Отец Майкл Десджардинс: «Священник в России должен быть универсалом»
Продолжается Год священника, а мы в рубрике «Призвание» продолжаем рассказывать о священниках нашей епархии. Сегодня в гостях у редакции – о. Майкл Десджардинс, SJ, ректор просеминарии в Новосибирске.
Уважаемый о. Майкл, Вы принадлежите к «среднему поколению» священников-иностранцев, избравших местом служения Россию, Сибирь. К старшему поколению принадлежат Ваши знаменитые собратья по ордену иезуитов: о. Алексей Маха, о. Иосиф Стричек. Расскажите, каким образом Вы распознали это свое призвание: служить сибирским католикам?
В возрасте 15-ти лет я начал изучать русский язык, причем всё произошло довольно неожиданно. Советский Союз тогда вывел на околоземную орбиту первый в истории спутник, и в США стали много писать о России, возникло определенное увлечение Россией, начали больше изучать русскую литературу. Но в Америке очень немногие знали русский язык, очень мало было таких людей, которые со знанием дела могли бы говорить о России. И вот однажды я открыл газету и в рубрике «предлагаю услуги» обнаружил предложение заниматься русским языком. Уроки русского давал бывший царский офицер. В 1917 г. он приехал в Америку по заданию своего правительства, чтобы заключить контракт на поставки вооружения, а когда узнал о большевицком перевороте, не стал возвращаться на родину. В конце 50-х годов этому человеку было уже 75 лет, он уже давно был на пенсии, а обучение русскому языку было для него просто хобби. Я занимался с ним русским языком 2 года, и за это время мы прошли курс, соответствующий учебнику русского языка для американских университетов.
В 18 лет я вступил в «Общество Иисуса», и на следующий день после моего вступления, а было это 15 августа 1964 г., свои последние обеты приносил о. Уолтер Чишек. Это был человек-легенда, побывавший в сталинской России. 5 лет он провел в тюрьме на Лубянке, потом 10 лет – в лагерях на Крайнем Севере, в Норильске и Дудинке, и еще несколько лет – в ссылке в Красноярске и Абакане. И вот, я стал свидетелем того, как столь знаменитый человек приносит свои последние обеты, которые он не успел принести раньше. Всё это произвело на меня очень сильное впечатление. Тогда же к нам в новициат на обеты о. Чишека приехал о. Кон Майе, игравший ключевую роль в «русском» направлении работы иезуитов. Чуть позднее к нам в новициат на ежегодные духовные упражнения прибыл о. Иосиф Маха – в ту пору молодой священник, писавший диссертацию в университете Нью-Йорка. Я, проходя новициат, также обучался в том университете, и при этом жил в центре Иоанна XXIII, где тогда проживал и о. Чишек, и ряд других отцов-иезуитов, занимавшихся восточным обрядом, опекавших католиков восточного обряда.
Затем, по окончании курса философии, я отправился изучать русскую историю, и получил по этой специальности магистерскую степень. Правда, чуть позже в моих занятиях Востоком и Россией наступил некоторый перерыв. На практику я поехал в Чили, но на самом деле и этот мой выбор был отчасти связан с Россией. Именно интерес к России пробудил во мне некоторый интерес и к идеям марксизма, социализма. Я приехал в Чили, когда у власти там было левое правительство Сальвадора Альенде, был свидетелем драматических событий, разыгравшихся в этой стране, военного переворота, совершённого Пиночетом… Я тогда покинул Чили на два года, закончил курс богословия, был рукоположен в священный сан, и снова вернулся в эту страну еще на 14 лет.
И вот, в начале 90-х годов я узнал, что в России впервые за много десятилетий были назначены католические епископы, причем епископ Сибири (Азиатской части России) Иосиф Верт принадлежит, как и я, к «Обществу Иисуса». Во всем этом я усмотрел некий «знак», и обратился к генералу ордена иезуитов с просьбой разрешить мне поехать в Россию. «Поезжай, если тебя отпустит твоё руководство в Америке и Чили», — ответил мне генерал. В Америке и Чили меня отпустили. Ещё год я провел в США, где готовился к поездке, «освежая» свои знания русского языка и, наконец, в июне 1993 г. приехал в Россию, а в феврале 1994 г. – в Новосибирск.
Вы уже очень долго работаете в нашей стране. Каковы Ваши впечатления от России? Сильно ли они отличаются от Ваших представлений, сформированных заочно, в годы Вашего увлечения Россией? Или же Вы увидели примерно то, что и ожидали увидеть?
Естественно, то, что я читал о России, то, что я изучал о ней в 60-х или 70-х годах, уже не соответствовало реалиям 90-х. Да и вообще, проведя много времени в России, пообщавшись здесь со многими людьми, я пришел к выводу, что в США о России всегда знали очень мало. Хотя были там и настоящие «эксперты». Например, тот же о. Чишек написал две книги о том, что он пережил в России. Этот человек очень сильно любил Россию и старался писать и говорить о ней только в позитивном ключе. Но он честно писал о трудностях, о лагерях, в которых он провел столько лет. Есть в его книгах и такие узнаваемые «российские детали». Вот, скажем, в лагере в Норильске заключенные там священники регулярно служили Мессу. А для Мессы необходимо вино. Вино было строго-настрого запрещено лагерным распорядком, но было-то оно постоянно. Как это происходило? Вино изготовляли греко-католические монахини на Украине, затем всё дело брала в свои руки «украинская мафия». Одни ее участники сидели в лагере как заключенные, другие были конвоирами, третьи – вольнонаемными работниками, четвертые исполняли роль «курьеров». И вот по таким исправно функционирующим каналам всё нужное для Мессы попадало в лагерь. Тому, кто никогда не был в России, всё это трудно понять: как это возможно? Но как раз такие моменты придают жизни в России своеобразный колорит, а я понял это, когда сам оказался в России.
Католическая Церковь в России – это диаспора, незначительное меньшинство. Наверное, служение священника в маленьких российских приходах сильно отличается от служения в таких странах, как Чили, где католики составляют абсолютное большинство населения, или США, где Католическая Церковь хотя и не находится в большинстве, но представляет собой весьма мощную структуру? А, может быть, в факте «незначительности» католического фактора в России можно увидеть и некий позитив?
Принципиально, служение католического священника везде одинаково, и не имеет решающего значения, сколько людей он обслуживает: десятки тысяч или просто десяток. Но, конечно, своя специфика есть. В «католической стране» епархиальный священник, как правило, служит в том городе, где он родился и вырос или же поблизости от него. А в России типичный местный епархиальный священник волей-неволей окажется миссионером (эту роль в «католическом мире» обычно исполняют лишь члены монашеских орденов): он наверняка будет служить за много сотен или даже за тысячи километров от своего родного города. Это потому, что в России маленькие католические общины разбросаны по огромной территории.
Серьезной проблемой является также недостаток молодых мужчин в российских католических приходах. Между тем, приходскому настоятелю бывает трудно обходиться без мужской помощи хотя бы в тех же хозяйственных делах.
Кроме того, в странах, где католиков достаточно много, пастырское попечение как правило специализировано. Скажем, одни священники всю жизнь служат на деревенских приходах, другие – в среде городского среднего класса, третьи работают с академической молодежью и т.д. В России, однако, небольшие приходы включают весь спектр национальностей, социальных ролей, профессий. Один и тот же священник обслуживает не только свой городской приход, но и окрестные деревни. К нему обращаются очень разные люди: и старенькие бабушки с немецкими или польскими корнями, и простые рабочие, и студенты с их юношескими поисками, и носители учёных степеней, достигшие возрастной и профессиональной зрелости. Притом священник обязан уметь дать ответ каждому, «стать всем для всех». Иначе говоря, в России сама жизнь вынуждает священника становиться «универсалом».
Вы, о. Майкл, в настоящее время являетесь ректором просеминарии в Новосибирске. До этого Вы в разные годы занимали пост ректора, духовного отца просеминарии, руководили новициатом иезуитов для стран СНГ. Иначе говоря, тема призваний к священству и монашеству в России известна Вам не понаслышке. Как бы Вы могли охарактеризовать ситуацию в этой области?
У нас очень часто сетуют на недостаток призваний к священству. Нельзя сказать, что таких призваний у нас много. Однако, как я уже отмечал, серьезной проблемой Католической Церкви в России является крайний дефицит молодых мужчин среди прихожан. Если мы соотнесём число молодых мужчин, готовящихся к священству, с общим числом молодых мужчин, которые являются практикующими католиками, то с удивлением обнаружим, что процентный показатель призваний к священству у нас достаточно высок, намного выше, чем в традиционно-католических странах. В настоящее время у нас в просеминарии обучается пять студентов, а в семинарии в Петербурге – 15. Конечно, в абсолютном выражении это очень мало. Но если учесть реальное число практикующих католиков и, тем более, реальное число молодых людей из их числа, то и это количество (20 человек, готовящихся стать священниками) кажется мне самым настоящим чудом Божиим!
Люди, которые приходят к нам в просеминарию, – очень разные. Сколько людей, столько и индивидуальных путей призвания. Среди них не найдешь двух одинаковых. Одни приходят, приняв Христа уже в зрелом возрасте, добровольно избрав Католическую Церковь, другие были воспитаны в католических семьях и задумывались о священстве с детских лет. Впрочем, подобная картина сейчас всё больше вырисовывается и на Западе. Если сто или даже пятьдесят лет назад в семинарии и монашеские ордена как правило поступали юноши из благочестивых католических семей, сохранявших традицию, воспитывавших детей в строго-религиозном духе, то теперь всё сильнее дают о себе знать процессы секуляризации. Теперь и в традиционно-католических странах отнюдь не редкость, когда в семинарию приходят молодые люди, не получившие систематического религиозного воспитания, для которых их вера стала плодом личного выбора, совершённого в сознательном возрасте. В целом, как мне кажется, тенденции и в России, и на Западе одни и те же, ситуация западных и российских католиков постепенно сближается.
И в заключение: два слова напутствия тем молодым людям, которые ныне задумываются о своём призвании, готовятся вступить на путь приготовления к священническому служению в России.
Прежде всего, я бы призвал их к активному участию в приходской жизни, пожелал бы им найти своё служение в приходской общине. Это может быть служение министранта, но также и участие в благотворительных инициативах, в подготовке молодёжных встреч, в попечении о больных, стариках, нуждающихся. Конечно же, огромное значение имеет жизнь Таинств, частая исповедь и Причастие, регулярное общение с духовником. И, наконец, пока ещё есть время до поступления в просеминарию, необходимо хорошо учиться, целенаправленно овладевать специальностью или же добросовестно трудиться по уже приобретённой специальности. Как я уже сказал, в России католические священники обязаны быть универсалами, а потому любые дополнительные знания, умения и навыки весьма им пригодятся.
Беседовал Владимир Дегтярев
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Общество Иисуса (SJ) – это мужской монашеский орден Римско-Католической Церкви. Он был основан святым Игнатием Лойолой и одобрен Папой Павлом III в 1540 году. Во всём мире сегодня насчитывается около 19 000 иезуитов. Общество Иисуса включает в себя священников, братьев и схоластиков, жизнь и служение которых укоренены в феномене духовного опыта самого основателя, известном как «Духовные упражнения». Девиз Общества Иисуса – известная латинская формулировка «Ad majorem Dei gloriam», что означает «К вящей славе Божией». Цель ордена – «служение веры и распространение справедливости». Генеральным настоятелем Общества Иисуса сегодня является отец Николас Адольфо.
Исторически иезуиты служили на территории Российской Империи миссионерами и педагогами. В 1992 году члены Общества Иисуса официально возобновили свою деятельность в России и в странах СНГ. Служение иезуитов в этих странах ведётся в двух направлениях: это пастырская помощь Католической Церкви в РФ и странах СНГ и интеллектуальное апостольство.
