История чудотворного медальона

Была суббота 27 ноября 1830 года. В часовне конгрегации сестер милосердия на улице Дюбак в Париже молилась молодая девушка. Уже прежде она переживала особое присутствие святых: Матери Божией и святого Викентия Аполло. Однако именно этот ноябрьский день должен был стать самым важным в ее жизни.

Погруженной в размышления Екатерине Лабурэ явилась Пресвятая Дева Мария в шелковом платье цвета утренней зари. Она держала земной шар, символ мира, а из ее ладоней исходили лучи. Вокруг Матери Божией появилась надпись: «О Мария, непорочно зачатая, молись за нас, прибегающих к тебе». Она сама начала говорить застывшей в восторге экстаза Екатерине: «Позаботься о том, чтобы отчеканить медальон по этому образцу. Все люди, которые будут его носить, получат великие милости». На обратной стороне медальона должна была находиться буква «М» с крестом, а также два сердца: Христа – окруженное терновым венцом – и Марии, пробитое мечом.

Екатерина рассказала обо всем своему исповеднику, священнику Аладелю. Так она делала и раньше – после первого явления Матери Божьей в ночь с 18 на 19 июля 1830 года, когда она получила предсказание, что ей будет поручена миссия, и обещание, что все, кто будет приходить с упованием к подножию алтаря на улице Дюбак, получат многочисленные милости, а также после более ранних явлений в конце апреля – начале мая этого же года, когда во время торжественной октавы перенесения реликвий святого Викентия она в течение трех дней подряд видела явление его сердца.

Священник Аладель подходил к описываемым ему во время исповеди откровениям с осторожностью и сдержанностью, соответствующими отношению Церкви ко всем подобным случаям. Однако он не пренебрег словами молодой послушницы и проконсультировался в деле переданных ему пожеланий Пресвятой Девы Марии сначала со своим другом, генеральным экономом миссионеров, священником Этьеном, а позже – со священником Салорном, настоятелем конгрегации. Таким образом дело дошло до самого архиепископа Парижа, который к идее чеканки медальона отнесся позитивно, справедливо полагая, что в эти трудные для Франции времена медальон может способствовать оживлению веры и возрастанию набожности. Имя и фамилия молодой послушницы, а к тому времени уже монахини, которой Матерь Божия доверила миссию распространения медальона, было защищено тайной исповеди и оставалось неизвестным.

Сестра Екатерина Лабурэ была последним человеком, который желал бы для себя чести исполнения великой миссии. Скромная и тихая, она проводила дни своей жизни в труде и молитве. Она тяжело работала уже с детских лет. 12-летней девочкой ей пришлось взять на себя роль хозяйки дома, и она успешно занималась семейным домом и фермой. К раннему принятию на себя этих обязанностей ее вынудила преждевременная смерть матери и уход старшей сестры Людвиги в монастырь.

Работала Екатерина всегда сосредоточенно, никогда не создавая суеты и шума при многочисленных делах, которые ей приходилось исполнять. Могло показаться, что все эти обязанности так ее угнетают, что у нее ни на что больше не найдется времени, и хотя действительно времени не хватало, чтобы ходить в школу, Екатерина умела выгадать долгие минуты, а порой и часы для молитвы в ближайшем храме.

Наверное, уже тогда, когда Екатерина в одиночестве стояла на коленях на холодном полу церкви Фэн, у нее родилась мысль посвятить свою жизнь Богу. Особенно горячо она молилась Пресвятой Деве Марии, к которой когда-то, после смерти своей матери, она обратилась с детской простотой: «Теперь ты будешь моей Матерью».

В течение 46-летней монашеской жизни она была верна своей ежедневной, исполняемой в тиши и смирении, работе. Она служила людям преклонного возраста в приюте Эль-Гин, именно так она умела и так хотела служить Христу.

Для себя она никогда не желала снисхождения и почета. Таким образом, она была воплощением того идеала, какой в 1633 году основатель конгрегации сестер милосердия святой Викентий а’Паоло начертал для тех, кто желал бы посвятить свою жизнь самым бедным.

Много часов своей жизни Екатерина провела у постели больных. Ее будничную серость осиял свет истины Божьей любви и мира, которые она носила в себе. В своем дневнике она записала: «Когда я иду в часовню, то стою перед Богом и говорю: Господи, вот я. Дай мне, что хочешь. Если Он мне что-либо дает, я довольна и благодарю. Если Он ничего мне не дает, я также благодарю».

Однако скромность Екатерины более всего проявляется и удивляет в связи с откровениями Пресвятой Девы Марии и святого Викентия. Несмотря на настойчивость священника Аладеля, которого в свою очередь «подзадоривали» его старшие и который уговаривал Екатерину, чтобы она принесла официальное свидетельство, она решительно отказывалась. Для себя она не хотела никакой славы. Она хотела оставаться лишь орудием великой миссии, сфера которой вскоре превзошла все ожидания.

Чудотворный медальон достиг самых отдаленных уголков мира, всюду способствуя возрастанию набожности и любви к Матери Божьей. Когда Екатерина дежурила в привратницкой монастыря или проходила между кроватями больных, она раздавала медальоны. Лишь в конце своей жизни она открыла настоятельнице, сестре Дюффе, истину об откровениях.

Сестре Екатерине Лабурэ не суждено было дождаться исполнения всей миссии, порученной ей Пресвятой Девой Марией, хотя медальон попал к миллионам людей, разошелся по всему миру. Две монашеские семьи, основанные святым Викентием («шарытки» и миссионеры) отмечали значительный рост призваний, а монашествующие в своей жизни вернулись к более строгому соблюдению идеалов простоты и служения. И хотя на месте явления уже стояла статуя Матери Божией с земным шаром в руках, часовня конгрегации, где Матерь Божия обещала особо благосклонно выслушивать просьбы верующих, была недоступна для паломников. Для Екатерины это было большим огорчением.

Через неполные 18 лет после смерти Екатерины Лабурэ, 27 ноября 1894 года, после утверждения Святым Престолом чудотворного медальона, впервые отмечался праздник в его честь. И часовню явлений уже беспрепятственно могли посещать все верующие.

27 июля 1947 года Папа Пий XII провозгласил Екатерину Лабурэ святой. Реликварий с ее останками почил в алтаре часовни на улице Дюбак под фигурой Матери Божией.

Bo?ena Grzebie?,
(перевод из журнала ?r?d?o)