мира. Все, что делает Иисус, имеет одну-единственную цель: исполнить волю Отца. Поэтому Он говорит: «Я и Отец одно». Иудеи хотели побить Его камнями как раз за то, что Он почитал себя за Бога. Но вместе с тем Иисус, будучи Богом, проводил различие между Собой и двумя другими Ипостасями: Отцом и Духом. Он – истинный Бог и истинный человек. И, как истинный человек, Он обращался к Богу в молитве.
Иисус, второе Лицо Пресвятой Троицы, обладает двумя природами: Божественной и человеческой. Лица Пресвятой Троицы обладают одной природой, но они различны между собой как ипостаси. Когда мы молимся, мы обращаемся не к единой природе Бога, а к конкретным Божественным лицам: Отцу, Сыну и Духу Святому. Мы можем обращаться к ним по отдельности или вместе. Безусловно, Бог – это совершенное единство любви всех трех Лиц, Отца и Сына и Святого Духа, поэтому, когда мы обращаемся к какой-либо из этих Ипостасей, наша молитва обращена и к двум другим. Точно так же, Иисус молился не к абстрактной Божественной природе, которой Он Сам обладал, а Богу Отцу в Духе Святом. Он, разумеется, не молился к Самому Себе, но к Отцу, с Которым пребывал в предвечном общении. Молитва Иисуса, воплотившегося Сына, была в какой-то мере выражением того, о чем в начале своего Евангелия пишет святой Иоанн:
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». В начале было Слово (это второе лицо Пресвятой Троицы), Слово было у Бога (это первое лицо Троицы), и Слово было Бог (то есть имело Божественную природу, хотя и не было Богом Отцом). Молитва как таковая означает быть перед Богом, у Бога и с Богом. Молясь Отцу, Иисус подтверждал Свое пребывание с Богом Отцом. Именно молитва Иисуса является особым местом откровения о Его общении с Богом Отцом и, таким образом, откровением истины о Пресвятой Троице, то есть истины о том, что Бог не есть абсолютное одиночество в Своей божественности, но является динамичной общиной, вечным диалогом любви между тремя Ипостасями. Вот почему становится возможным то, что на первый взгляд абсурдно, а именно молитва Бога к Богу.
В этом смысле, молитва Иисуса по своей сути не отличалась ничем от молитвы каждого верующего христианина, от нашей молитвы: она заключалась прежде всего в пребывании перед Богом и установлении с Ним особых отношений. Нередко мы сводим молитву к прошениям, а потом чувствуем себя выслушанными или же нет. Но молитва – это прежде всего тот факт, что мы предстаем перед Богом, предаем Ему себя как в моменты удачи, так и в моменты несчастья.
В Евангелии неоднократно уточняется, что Иисус молился в одиночестве, в уединенных местах. Это происходит в важные моменты Его миссии, например, перед избранием Двенадцати. Еще один пример молитвы Иисуса – сорокадневное пребывание в пустыне. Можно заметить, что во время искушений в пустыне Сын Божий ссылается на слова из Священного Писания, то есть, по сути, на Бога Отца, с Которым Он сохраняет вечную связь.
Мы сказали, что молитва Иисуса была такой же, как молитва христианина. Но заметим, что, научив Своих молитве Господней, Он не произносит ее вместе с учениками. Все же Господь проводил это различие: «Отче наш» и «Отче Мой». Для Иисуса Бог Отец является Отцом в неизмеримо более глубоком смысле, чем для всех нас. Ведь Он – Сын предвечный, второе лицо Пресвятой Троицы. Мы же — создания и усыновленные дети Бога Отца во Христе.
В молитве Христос не является одним из нас. В молитве Он – посредник между Богом Отцом и людьми. Иисус обращается к Отцу как Сын Его единородный, мы же обращаемся к Отцу через Христа, Господа нашего, с помощью Святого Духа. Таким образом, любая молитва происходит не просто между людьми и Богом, но и между Богом и Богом, то есть между Божественными ипостасями. Эти два типа молитвы различны между собой, однако их не следует разделять, поскольку подлинная молитва человека всегда проистекает из молитвы Иисуса к Отцу и из деяния Святого Духа, Который ходатайствует за нас (Рим 8,26).
Ольга Сакун
Источник: Vatican News
