Проповедник Папского Дома начал цикл своих великопостных проповедей
Пятничным утром 15 марта проповедник Папского Дома священник-капуцин Раньеро Канталамесса прочитал первую великопостную проповедь для Папы и Римской Курии. В этом году отец Раньеро выбрал в качестве темы одну из Заповедей блаженства: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Сообщает корреспондент Vatican News Ольга Сакун.
Чистосердечие – это условие для того, чтобы увидеть Бога. Чистота в Библии, как и вообще в речевом обиходе, имеет множество значений, и Евангелие настаивает в особенности на двух: это порядочность намерений и нравственная чистота. Чистоте намерений противопоставляется лицемерие, а чистоте нравов – злоупотребления в сексуальной сфере.
Под нравственной чистотой обычно подразумевается определенное сексуальное поведение, основанное на соблюдении воли Творца о предназначении сексуальной сферы. Беспорядки в этой сфере ведут к помутнению разума, отметил отец Канталамесса, — подобно воде в пруду, которая мутнеет от взбалтывания, когда со дна поднимается грязь. Бог есть свет, а человек с помутненным разумом ненавидит свет. Грех нечистоты не позволяет видеть Лик Божий, или же этот Лик предстает искаженным. Подобный грех заставляет видеть в Боге не друга и не отца, но врага. Плотский человек полон похоти, он жаждет чужого, и Бог представляется ему как преграда на этом пути. Грех порождает в сердце человека обиду на Бога.
Затем отец Канталамесса предложил остановиться на другом значении слова «чистота»: чистота как порядочность намерений, то есть добродетель, противоположная лицемерию. Удивительно – заметил священник – что грех лицемерия, который Иисус больше всего обличает в Евангелии, почти никогда не назван в пособиях по испытанию совести. А ведь лицемерие возможно победить только тогда, когда мы его признаём. Что же такое лицемерие? Паскаль утверждал, что человек непрестанно трудится ради того, чтобы сохранить свой воображаемый облик, пренебрегая своим истинным лицом. Если мы обладаем какой-то добродетелью или заслугой, мы заботимся о том, чтобы все об этом узнали.
Само слово «лицемерие» происходит из театрального языка. Прежде оно означало изображать кого-то на сцене. Лицемерие побуждает перестать быть личностью, чтобы стать персонажем. Его жертвами, заметил проповедник, по преимуществу всего становятся люди набожные, религиозные. Один раввин, современник Иисуса, утверждал, что 90 процентов мирового лицемерия можно найти в Иерусалиме. Лицемерие означает скрывать истину, а также ставить Бога на второе место, оставляя первые места творениям, мнение которых для нас важнее. По сути, лицемерие — это неверие, это одна из форм идолопоклонства, поскольку оно заменяет Творца творениями. Лицемерие означает также отсутствие любви к ближнему, ведь ближний для лицемера – тот, кто им восхищается. Ближний является таковым не в силу внутреннего достоинства, а только в соотнесении с собственным имиджем и рейтингом в его глазах.
Разновидностями лицемерия являются двуличие и неискренность. Быть двуличным означает говорить одно, а думать другое, например, говорить человеку комплименты в лицо и злословить у него за спиной.
Преодолеть лицемерие нелегко, подчеркнул отец Канталамесса. Главное орудие победы над этим пороком – исправление намерений. Кроме того, поскольку лицемерие заключается в демонстрации добра, которого мы не делаем, эффективным средством противостояния этой тенденции будет сокрытие сделанного добра. Проповедник Папского Дома добавил, что наихудшая форма лицемерия – это обвинять в лицемерии других, обличать лицемерие вокруг нас, в то время как мы сами являемся лицемерами.
Добродетелью, которую Иисус в Евангелии противопоставляет лицемерию, является простота, которая не имеет ничего общего с наивностью или поверхностностью. В Новом Завете простота связывается с правдой и искренностью.
В конце первой великопостной проповеди отец Раньеро Канталамесса предложил главам куриальных ведомств не спеша и много раз прочитать 138-й Псалом. Этот Псалом подобен рентгену, причем осознание того, что мы находимся перед глазами Бога, не порождает стыда или дискомфорта, какие чувствует человек, тайные помыслы которого были раскрыты. Наоборот, эти слова порождают радость оттого, что мы любимы Отцом и что Отец желает, чтобы мы были совершенны, как Он: «Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный».
