В Нотр-Даме отслужили Мессу в строительных касках
Нотр-Дам закрыт для посещений со дня пожара. К нему даже нельзя приближаться. Площадь перед знаменитым порталом, когда-то набитая туристами, теперь пуста, обнесена загородками. Мэрия обещала поставить здесь до конца лета шатер для паломников. Но многочисленные верующие, пришедшие на день освящения Нотр-Дама, который празднуется 15 июня, оставались за забором. Не было больших экранов, зато все смотрели трансляцию службы в телефонах. Внутри церкви в центральном нефе еще лежит часть остатков рухнувшей крыши. Их разбирают медленно и внимательно: следователи пытаются определить причину пожара. Под тремя брешами в сводах нельзя ходить, несмотря на повешенную вдоль нефа страховочную сеть. Несколько колонн стянуты железными бандажами, в остальном Нотр-Дам выглядит скорее стройплощадкой, чем местом бедствия, — недаром в одной из галерей стоят экскаваторы и краны.
Три десятка человек собрались в капелле Богородицы, которую пощадил огонь. В этой капелле с 1792 года хранилась одна из главных христианских драгоценностей — Терновый Венец Иисуса, его Людовик Святой приобрел в 1250 году у императора Латинской Византийской империи Балдуина II. При пожаре стеклянный ларец с терниями был спасен вместе с другими реликвиями. Все присутствовавшие на Мессе — священники, служки церкви, пожарные, ее спасавшие, и рабочие, занятые подготовкой собора к восстановлению, — как того требовала безопасность, носили белую каску. В маленькой группе были служители в белом с желтыми ризами, священники в черном, функционеры в темном, рабочие и пожарные в оранжевых жилетах. И все как один впервые за сотни лет существования собора — в касках.
Архиепископ Парижский Мишель Опети, тоже сменивший торжественную митру на каску, не только читал молитвы. «Стыдимся ли мы религии своих предков? Стыдимся ли мы Бога?» — спросил он и тех, кто собрался в часовне, и тех, кто смотрел трансляцию службы в прямом эфире телеканала КТО. Он настаивал, что невозможно разделить культуру и веру: «Культура без культа — это бескультурье… Как и всякое здание, эта церковь имеет краеугольный камень, краеугольный камень — это Христос, уберите Его, и церковь обрушится». Он напомнил, что Нотр-Дам — «шедевр человека, но сам человек — шедевр Бога». Единственным моментом нарушения техники безопасности стало Причастие. Каждый подходивший за гостией снимал каску: остаться с покрытой головой было немыслимо. Без каски стоял и архиепископ с чашей. В конце службы он обратился к статуе Девы Марии, чудом спасшейся в ночь пожара: «Парижская Богоматерь, молись за нас». Первая Месса в соборе была важна и для верующих всего мира (на службе даже присутствовал сирийский священник, который передал Мишелю Опети крест, сделанный христианской общиной Алеппо), и для французских католиков, которые становятся самостоятельной политической силой. Недаром архиепископ назвал Нотр-Дам «символом Франции и символом ее христианских корней», порицая невнимание к религии «из-за идеологии или невежества».
Неизвестно, когда Нотр-Дам откроют для регулярных служб и для посещения. Пока что завершаются работы по расчистке и консервации. Пути и методы реставрации только обсуждаются. После парада идиотских архитектурных предложений, которые, надо сказать, никто не принял всерьез, речь все чаще идет о восстановлении собора в формах, которые придала ему в XIX веке реставрация Эжена Виолле-ле-Дюка.
Как стало известно, из денег, предназначенных на реконструкцию, в Фонд Нотр-Дама поступило пока что лишь 9%, то есть €82 млн. Это дало возможность праздным наблюдателям обвинить крупных меценатов в том, что они не выполняют своих обещаний. Одни только семьи Арно, Пино, Бетанкур-Майерс, группа Total должны были выделить €600 млн. Однако, как объясняют руководители Фонда Нотр-Дама, тревоги беспочвенны. Деньги на реконструкцию обязательно появятся, однако будут выделяться не в пустоту, а для финансирования конкретных работ, к которым еще не приступили. Такого же мнения придерживаются многочисленные муниципалитеты, которым придется отчитываться о расходовании общественных средств, направленных на реконструкцию. Имеющиеся сейчас €82 млн — это в большинстве своем пожертвования частных лиц. Такая сумма скорее свидетельствует об успешном сборе денег, чем внушает беспокойство об их возможном недостатке.
Источник: Коммерсантъ
