Институт безбрачия — пример верности ради Любви
В наше время вызовом безбрачию, как и вообще посвященной Богу жизни в целом, является изменение самого понятия любви. Со времен сексуальной революции общество стремится “раскрепоститься” всё больше и больше. Любые правила морали воспринимаются как попытка покуситься на свободу человека. Любой общественный институт, пытающийся влиять на частную жизнь человека, априори рассматривается как угроза человеческой свободе и самовыражению. Особенно ожесточенным нападкам подвергается Церковь с ее попытками “навязать” людям некие обязанности и запреты, мотивируя это какой-то древней традицией, устаревшей и утратившей свою актуальность.
И тем не менее, Церковь не может не затрагивать тему секса. Отец Хавьер Гарридо, OFM, в своей книге “Величие и малость христианского безбрачия” абсолютно точно замечает: “нет ничего странного, что исторические события и социальные настроения на протяжении истории зависели от того, как данный социум относился к сексуальным отношениям. Даже падение империй, гибель одной культуры и зарождение новой, зависели от этого. Римская империя пала, потому что погрязла в разврате”.
В наше время понятие любви и сексуальных отношений абсолютно мутировали. Свобода выбора партнера, свобода распоряжения своим телом и т.д., чем нас постоянно “пичкает” современное общество, скрывает глубокие и серьезные проблемы самого этого общества. Женщины, так долго боровшиеся за свои права и свободы, в итоге пали жертвами этой борьбы. Обнаженное женское тело стало ходовым товаром. Обратите внимание, успех рекламной компании в 85 случаях зависит от того, есть ли в ней сексуальный подтекст. Обнаженные или полуобнаженные женщины и девушки украшают рекламные баннеры, начиная от рекламы нижнего белья и заканчивая рекламой еды, машин, мебели и т.д. Проституция приобрела небывалый размах, причем особое место занимает настоящее сексуальное рабство, в котором зачастую пребывают несовершеннолетние девушки.
Тема секса больше не является табу, но она утратила и свое истинное значение — взаимной любви мужчины и женщины, продолжения рода. Мы сыты сексом по горло, он повсюду: литература, телевидение, интернет, а теперь даже театр и опера, не говоря о бесчисленных эскорт-агентствах, секс-шопах и т.д. Секс перестал быть интимным делом двух любящих людей, связанных узами брака, а превратился в ходовой товар. В результате молодое поколение не знает цену супружеским отношениям, не ставит себе ни малейших преград или запретов, а последствиями этого являются бесчисленное множество абортов, брошенных детей, бессмысленных смертей от Вич и Спид-инфекций. Противники такого подхода к любви и ее проявлениям подвергаются насмешкам и упрекам.
Тот же отец Гарридо продолжает: “Никто не сомневается в праве человека на наслаждения уже здесь, на земле. Но откуда столько низости, слепоты и самого настоящего страха перед лицом смерти, страданий, несправедливости? Современное общество удовольствий и наслаждения стремится вычеркнуть тему смерти и страданий, а значит, и тему милосердия. За своим показательным наслаждением вседозволенностью, это общество прячет отчаянный страх. Не об этом ли говорили древние, считая секс символом крайностей: экстаза и смерти, счастья и отчаяния”.
В такой ситуации, значение безбрачия крайне велико. Это самое общество вседозволенности ждет его отмены как своей персональной победы. Все эти дискуссии по поводу жестокости целибата есть ничто иное как атаки на крепость, не пожелавшую сдаться. Случаи, когда священник или монашествующие оставляют свое служения для брака, не являются чем-то новым, и уж тем более не являются признаками того, что безбрачие отжило свое, как характерное явление “Темного Средневековья”. Эти случаи имели место быть на протяжении всей истории. Было бы логичнее задать вопрос, действительно ли современное общество так обеспокоено положением священников или же оно просто стремится расправиться с явлением, для этого общества чуждым и непонятным, даже укоряющим совесть. Почему все так рьяно обсуждают проблему целибата и никто, например, не обсуждает проблему миссий или содержания приходов? Мир отторгает то, что на него не похоже и ему не подчиняется. И, тем не менее, этот самый мир как никогда раньше нуждается в целибате. Прежде всего, целибат это живое проявление Божьей любви. Свидетельство того, что любовь Господа так велика, что может “обожествить” человеческую природу: ее достаточно, чтобы сделать человека счастливым, она так глубока и скрывает в себе так много богатства, что человек, познав ее, уже не чувствует себя одиноким, даже оставив свою семью и не создав новой.
Кроме того, люди живущие в безбрачии, это свидетельство того, что природные инстинкты не имеют и не должны иметь власти над человеком. Если хотите, живущие в безбрачии — это реальная помощь современному человеку, который собирается вступить в брак или уже имеет семью. Мир пытается убедить нас, что сопротивляться порывам плоти бессмысленно и противоестественно, а значит, потерять девственность до брака и допустить супружескую неверность — это абсолютно нормальные вещи. В такой ситуации, священник или монахиня, добровольно соблюдающие свою чистоту, свидетельствуют молодежи и супружеским парам, что противостоять искушению можно, что можно соблюдать верность выбранному пути и быть счастливыми.
Сегодня как никогда раньше, те люди, что живут в браке или готовятся к нему, нуждаются в людях, выбравших безбрачие. В конце концов, супружеская верность и добрачная чистота становятся не менее глупыми и устаревшими предрассудками, чем само безбрачие.
В обществе изменения, где быть “в тренде” стоит всё большего и большего труда, целибат — это огромная поддержка для верных, как нечто, что не меняется, но продолжает пребывать под действием Божьей благодати, а значит, благодать всё еще нисходит на Церковь.
Автор: Анастасия Подлиняева — прихожанка Кафедрального Собора Непорочного Сердца Девы Марии в Иркутске. Студентка факультета Истории и Культурного наследия Церкви Папского Григорианского Университета в Риме. Член хорового ансамбля григорианского пения «Серафикум» под руководством братьев-францисканцев.
