Какова позиция Церкви по вопросу военной службы?

СКГ Сентябрь 28, 2015

ВОПРОС:

Так в чём всё-таки заключается доктрина Церкви о войне и о службе в армии? Всегда ли она была одинаковой? Некоторые священники говорят в пользу альтернативной службы, другие призывают идти в армию и на войну.

ОТВЕТ:

Позиция Церкви в вопросе военной службы проявлялась в зависимости от религиозной, общественной, политической обстановки, в которой действовала Церковь.

В первый период церковной истории (до эпохи императора Константина) не существовало явного наставления Церкви в этой области. Однако христианские мыслители чаще всего считали христианский дух и службу в армии несовместимыми. Так, Ориген в трактате «Против Цельса» (книга 5) писал: «Мы ни перед кем не размахиваем мечом, не учимся вести войну, ибо стали сынами мира через Христа Иисуса, за Которым идём, как за полководцем». По словам того же Оригена, христиане лучше сражаются молитвой, нежели оружием: «Мы сражаемся за императора более, чем все остальные. Мы не боремся во имя его повелений, даже если он заставляет это делать, но боремся за него, ибо, молясь, помогаем ему оружием благочестия» (там же, книга 8).

В «Апостольском предании» Ипполита Римского вообще утверждается, что верный или же катехумен, желающий стать солдатом, отлучён, поскольку тем самым он презирает Бога.

В ранней Церкви военное дело воспринималось как нарушение заповеди «не убий». Таким образом, тот, кто готовился к Крещению или был уже крещен, не мог выбрать военную службу. Однако те, кто в момент обращения уже были в рядах военных, могли продолжать службу, чтобы не лишать свою семью кормильца, — но при этом они должны были воздерживаться от пролития крови.

После Миланского эдикта императора Константина отношение Церкви к военной службе и армии меняется. Арелатский поместный собор в 314 году постановил отлучать уже не тех, кто служит в армии, а тех, кто «в мирное время бросает оружие» (канон 3). Общественно-политическая обстановка Римской империи изменилась из-за угрозы нашествия варваров.

Блаженный Августин был первым, кто провёл различие между праведной и неправедной войной. Первая направлена на возмещение несправедливости. Вторая же ведется против безобидных народов, из-за жажды навредить, жажды власти, для расширения империи, с целью овладения богатствами или завоевания славы. Но любая война – даже праведная – является несчастьем из-за причин, которые ее порождают.

Святой Фома Аквинский утверждает, что справедливая война бывает при наличии трех условий: во-первых, она объявлена законной властью; во-вторых, у нее есть справедливая причина (возместить ущерб или насилие); и в-третьих, у самих воюющих честные намерения, то есть они намерены продвигать добро и избегать зла.

Кроме того, святой Фома указывает на некоторые ограничения: «Может случиться, что война, объявленная законной властью и по справедливой причине, но с дурными намерениями, становится недопустимой». Фома цитирует святого Августина, поясняя: «Желание совершать зло, жестокость отмщения, беспощадность, зверство в сражениях, властолюбие и подобные вещи на войне справедливо почитаются грехом».

Третий период истории отношения Церкви к войне совпадает с открытием новых земель и с эпохой абсолютизма. Богословы этой эпохи (Де Виктория, Суарес, Молина) тоже говорят о праведной войне и о том, что допустимо насилие отвергать насилием и защищать имущество, а наказание виновных – это доброе дело. Ко всему этому Де Виктория добавляет два важных уточнения: во-первых, тяжесть перенесенной несправедливости и ущерб, нанесенный войной, должны быть сопоставимы, и во-вторых, «если война принесет пользу какой-либо области или государству, но навредит всему миру или христианству, то эта война становится неправедной» (De potestate civili, 13).

В ХХ веке учительство Католической Церкви и богословская мысль значительно видоизменяют свои акценты, прежде всего учитывая неизмеримые бедствия, которые угрожают всем людям в случае войны в эпоху продвинутой техники.

Пий XII говорит о допустимой самообороне, но при определенных условиях. «Поскольку человеческая свобода, — заявляет он, — способна разжечь несправедливый конфликт во вред какой-либо стране, несомненно, эта страна вправе при определенных условиях вооружаться и защищаться» (Радиопослание 1958 года).

Однако война, которая ведется как допустимая самооборона, превращается в неправедную войну, «если нанесенный ею ущерб не сопоставим с перенесенной несправедливостью». Кроме того, на оборонительной войне недопустимо использовать оружие массового поражения и прежде всего – оружие, выходящее из-под контроля человека, то есть такое оружие, действие которого невозможно ограничить лишь законной обороной. Использование такого оружия должно быть отвергнуто как безнравственное, поскольку «в этом случае речь идет больше не о защите от несправедливости или о необходимой защите законных владений, но о самом настоящем уничтожении каждой человеческой жизни на территории военных действий. Это недопустимо ни при каких обстоятельствах», — утверждает Папа Пий XII.

В энциклике 1939 года Summi pontificatus Пий XII писал, что «спасение не приходит к народам через внешние средства и посредством меча; он может навязать условия мира, но не созидает мир».

Папа Иоанн XXIII в знаменитой энциклике Pacem in terris 1962 года подчеркивает, что в эпоху ядерного оружия «мнение, будто война может возместить нарушенные права, противоречит разуму» (40).

Второй Ватиканский собор в пастырской конституции Gaudium et spes утверждает: «Итак, ясно, что нам нужно всеми силами стараться предуготовить то время, когда по общему согласию всех стран можно будет полностью запретить любую войну» (82).

Таким образом, забота Церкви – не об оправдании войны при определенных условиях, а о продвижении мира. Процитируем еще один параграф из Gaudium et spes (79): «Как бы то ни было, при нынешних условиях человеческого существования война ещё не искоренена. Так что, покуда будет существовать опасность войны и не будет полномочной международной власти, обеспеченной достаточными силами, нельзя будет отказать правительствам в праве на законную оборону, если все средства мирных переговоров будут уже исчерпаны. Поэтому на правителей государств и на других людей, причастных ответственности за жизнь государства, возлагается обязанность защищать безопасность порученных им народов, серьёзно относясь к таким вопросам. Но одно дело — вести военные действия, чтобы справедливо защищать народ, а другое — желать порабощения других народов. Военная мощь не придаёт законности всякому её использованию в целях военных или политических. И если война, по несчастью, уже началась, далеко не всё позволяется поэтому враждующим сторонам». И еще: «Всякая война, нацеленная на сплошное уничтожение целых городов или обширных регионов вместе с их населением, является преступлением против Бога и самого человека, которое подлежит твёрдому и немедленному осуждению» (80).

Многочисленны высказывания на эту тему святого Иоанна Павла II. В 1990 году, комментируя события в Персидском заливе, он сказал: «Пусть уразумеют все несущие ответственность, что война – это авантюра без возврата». Обращаясь к дипкорпусу год спустя, Папа Войтыла подчеркнул: «Война не может быть адекватным средством для того, чтобы окончательно решить существующие проблемы между народами». И еще: «Мир, завоеванный при помощи оружия, не принесет ничего, кроме подготовки к дальнейшему насилию».

В энциклике Centesimus annus Иоанн Павел II заявляет, что в ядерную эпоху «война может завершиться без победителей и проигравших, самоубийством человечества» (18). «Война разрушает, а не созидает… Война – это крах всякого подлинного гуманизма», — писал он в Послании на Всемирный день мира в 1999 году.

В прошлом году Святейший Отец Франциск, посещая мемориал Редипулья по случаю столетия начала Первой мировой войны, назвал войну «безумием» и задался вопросом: «Когда же мы наконец извлечем из этого урок? Я прошу всех посмотреть на распятого Иисуса и убедиться, что ненависть и зло побеждаются прощением и добром, а военный ответ лишь усугубляет зло и смерть».

Что касается службы в армии, то Папа Павел VI в своей речи к ООН в 1965 году сказал: «Если вы хотите быть братьями, бросьте оружие. Нельзя любить с оружием в руках». Но он добавил, что, «к сожалению», поскольку человек слаб, оружие для защиты остается необходимостью, и призвал ООН изучать способы обеспечения безопасности без использования оружия. Таким образом, военная служба в современных условиях является делом справедливости и защиты общего блага. Церковь оправдывает службу в армии, признавая право на отказ по соображениям совести для тех, кто принуждается к военной службе. В параграфе 503 Свода социальной доктрины Церкви это учение, присутствующее также в других документах учительства, излагается следующим образом: «Каждый, кто служит в вооруженных силах, имеет моральное обязательство сопротивляться приказам, требующим совершения преступлений против права народов и его универсальных принципов. Военные несут полную ответственность за действия, попирающие права личностей и народов и нормы международного гуманитарного права. Такие действия невозможно оправдать, ссылаясь на подчинение приказам начальства. Те, кто из принципиальных соображений уклоняются от несения военной службы – когда она обязательна, — поскольку совесть велит им отказаться от всякого использования силы или от участия в определенном конфликте (возражение по совести), должны быть готовы нести альтернативные виды службы: представляется справедливым, чтобы законы проявили гуманную предусмотрительность в случае тех людей, которые по мотивам совести отказываются применять оружие: пусть они изберут какую-либо иную форму служения человеческому обществу».