Когда хронос становится кайросом
Библейское размышление о. Томаса Розики на 2-е воскресенье Рядового времени (год С)
В воскресенье 10 января, в праздник Крещения Господня, у нас была возможность поразмышлять о Крещении Иисуса в Иордане и о наших собственных крещальных обетах. Рассказ о свадебном пиршестве в сегодняшнем Евангелии (Ин 2,1-11) являет нам славу Божию и продолжает тему Христова Богоявления и Крещения – этой инагурации, с которой начинается Его Божественная миссия на земле. В тексте антифона к Magnificat Второй Вечерни Богоявления мы читаем: «Три чуда вспоминаем в этот день святой: сегодня звезда привела волхвов к вертепу, сегодня вода стала свадебным вином, сегодня Иоанн крестил Христа в Иордане ради спасения нашего». Все эти три события заключают в себе теофанию вместе с потрясающим свидетельством Божия вмешательства: звезда; вода, претворенная в вино; голос Господень с небес и нисходящий голубь.
История свадебного пиршества в Кане Галилейской, рассказанная Иоанном, вполне вероятно восходит к реальному случаю из жизни Иисуса. Но вдумчивое прочтение текста заставляет нас увидеть в повествовании руку евангелиста, вводящего в свой рассказ целый ряд символических слоев. Мы видим, как вода преображается в вино, обычное становится экстраординарным, а значит, наступает мессианская эра. Чудо в Кане предвосхищает тот способ, которым Иисус исполнит Свою земную миссию, проливая кровь на кресте.
Каковы же ключевые моменты этого эпизода, для которого отсутствуют параллели в иных Евангелиях?
Слово «знак» (греч. семейон) – это специфический термин евангелиста Иоанна, которым он обозначает чудеса Иисуса. Иоанн заостряет наше внимание на том, что демонстрируют «знаки»: новое по своему характеру вмешательство Бога в историю человечества посредством Иисуса. В Кане соприкасаются символ и реальность. Реальный случай – бракосочетание двух молодых людей – дает повод задуматься об ином бракосочетании – Иисуса и Его Церкви, которое совершится в «Его час» на Голгофе. В Кане Галилейской мы имеем дело с первым из «знаков», в котором Иисус являет славу Свою, и благодаря которому ученики «уверовали».
Главным гостем на свадьбе в Кане был не Сам Иисус, а Его Матерь. В Евангелии отмечено, что Иисус и Его ученики были приглашены «также», т.е. вместе или «заодно» с Ней (Ин 2,1-2). Характерно, что в Евангелии от Иоанна Мать Иисуса ни разу не названа по имени. Иисус обращается к ней «Жено», т.е. «женщина». В обществе того времени – это нормальная вежливая форма обращения, однако же несвойственная для отношений сына и матери (ср. Ин 19,26, где Мария упомянута и как «мать», и как «женщина»).
Появление на сцене Марии тоже целиком символично: Ее функция – исключительно в том, чтобы завершить призвание учеников. Она – тот «катализатор», который делает возможным «знак» и подвигает учеников к исповеданию веры. «Что скажет Он вам, то сделайте» (Ин 2,5), — говорит Она слугам. На самом деле этот призыв обращен ко всем людям, приглашенным войти в новый народ Божий и стать Его частью. В понимании автора четвертого Евангелия, Мария и в Кане, и на Голгофе появляется не столько в роли физической матери Господа, сколько в символической роли «Жены» и «Матери» народа Божия.
Иисус отвечает на просьбу Марии: «Еще не пришел час Мой». Иначе говоря, Иисус полагает, что время полного откровения Его славы еще не наступило. Это время наступит на Голгофе. Но слова Иисуса, обращенные к Марии, – не единственный ключ к пониманию скрытого смысла эпизода. Само чудо – вода, претворенная в вино – указывает, что ветхий завет между небом и землей претворится во что-то абсолютно новое. В просьбе Марии, обращенной к Сыну, представлена трагическая ситуация человека; а слова Иисуса, обращенные к слугам, становятся причиной чудесного ее преображения.
Еще один важный момент повествования о чуде в Кане – использование в нем слова «час». Греческое слово хора («час») в Новом Завете значительно чаще соотносится с понятием кайрос, чем с понятием хронос: «но настанет время (хора) и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине…» (Ин 4,23-24). Слово хора используется также во многих евангельских описаниях чудес, чтобы идентифицировать момент исцеления, и в этом случае оно обычно переводится как «в [тот же] час», т.е. «немедленно». А тот «час», о котором говорит Иисус в Кане, – это время Его Страстей, Смерти, Воскресения и Вознесения (Ин 13,1).
Здесь необходимо пояснить, что хотя греческие термины хронос и кайрос могут переводиться одним и тем же словом «время», смысл у них разный.
Хронос отражает череду заурядных событий и представляет собой цепь идентичных моментов, так что может создаться впечатление (впрочем, часто обманчивое), что этим «временем» мы можем управлять. Мы можем войти в его поток, уподобляя его ежедневнику или расписанию, мы можем устанавливать в нем те или иные сроки для тех или иных событий. Со своей стороны, кайрос – это качественно неоднородное время, словно бы неожиданно возникшее препятствие заставило нас резко поменять ранее намеченный курс и приспособиться к новым реалиям. «Время Иисуса» – это заранее определенный момент истории или кайрос. Он был назначен прежде, чем Сам Иисус возжелал его или принялся его ожидать. Иисус мог иметь в виду один план действий, а обстоятельства вынудили Его пойти совсем в ином направлении.
Вообще богатый символикой фрагмент, повествующий о свадьбе в Кане Галилейской, имел в истории богословской мысли много самых разных интерпретаций.
Согласно одной из них, эпизод призван продемонстрировать контраст между откровением Иисуса и заблуждением иудаизма. По мнению этой группы истолкователей, иудаизм себя полностью исчерпал, уподобился «пустому дому» или «засохшей смоковнице». Молодое бродящее вино христианства готовилось занять место пресной воды иудаизма.
Другая интерпретация акцентирует радость, которую приносит пришедшее в мир Царствие Божие. Иисус имел возможность возвестить о Себе людям, которые переживали счастливый момент брака, т.е. соединения двух жизней в одну. Празднование бракосочетания само становится символом, позволяющим проникнуть в суть Божественного Откровения. Подобная метафорика глубоко укоренена в еврейской традиции, для которой брак был священным институтом, а отношения Бога и Его народа рассматривались по аналогии с браком. Вспомним первое чтение сегодняшней Мессы из Книги пророка Исаии (Ис 62,1-5), в котором как раз использована эта метафора: Иудею больше не будут называть «оставленной, а землю её – пустынею», ибо она находится под защитой Бога, «сочетается», а ее Супруг – никто иной, как Святой Израилев.
Но есть и еще один – и, возможно, самый глубокий уровень интерпретации. Он вращается вокруг дилеммы хронос – кайрос: деструкция «времени-хронос» дает возможность проявиться уникальному моменту «времени-кайрос». Иисус готовился к началу Своего служения и хотел приурочить его к некому «торжественному моменту», который Он мог бы Сам установить и контролировать. А, между тем, Его «час» нагрянул совершенно неожиданно, в силу сложившихся обстоятельств и настойчивости Его Матери.
Иисус резко меняет ход брачной церемонии в Кане. Он не припас хорошего вина на начало пиршества, когда вкусовые качества участников еще не притуплены, но доставил его, когда за столом началось замешательство. Иисус в Евангелии от Иоанна «сберег хорошее вино доселе» (Ин 2,10), что и стало первым явлением Его славы. Это было Его Откровение или Эпифания, и память этого события позднее стала отмечаться Церковью 6 января и была названа «торжеством Богоявления» (заметим, что в эллинистической традиции на 6 января приходился праздник бога Диониса, которому мифы приписывали превращение воды в вино).
А как обстоит дело с нашей личной и общественной жизнью, с жизнью нашего прихода или рабочего коллектива? Мы кое-как тащимся, переползая из одного дня в день следующий, изнывая под бременем однообразия, монотонности, отсутствия заманчивых перспектив… Мы заперты в ловушке «времени-хронос» и не в состоянии увидеть, как сильно желает Бог прорваться сквозь обыденность нашей жизни, чтобы преобразовать ее во что-то экстраординарное! Бог призывает нас позволить Ему наполнить «водоносы» нашего повседневного существования новым вином Его живительного присутствия. Когда мы слушаем, что говорит нам Бог, и делаем то, что Он нам велит, заурядность нашей жизни оборачивается чудом, пустые «водоносы» наполняются отборным вином, а мы начинаем устраивать пиршество друг для друга.
Сегодняшний евангельский фрагмент содержит и наглядный урок для супружеских пар. Он подсказывает, как не попасть современным супругам в вышеописанную ситуацию, или же, как выйти из нее, раз уж они в нее попали: пригласите Иисуса на свою свадьбу! То, что произошло на свадебном пире в Кане Галилейской, происходит, в сущности, в любом браке. Всё начинается с энтузиазма и радости (символизируемой вином), но этот первоначальный энтузиазм с течением времени уменьшается и вовсе исчезает, как вино в Кане. В этом случае ткань семейной жизни формируется не из любви и радости, а из привычки и рутины. Если в этот момент не приложить усилий, семью накроет облако печали и скуки. Это о таких парах можно с сожалением сказать: «вина нет у них».
Рассказанная в сегодняшнем Евангелии изумительная история – вовсе не о заступничестве Марии и не об упреке Иисуса, адресованном Матери. И не о «пустом» иудаизме и «полном истины» христианстве. И не о чрезмерных возлияниях на еврейских свадьбах. И не о нормах, традициях и правилах семейной жизни. Да даже и не о браке! Она – о раскрытии в обычной семье, благодаря неожиданному стечению обстоятельств, скрытой славы Иисуса!
История о свадьбе в Кане Галилейской, поведанная нам Иоанном, побуждает нас всерьез задуматься: верим ли мы, что Распорядитель пира, дающий нам указание «наполнить фляги водой», может полностью обновить течение нашей собственной жизни? Приходит «час», становится осязаемым момент кайрос – на пересечении нарушенных собственных планов и открытости Божественному вмешательству. Евангельская история свидетельствует нам, что Сам Спаситель мира сумел пересмотреть Свои планы, когда события приняли неожиданный оборот. Евангелист показал нам, как Иисус сумел выйти из ситуации, продемонстрировав притом незаурядную духовную гибкость. А каким образом наш хронос может быть претворен в кайрос – момент реального прорыва обыденщины и момент надежды, момент обетований и новых перспектив?
Так попросим же Иисуса и Его Матерь сделать нас преданными слугами, готовыми тыт же исполнить всё, что только повелит Господь, и спешащими разделить с ближними вино, которым Он нас обеспечивает! Если мы слушаем Бога и делаем то, что Он нам говорит, серая заурядность нашей жизни расцветает чудом, пустые кувшины заполняются новым вином, наше «время-хронос» превращается во «время-кайрос», а мы начинаем устраивать друг другу праздники.
Перевод: Сибирская католическая газета
