Главное — предотвратить аборт
Интервью с Ольгой Ивановской
Елена Тарасенко: Оля, большинство людей, даже неверующих , считают аборты если не грехом, то хотя бы чем-то не очень хорошим. Думаю, что, руководствуясь своей совестью, многие стараются их не делать. Существуют ли в «Каритас» программы, которые помогают женщинам принять правильное решение и родить ребенка?
Ольга Ивановская: В «Каритас» существует одна большая программа, в рамках которой существует несколько проектов. Прежде всего, мы работаем с женщинами, которые собираются сделать аборт на поздних сроках беременности. Обычно это 18-24 недели. В это время ребенок уже достаточно большой и женщина уже чувствует, как он шевелится. Поэтому ситуации очень трудные… Остальные программы стали развиваться именно из этих бесед. Конечно, тогда я еще не работала в «Каритас» по этой программе, поэтому мне трудно говорить о начале этой работы. Но я знаю точно, что когда женщина приходит и решается на такой страшный шаг, часто у нее действительно есть к этому очень серьезный повод. Это не значит, что этот шаг оправдан, что аборт нужно сделать, это значит, что такой женщине нужно помочь. Обидно, что очень часто женщины хотят сделать аборт, потому что живут в очень трудных условиях. Таким женщинам, я повторюсь, просто нужно помочь. Им самим, и их малышам. Поэтому существует проект «Малыш». Женщина, которая приходит к нам за помощью, получает детское питание. Это приблизительно месячная норма. Она получает его, пока ребенку не исполнится полтора года. Сначала это — молочные смеси, потом фруктовые кашки, потом мясное пюре, и так пока малыш не подрастет. Если этой семье нужно помочь материально — мы пытаемся помочь через проект «Расти вместе» или «Усыновление на расстоянии». Это два названия одного проекта — в зависимости от того, откуда приходят пожертвования. Некоторые люди за рубежом хотят помочь нашим женщинам и их малышам. Они соглашаются каждый месяц высылать определенное количество денег. Примерно, около двадцати долларов для того, чтобы поддержать эту семью. Но они не хотят жертвовать деньги неизвестно куда. Они не хотят жертвовать их государству или какой-то организации, они хотят помочь конкретному человеку. И мы имеем возможность соединить эти две потребности. Помощь получает конкретная женщина, конкретный малыш, и эта женщина подписывает договор, в котором обязуется тратить деньги на ребенка, а не на развлечения и не на косметику. И еще она принимает на себя обязательство писать письма своим благотворителям, рассказывать им, как растет малыш, посылать его фотографии, чтобы эти люди поняли, что они посылают деньги не просто куда-то в Россию, а для этого конкретного Сережи, или этой конкретной Ани — для тех малышей, которых они увидят на фотографиях.
Иногда формулировка «усыновление на расстоянии» может казаться весьма двусмысленной. На самом деле здесь ничего страшного нет. На западе распространена именно эта формулировка. Это означает, что они его никогда не усыновят буквально. Скорее всего, они его даже никогда не увидят, кроме как на фотографиях. Это значит, что они просто помогают этому ребенку.
Позже начал работу еще один проект. Когда малышу полтора года, мама может его уже с кем-то оставить и выйти на работу. Очень часто у наших девочек нет образования или они не могут постоянно выходить на работу, потому что ребенка не с кем оставить. Лучший выход — это подработка на дому. Мы даем им возможность закончить профессиональные курсы. Стать швеей или парикмахером. Есть и другие специальности: маляр, штукатур, пекарь. Несколько месяцев они учатся на этих курсах в государственном учреждении, а по окончании получают свидетельство государственного образца. Таким образом, они могут устроиться надомницами или работать по заказу. Во всяком случае, это дает им старт в жизни. Дальше они могут не только приходить к нам за помощью, а сами зарабатывать на себя и своего малыша.
Е.Т.: Оля, а как происходит встреча? Как вы узнаете о женщинах, которые нуждаются в помощи? И как нуждающиеся женщины находят вас?
О.И.: О некоторых мы узнаем здесь, в «Каритас», когда они приходят, обращаются за помощью, и говорят: «Я попала в трудную ситуацию. Не можете ли вы мне как-то помочь?» Приходят их род-ственники или знакомые и говорят, что их, например, подруга попала в сложную ситуацию – она беременна и не имеет средств к существованию. Тогда мы встречаемся с этой женщиной и смотрим, как мы можем ей помочь. Иногда достаточно только детского питания, чтобы ее поддержать. Были случаи, когда было достаточно просто направить женщину на курсы, а в дальнейшем она сама могла позаботиться о себе и о своем ребенке. В большинстве случаев мы встречаемся с этими женщинами в консультации. Ты уже сказала, что многие и не только воцерковленные люди понимают, что аборт — это страшное зло! Также очень многие врачи это осознают. И они не хотят делать аборты. К сожалению, наше государство сделало аборт обязанностью врача. Однако в Новосибирске главный акушер-гинеколог разрешила создать комиссию, которую женщины должны посетить прежде, чем они попадут к ней на прием за направлением на аборт. Разумеется, мы не можем его запретить. Но мы можем сделать нечто другое. Гинеколог не имеет физической возможности с каждой женщиной разговаривать по полчаса, по часу, если это понадобится. У него очередь, у него нормы времени на каждого человека… У нас таких норм нет. Мы разговариваем столько, сколько нужно, оказываем помощь, какую нужно. В этой комиссии не только члены католической Церкви, но и представительницы православного сестричества. И так сложилось с самого начала. В деле защиты жизни православные и католики сотрудничают вместе. Главная наша цель — предотвратить аборт. Иногда женщине достаточно просто получить информацию о том, что же такое аборт… Иногда достаточно просто теплого слова, чтобы растопить ледяную оболочку, чтобы женщина почувствовала — она уже мать, и ее ребенок — это не просто комочек неизвестно чего, это не какая-то там опухоль, это не какой-то агрессор, который решил разрушить ее жизнь… Это — ее ребенок! Иногда бывают действительно очень сложные ситуации, когда необходима материальная помощь. Мы, конечно, стараемся оказывать такую помощь. Мы предлагаем прийти сюда, в «Каритас», или же обратиться в православное сестричество. Женщина сама выбирает, что ей сделать, как ей поступить…
Е.Т.: А как обычно проходит встреча? Бывают ли агрессивные реакции на ту информацию, которую вы женщинам предоставляете?
О.И.: Конечно, чаще бывают реакции неприятия: «Я не хочу об этом ничего знать! Я хочу, чтобы это все быстрее закончилось!» Но мы знаем, что так не получится. Не получится у женщины никогда об аборте не вспоминать. Мы не рассказываем ей какие-то ужасы. Очень редко мы показываем страшные картинки. Обычно мы стараемся просто по-дружески, тепло поговорить. Иногда женщине просто нужно выговориться перед тем, кто заинтересован в ней, чтобы она смогла по-новому взглянуть на свою ситуацию. Тогда женщина начинает спрашивать о своем ребенке: «Неужели он действительно такой большой?» Иногда бывает, что женщина до самого конца разговора говорит: «Нет! Нет! Не хочу! Я все равно сделаю аборт! Ничего мне не говорите!» Но через некоторое время мы узнаем, что делать аборт она все-таки не пошла. Как правило, женские эмоции
— это не окончательное решение. Часто женщины просто хотят уйти от проблемы. Но чаще всего эту «проблему» можно решить без убийства.
Е.Т.: Женщины какого возраста чаще приходят к вам?
О.И.: Чаще всего молодые девушки от 18 до 22 лет. Это студентки или просто молодые женщины без образования. Хотя, конечно, бывает всякое. Бывает, приходят девочки лет 15. Обычно приходят с мамами, но иногда и одни. Иногда приходят женщины и 30-40 лет.
Е.Т.: Оля, неужели мамы приводят своих дочерей на аборты? Кого легче убедить, мать или дочь, что аборт — страшный грех?
О.И.: Обычно девочки после короткого разговора хотят оставить ребенка. Труднее всего работать с мамами. Они воспринимают малыша не как своего внука, который уже живет (в какой-то степени это естественно: они же его не чувствуют), но как позор для семьи, как лишнюю ответственность, лишний рот. Мне вспоминается и такая ситуация, когда девочка пришла и сказала, что не хочет делать аборт, и попросила нас убедить ее в том, что она права!. Сейчас в ее жизни все хорошо. Ее родители были против ребенка, но мы поговорили с отцом этой девочки и объяснили ему, ЧТО это за операция, что это не просто убийство ребенка, что это серьезная операция именно для его дочери, и никто не даст им гарантии, что после нее девочка будет здорова, а уж тем более она никогда не родит после аборта здорового ребенка. Никто вообще не может дать гарантии, что женщина, прошедшая через аборт, не станет инвалидом! Когда мы все это родителям объяснили, они сказали: «Ладно! Только ради твоего здоровья!» Сейчас прошло примерно полгода. Родители этой девочки говорят: «Наша внучка для нас — это смысл жизни!»
Е.Т.: Бывают ли случаи, когда сами девочки выражают вам благодарность за то, что вы отговорили их от страшного шага?
О.И.: Мы часто встречаемся с теми, с кем раньше разговаривали в консультации, потому что они приходят к нам за пособием, за питанием. За все время работы здесь я не сталкивалась с ситуациями, когда предъявлялись бы претензии за то, что мы отговорили от аборта. Обычно говорят: «Я не знаю, что бы я сейчас без этого ребенка делала!»
Е.Т.: Оля, а насколько психологически трудно оказывать такого рода помощь женщинам? Ведь всегда есть опасность, что женщина сделает аборт, и тогда можно начать винить себя за то, что «…это я недостаточно привела аргументов…»
О.И.: Всегда думаешь: «Если бы я привела еще какой-то аргумент, то, может быть, она бы передумала». Действительно, иногда все решает одно слово.
Однажды к нам пришла девушка и с порога заявила: «Я уже все решила!» Мы ей просто сказали: «Пожалей ты его, ведь он так тебя любит!» Все: она расплакалась, малыша оставила, и сейчас счастлива, что не сделала аборт. Когда видишь счастливые лица женщин, которые оставили жить своих детей, то испытываешь огромную радость. Тяжело во время беседы.
Е.Т.: Оля, что ты можешь посоветовать тем нашим читателям, которым, возможно, встретится в жизни женщина, решившая сделать аборт? Как нужно грамотно оказывать помощь в таких случаях?
О.И.: Главное для нас — встать на ее место, и любить, прежде всего, не малыша, как ни странно это звучит, а именно женщину. Второе — это помощь. Я могу рассказать женщине о вреде аборта, а потом оставить ее на произвол судьбы. Это несправедливо! Неоценимой будет любая материальная поддержка. Можно поспрашивать у знакомых: всегда найдется 2-3 распашонки для ребенка, и это как минимум. Можно предложить посидеть с малышом, если это понадобится женщине. Если нет и такой возможности, то просто сказать: «Вот мой телефон, если захочешь поговорить — звони». Главное — не быть равнодушными!
(Интервью взяла Елена Тарасенко)
