Ecce homo, се, Человек!

admin skg Март 29, 2024

В литургии Страстной Пятницы звучит повествование о суде Понтия Пилата над Иисусом. В нем есть момент, на котором мы должны остановиться. «Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. И воины, сплётши венец из тёрна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, и говорили: радуйся, Царь Иудейский! И били Его по ланитам. Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нём никакой вины. Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: Ecce homo! ‘се, Человек!’» (Ин 19: 1-5).

Среди множества картин на тему Ecce Homo, есть одна, которая производит неизгладимое впечатление. Она принадлежит кисти Яна Мостарта, фламандского художника шестнадцатого века, и находится в Лондонской Национальной галерее. На ней художник верно передает в красках все детали евангельского рассказа от Марка (Мк 15.16 — 20). На голове у Иисуса терновый венец. Пучок веток колючего кустарника, лежавшего во дворе, возможно, приготовленный для того, чтобы разжечь огонь, подсказал солдатам идею жестокой пародии на Его царственность. С головы Иисуса стекают капли крови. Рот у Него полуоткрыт, как у человека, которому трудно дышать. На Его плечах лежит тяжелый хитон с жесткими торчащими складками, больше похожий на жесть, чем на ткань. И это плечи, на которых остались следы от недавних ударов плетьми! Его запястья связаны грубой веревкой; в одну руку Ему вложили тростинку на манер скипетра, а в другую – пучок веток, издевательские символы Его царственности. Иисус не может пошевелить даже пальцем; это человек, доведенный до полного бессилия, прототип всех закованных в наручники в истории.

Размышляя о Страстях, философ Блез Паскаль однажды написал эти слова: «Христос в агонии до конца мира: мы не можем спать в это время». Есть такое чувство, что эти слова относятся к личности Иисуса, то есть, к главе мистического тела, а не только к его членам. Нет, не потому, что теперь Он воскрес и жив, но именно потому, что Он воскрес и жив. Но давайте оставим в стороне этот слишком загадочный для нас смысл, и поговорим о более понятном смысле этих слов. Иисус в агонии до конца мира в каждом человеке, подвергаемом тем же мучениям, которые пришлось пережить и Ему. «Вы сделали это Мне» (Мф 25, 40): это Его слова, Он сказал их не только о верующих в Него; Он сказал это о каждом голодном, нагом, эксплуатируемом, заключенном в тюрьму человеке.

На этот раз мы не будем упоминать о социальных, коллективных ранах: о голоде, нищете, несправедливости, эксплуатации слабых. Об этом говорят часто – хотя этого никогда не бывает достаточно, – но есть риск того, что они станут абстракциями, за которыми будут видеть категории, а не конкретных людей. Подумаем о страданиях конкретных людей, с лицом и именем; о пытках, которым их и даже детей хладнокровно подвергают в этот самый момент другие люди.

Сколько «Ecce Homo» в мире! Боже мой, сколько «Ecce Homo»! Сколько заключенных, которые находятся в том же положении Христа в претории Пилата: одиноких, в наручниках, измученных, в руках грубых и полных ненависти охранников, которые предаются всякого рода физической и психологической жестокости, развлекаясь, видя страдания. Нельзя спать в это время, мы не можем оставить их одних!». Возглас «Ecce Homo!» Относится не только к жертвам, но и к их палачам. Он означает: вот на что способен человек! Со страхом и трепетом, мы можем сказать: вот на что способны мы, люди, пытающиеся занять место Бога! Христиане, конечно, не единственные жертвы кровавого насилия, существующего в мире, но невозможно игнорировать тот факт, что во многих странах они являются наиболее частыми жертвами. (…) Однажды Иисус сказал ученикам Своим: «Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин 16, 2). Никогда, пожалуй, эти слова не находили в истории столь точное подтверждение, как сегодня.

Епископ третьего века, Дионисий Александрийский, оставил нам свидетельство о Пасхе, празднованной христианами во время ожесточённых гонений римского императора Деция: «Нас ссылали, гнали и казнили. Но даже тогда мы праздновали Пасху. Любое место, где страдал и умирал один из нас, становилось местом для празднования Пасхи: это могли быть и поле, и пустыня, и корабль, и гостиница, и тюрьма. Совершенные мученики праздновали самую светлую из Пасх, будучи допущенными к небесному пиру».

(…)

Мы все рискуем, и учреждения и люди западного мира, быть Пилатами, умывающими руки. Но в день Страстной Пятницы нам не позволено делать какие-либо обличения. Иначе мы предали бы тайну, которую празднуем. Иисус умер, возопив: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23, 34). Эту молитву Он не просто прошептал, едва слышно, одними губами; Иисус ее прокричал, чтобы услышали все. И это даже не молитва, а настоятельное требование, сделанное с властью, данной Ему в силу бытия Сыном: «Отче, прости им!». И поскольку Он Сам сказал, что Отец слышит каждую Его молитву (Ин 11, 42), мы должны верить, что Бог услышал и эту Его последнюю молитву с креста, и, следовательно, те, кто распял Христа, были прощены Богом (конечно, не без того, что сначала они так или иначе, раскаялись), и пребывают с Ним на небесах, чтобы свидетельствовать в вечности о том, насколько милостив и великодушен Бог в Своей любви к человеку. Это «не знают, что делают» проявилось в римских воинах, распявших Его. Но молитва Иисуса не ограничивается ими. Божественное величие Его прощения состоит в том, что Он вознес эту молитву и о Своих самых заклятых врагах, оправдывая их «незнание». Они действовали с хитростью и злобой, но действительно не знали, что делают, у них и в мыслях не было казнить на кресте человека, который в самом деле был Мессией и Сыном Божиим! Вместо того, чтобы обвинить Своих противников, или простить, вверив Небесному Отцу заботу о том, чтобы отомстить за Него, Иисус защищает их.

Он показывает ученикам пример бесконечной щедрости. Прощать с таким же великодушием означает не только отказаться отвечать злом на зло, но и желание сделать им добро, обращаясь с молитвой к Богу о них. «Молитесь о ваших гонителях» (Мф 5, 44). Это прощение не имеет награды в надежде божественного возмездия. Оно должно вдохновляться милосердной любовью к человеку, которая прощает ближнего, не закрывая глаза на истину, а скорее пытаясь остановить злодеев, так, чтобы они больше не делали зла другим и самим себе.

Мы могли бы сказать Ему: «Господи, Ты просишь невозможного!» Он бы ответил: «Я знаю, но Я умер, чтобы дать вам то, чего требую от вас. Я дал вам не только заповедь прощать и не только героический пример прощения; Своей смертью Я дал вам благодать, что делает вас способными прощать. Я оставил миру не только учение о милосердии, как делали многие другие. Я – Бог, и из Моей смерти проистекли реки милосердия. Из них вы можете черпать полными руками в юбилейный год милосердия».

Кто-то может предположить, что в таком случае следование за Христом всегда является способом пассивно обрекать себя на поражение и смерть? Наоборот! «Мужайтесь, – сказал Он Своим апостолам накануне страстей, – Я победил мир» (Ин 16, 33). Христос победил мир, побеждая зло в мире. Окончательная победа добра над злом, которая проявится в конце времён, уже произошла, практически и фактически, на Кресте Христа. «Ныне – сказал Он, – суд миру сему» (Ин 12, 31). С этого дня зло проигрывает; оно тем больше в проигрыше, чем больше кажется торжествующим. Оно уже осуждено в последней инстанции, с окончательным приговором.

Иисус победил насилие не с помощью ещё большего насилия, но пережив его и выявив всю его несправедливость и бесполезность. Он открыл новый вид победы, которую святой Августин выразил в трех словах: «Victor quia victima», «Победитель, потому что жертва». Видя, как Он умирает, римский сотник воскликнул: «Истинно Человек Сей был Сын Божий!» (Мк 15, 39).

Проблема насилия преследует нас, шокирует, изобретая новые формы жестокости и варварства. Мы, христиане, в ужасе от мысли, что нас могут убить во имя Бога. Но некоторые могут возразить: разве Библия не полна историй о насилии? Разве Бога не называют Господом Саваофом, то есть, Господом воинств? Разве не Он отдавал приказ разрушать целые города? Разве не Он предписывает, в Законе Моисея, многочисленные случаи смертной казни? Если бы они обратились к Иисусу, во время Его земной жизни, с этими возражениями, Он бы, конечно, ответил то, что сказал о разводе: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Мф 19, 8). Также и здесь, в случае с насилием, «сначала было не так». Первая глава Книги Бытия показывает нам мир, в котором немыслимо насилие, ни человеческих существ друг к другу, ни между людьми и животными. Даже чтобы отомстить за смерть Авеля, чтобы наказать убийцу, недопустимо убивать (см. Быт 4, 15).

Апостол Павел говорит о времени, отмеченном «долготерпением» Бога (Рим 3, 25). Бог терпит насилие, терпит многоженство, развод и другие вещи, но при этом воспитывает людей и ведет их к тому времени, когда Его изначальный замысел будет вновь в чести. Это время пришло с Иисусом, Который провозглашает в Нагорной проповеди: «Вы слышали, что сказано: ‘око за око и зуб за зуб’. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую … Вы слышали, что сказано: ‘люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего’. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф 5, 38-39; 43-44).

Но истинной «Нагорной проповедью», изменившей мир, является не та, которую Иисус произнес, в один прекрасный день на склоне галилейского холма, а та, которую Он провозглашает сейчас, молча, с Креста. На Голгофе Он произносит решительное «Нет!» насилию, противопоставляя ей не просто ненасилие, но прощение, нежность и любовь. Истинные мученики Христа умирают не с сжатыми кулаками, но со сложенными руками. Примеров тому множество. Именно так погибли более двадцати коптских христиан, убитых в Ливии мусульманскими экстремистами 22 февраля прошлого года; они погибли, шепча имя Иисуса. Помолимся о них и многих других мучениках XXI века:

Господи Иисусе Христе, молим Тебя о наших гонимых братьях по вере, и обо всех Ecce homo, которые сейчас живут на нашей земле, христианах и нехристианах. Пресвятая Дева Мария, под Крестом ты присоединилась к Сыну, и шептала вслед за Ним: «Отче, прости им!»: помоги нам победить зло добром, не только на большой арене мира, но и в повседневной жизни, в стенах нашего дома. Пресвятая Дева, страдая вместе с Сыном Своим, умирающим на Кресте, Ты совершенно особым образом споспешествовала послушанием, верой, надеждой и горячей любовью делу Спасителя; молим Тебя, даруй людям нашего времени желание мира, милосердия и прощения. Да будет так.

О. Раньеро Канталамесса, OFMCap