Историческая встреча: единство веры и богословские тонкости
Одна из главных сенсаций – первая в истории встреча Папы Римского Франциска и Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Учитывая, что летом этого года исполнится уже 962 года со времени Великой схизмы, раскола некогда единой христианской Церкви на Римско-Католическую и Православную, то, если все действительно пойдет по плану, мы станем свидетелями события не просто исторического, а где-то просто невероятного. Тем более все необычно, потому, что объявлено: встреча состоится в аэропорту Гаваны.
О том, означает ли встреча в Гаване примирение двух ветвей христианства, в интервью телеканалу РОССИЯ1 рассказал глава Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, который вел переговоры с Римом.
С иерархом беседует журналист Сергей Брилёв.
Левое крыло старого аэропорта в Гаване так и осталось зарезервированным под обслуживание рейсов с официальными делегациями. В одном из трех VIP-залов — весьма скромных — состоится встреча двух Предстоятелей. Впервые такая встреча планировалась еще при Патриархе Алексии II и Папе Иоанне Павле II. Было это в 1996-1997 годах.
— Где-то за неделю с небольшим до этой даты выявились серьезные разногласия между сторонами, которые не позволили согласовать текст коммюнике, и тогда Патриарх Алексий отменил эту встречу.
— Где это было? Тоже на Кубе или в каком-то другом месте?
— Не на Кубе. Это было в Австрии.
Почему тогда не на Кубе, понятно. На момент прилета в Гавану еще в 1989-м Михаил Горбачев уже был тем человеком, который одобрил празднование 1000-летия Крещения Руси, с чего и начиналось возрождение поруганного русского православия. А вот Куба вплоть до 90-х следовала официальному атеизму. Кстати, именно по этой причине на острове пышно расцвела мода на сантерию. Так как христианство было в загоне, народ потянулся к как бы этнической культуре — жутковатым верованиям, привезенным когда-то на остров африканскими рабами.
Но с тех пор многое изменилось. Сначала главный латиноамериканский революционер Фидель Кастро появился на публике не в военной форме, а в пошитом костюме с галстуком — как раз когда принимал Папу Римского. А вот другой латиноамериканец, аргентинский кардинал-священник Берголио, стал первым в истории понтификом из Нового Света — Папой по имени Франциск.
— Мне кажется, очень важно, чтобы два Предстоятеля посмотрели друг другу в глаза, поговорили о том, о чем они хотят поговорить.
— Им не приходилось встречаться в кулуарах каких-то межцерковных собраний?
— Насколько я знаю, они не встречались никогда.
— Латиноамериканцы любят немножко панибратски отзываться о Папе Франциске: Берголио, наш аргентинец. Он — испаноязычный человек. Конечно же, он владеет итальянским как Папа Римский. Для Патриарха родной — русский. На каком языке они будут общаться? Технически это уже решено в протоколе?
— Я полагаю, что Папа будет говорить по-испански, а Патриарх — по-русски. Будут два переводчика.
То есть разговор обещает быть интересным, потому что оба Предстоятеля будут говорить на родных для себя языках на острове, с которым особые отношения связывают родные страны и того, и другого. Именно в Новом Свете встреча назначена и по еще одной причине.
— У Патриарха с самого начала, когда шла речь об этом, было желание провести эту встречу вне Европы. Были разные предложения из разных стран: давайте здесь проведем, давайте тут, мы создадим все условия. Я чувствовал, что у Патриарха есть какая-то другая идея. И потом в какой-то момент он сказал, что хорошо было бы провести эту встречу вне Европы, чтобы европейский контекст, это тяжелое наследие конфликтов между христианами Востока и Запада, чтобы не отягощали эту встречу.
— Латиноамериканское турне Патриарха включает Кубу, Бразилию, Чили, но не Аргентину, откуда Папа родом?
— Кубу, Бразилию и Парагвай.
—Аргентина все-таки за скобками?
— Аргентина остается в стороне.
Вслух об этом никто не говорит, но несложно догадаться, в чем тут может быть дело. Взять, например, значащуюся в маршруте Патриарха еще одну латиноамериканскую республику — Парагвай. Там в Национальном пантеоне — одно русское имя на другом. Именно белые русские офицеры-эмигранты-врангелевцы стояли в 1930-е во главе армии Парагвая во время его победоносной войны с Боливией.
Но еще больше русских с не менее интересными судьбами — в Аргентине. Однако там Патриарх оказался бы и в родной для Папы стране. А визит Папы в Россию пока ведь никто не объявлял. Но это — предположения. А что об отношениях с католиком говорят в самой Русской Православной Церкви?
— Мы до конца не преодолели те препятствия, которые нас разделяли. Главное препятствие, которое остается на пути реального взаимопонимания, — это тема унии. Она у нас остается. Здесь нет какого-то позитивного серьезного развития.
В это трудно поверить, но 20 июля 2016 года исполняется 962 года с тех пор, как произошла Великая схизма — раскол христианского мира на Римско-Католическую Церковь и Православную.
— В чем коренная разница между католиками и православными и через 962 года после этого раскола?
— Когда произошел разрыв, спор шел прежде всего о территориях. Папа и Константинопольский Патриарх не поделили территории на юге Италии. Это была непосредственная причина разрыва. Но к тому времени накопились и некоторые разногласия в богословии. В частности, католики учат, что Святой Дух исходит от Отца и Сына, а мы говорим о том, что Святой Дух исходит от Отца. Но и есть целый ряд других различий богословского характера, которые могут со стороны показаться какими-то тонкостями.
— И кажутся.
— И кажутся. Многие из этих различий существовали тогда, когда христиане на Востоке и Западе были едины. То есть эти различия не препятствовали христианам сознавать себя единой Церковью. Но вот когда конфликт произошел, то, во-первых, вспомнили обо всех этих различиях. Во-вторых, началась самостоятельная жизнь двух традиций, и эти различия стали увеличиваться, стали появляться и новые. И сейчас у нас их намного больше, чем было тысячу лет назад.
— Это произошло 20 июля 1054 года. На дворе — февраль 2016-го. Патриарх Константинопольский и Папа Римский анафемы друг с друга сняли еще, кажется, в 1965- году. Хотя бы это произойдет между русским православием и Римом после встречи Предстоятелей?
— Не будем забывать о том, что конфликт 1054 года был конфликтом между Папой Римским и Патриархом Константинопольским. Никаких анафем Патриарх Московский никогда на Папу Римского не накладывал, как и Папа Римский никаких анафем не провозглашал.
— То есть у русского православия и проблемы такой нет?
— Проблема есть, так как Константинопольский Патриархат — это одна из поместных православных церквей. И то, что происходит в одной церкви, неизбежно затрагивает другие.
И все-таки они встречаются. Впервые за столько столетий. Почему? Потому что и в Москве, и в Ватикане говорят, что христиане Ближнего Востока подвергаются геноциду. Патриарх и Папа готовят, как стало известно, совместную декларацию.
— Мы понимаем, что без каких-то особых безотлагательных усилий ничего так и не изменится. Будут продолжать говорить такие правильные слова о том, что у терроризма нет религиозного лица, о том, что все религии призывают к миру и так далее, но проблема не решается этими декларациями.
Он предполагает, что адресатом декларации Предстоятелей двух крупнейших христианских конфессий будет весь мир, как он говорит, «все люди доброй воли». А добрую волю надо применить и политикам.
— От каких-то политических игр нужно все-таки обратиться к реальности. Нужно понять, что страдают и гибнут реальные люди, что, может быть, кому-то придется поступиться своими политическими интересами для того, чтобы спасти жизни людей. Сейчас все время говорят о создании каких-то коалиций. Давайте создадим такую коалицию по борьбе с терроризмом, давайте еще и другую. То здесь, то там создаются коалиции. Но ведь для того что бы победить это зло, нужна коалиция вообще всех людей доброй воли.
А Куба и «добрая воля» — это тема особая. Задолго до нынешнего прорыва в отношениях с внешним миром жители острова стали пытаться по-новому взглянуть и на себя самих.
Возведенный в XXI веке в Гаване православный храм Казанской иконы Божьей Матери освещен именно Патриархом Кириллом еще в бытность его митрополитом. Он — для тех 15 тысяч бывших советских людей, которые все еще остаются на острове Свободы и теперь вернулись в лоно Церкви.
А главный католический кафедральный собор Гаваны — типичный представитель храма стиля иезуитского. В иезуитском «колехио» учился Фидель Кастро. Именно иезуитом является нынешний Папа Римский, который здесь теперь частый гость, который еще все чаще стал вторить Патриарху Московскому: оба говорят, например, о традиционных семейных ценностях, о борьбе с бедностью.
— Можно ли рассчитывать на то, что, встретившись, Патриарх Кирилл и Папа Франциск не ограничатся темой только международного терроризма, а попробуют расширить повестку разговоров двух Церквей?
— Наверное, они не ограничатся этой темой. Наверное, речь может пойти вообще о христианстве в современном мире. Мы тоже замечает совпадение их позиций. Оно связано не с тем, что кто-то с кем-то сверяет календари или высказывания, — нет такой системы сверки – а с тем, что у нас одно Евангелие, один Христос, одни и те же заповеди, мы одинаково воспринимаем тот отказ от этих христианских заповедей, которые мы наблюдаем, например, в странах Западной Европы. Естественно, что реакции иногда бывают очень похожими, прежде всего потому, что, несмотря на существующие различия в области богословия, которые можно назвать тонкостями, все-таки в существе веры христианской мы едины. И об этом надо помнить.
— А они будут вместе молиться? Это предусмотрено программой?
— Насколько я знаю, протоколом не предусмотрены какие-либо совместные молитвы. Встреча произойдет в аэропорту, то есть вне какого-то культового и сакрального пространства. Она будет состоять из беседы и подписания декларации.
— Спасибо.
Источник: Вести.Ru
(Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.)
