Епископ Массимо Камизаска: «Семья страдает, но живет»
2 марта монс. Массимо Камизаска, епископ епархии Реджо-Эмилия — Гуасталла (Италия), и в прошлом — основатель и руководитель Священнического братства св. Карла Борромео, принял участие в пастырской встрече духовенства и монашествующих центрального региона Архиепархии и поделился с ее участниками своим видением ситуации семьи в своей епархии и в западном мире:
— То, что я хочу сказать, относится к Западной Европе. Я не знаком достаточно глубоко с российской ситуацией, поэтому не могу говорить о России. Однако, как мы знаем, есть и много общих проблем.
Начну с образа: в Европе мы живем как будто в густом тумане. Не знаю, бывают ли в Москве туманы, но каков результат этого, вы знаете. Туман не скрывает от нас вещи совсем, но становится трудно их видеть, распознавать. Я думаю, что в Западной Европе мы сейчас живем в таком тумане. То есть, нам трудно видеть реальное положение дел. И чтобы продолжить этот образ: «туман» этот в значительной степени производят средства социальной коммуникации. Большинство людей даже не знает, что происходит на самом деле. Но знают, что об этом говорят газеты, телевидение и особенно интернет. Средства средства социальной коммуникации как раз и образуют этот туман между людьми и реальностью. И более, чем сами эти средства коммуникации, — те, кто управляет ими: крупные мировые центры, которые хотят влиять на общественное мнение и управлять им. Они хотят определять реальность, распространяя представление о жизни не такой, какова она на самом деле, но такой, какой они хотят, чтобы она была. Например мы можем видеть весь этот алармизм по поводу перенаселенности Земли. Это пример подобной дезинформации. Казалось, что мы уже не сможем больше жить на земле, и нам придется искать место где-нибудь на Луне или на Марсе. Но на самом деле видно, что положение дел иное. Даже Китай в настоящее время озабочен своим законом о единственном ребенке. И это только один пример этой дезинформации, которая распространялась по всему миру.
Другой пример дезинформации — это создание страха перед будущим. Сегодня большинство людей на Западе боятся будущего. И этот страх перед будущим является основной причиной сокращения рождаемости. Этот феномен вызывает беспокойство, например, в Италии. Италия уже стала страной, которая, если ничего не изменится, обречена на исчезновение. Она исчезнет, потому что больше не рождаются дети. И есть множество причин, почему не рождаются дети, но самый главный аргумент — это страх перед будущим. Этот страх был создан средствами социальной коммуникации. Вот два примера дезинформации.
Почему я привел эти примеры? Потому что может показаться, — и таково общее мнение на данный момент, — что семья является мертвой реальностью. И как раз средства социальной коммуникации стремятся дать именно такой образ семьи как мертвой реальности, принадлежащей прошлому. А если это мертвая реальность, то она даже не заслуживает того, чтобы кто-то озаботился дать ей какое то определение, ответить на вопрос, что такое семья. То есть, сам этот термин «семья» не должен больше звучать. Таков проект больших всемирных центров власти, в том числе и ООН.
Предполагается, что семья уже закончилась. И это может вызывать такой «синдром кладбища», который, конечно же, не отражает реальность Западной Европы. Семья, безусловно, ранена, но не мертва. И вероятно на протяжении истории институт семьи уже переживал достаточно серьезные кризисы, возможно столь же тяжкие, как нынешний. Поэтому мне кажется, что когда мы, христиане, говорим о семье, мы должны смотреть на нее с иной точки зрения, отличной от взгляда мировых центров власти.
Семья страдает, но живет. Почему она жива? Потому что семья относится к самой структуре человечества. И прежде, чем она принадлежит к структуре общества, она относится к фундаментальной структуре самого человека. И конечно я не могу сейчас дать исчерпывающий ответ на этот вопрос — почему семья принадлежит к структуре человека. Я скажу только некоторые вещи.
Семья — это такая реальность, внутри которой происходят все стадии такого явления как любовь. Семья рождается из такого в высшей степени странного и интересного явления как влюбленность. В какой-то момент таинственным образом человек вдруг начинает осознавать, что какая-то другая личность становится для него всем или почти всем. Ощущать что-то, что увлекает его, но не совсем рациональным образом. И желает на самом деле, чтобы это было навсегда.
Уже в этом феномене влюбленности мы обнаруживаем два аспекта, составляющих будущую структуру семьи: прежде всего, мужчина или женщина не призваны жить по одному, по отдельности. Бог создал мир не для индивидуумов, а для общения. И во-вторых, это общение личностей, внутри которых заложено желание вечности. В этом смысле влюбленность — это только бледное начало того, чем может стать жизнь семьи, но уже в нем мы видим эти два аспекта всей человеческой жизни. Потом эта влюбленность может стать любовью, то есть открытием того, что другой является присутствием, определяющим мою жизнь, и которому я хочу отдать самого себя. И именно открытие любви как дарения самого себя составляет начало созревания любви. И затем, конечно же, в нас рождается желание, чтобы это дарение продолжалось во времени.
Я не хочу рисовать здесь какую-то идеалистическую или романтическую картину семьи: ясно, что любовь должна будет преодолевать множество трудностей. Но невозможно отрицать, что в самом своем начале всякая любовь несет в себе желание бессмертия. А значит также и желание открываться другим — будут ли это дети, или же встречи и солидарность с другими семьями, или вклад в созидание общества через свой труд. Все что я назвал — сегодня очень больн?, но не исчезло.
И после этого хотел бы скачать, что означает подготовка к Синоду. Прежде всего, это значит открыть эту позитивную реальность семьи. Первый путь, чтобы говорить о проблемных аспектах, — это начинать видеть позитивные аспекты жизни семьи. Начинать видеть эти маленькие лучи, которые помогут нам встретиться с большим мраком. Я подчеркиваю это, потому что у нас на Западе мы движемся по прямо противоположному пути. Мы обращаем внимание только на проблемы, забывая о свете семейной жизни. И таким образом теряем возможность решать эти проблемы.
Если семейная жизнь представляется только как ругань между мужем и женой, — или как говорит Папа Франциск, «бросать друг в друга тарелками», — то понятно, что для того, чтобы сохранить посуду, надо убить семью. Но Папа Франциск говорит: закончив бросаться тарелками, пожалуйста, помиритесь. Начинайте путь примирения. И именно об этом примирении мы должны говорить. Мы должны начинать от света, чтобы понять, как помогать людям их в страдании.
Таким образом, прежде всего, задача в том, чтобы показать, что такое брак. И в особенности, что такое христианский брак. Поэтому первый путь — это катехизис о браке, которого практически больше не существует. У нас много лекций о социологии брака, о психологии брака и так далее. Но мы больше не говорим о том, что брак является основополагающим моментом в истории завета между Богом и людьми, и следовательно жизнь в браке — это прежде всего дело самого Бога, который поддерживает и направляет нас, который помогает нам и поднимает нас после каждого падения. Если семейная жизнь доверена только нашим силам, — тогда поражение гарантировано. Потому что только Бог обладает той силой, которая способна исполнить то, что Он пожелал.
Поэтому первая задача, которую я ставлю в своей епархии, — начинать заново объяснять, освещать, чем является реальность брака как таинства. И думаю, что реальность брака как таинства практически неизвестна. Брак — даже для тех, кто совершает его в церкви, — это прежде всего и в основном некий обряд, праздник и дань традиции. Но он больше не является таинством. И это неизвестно подавляющему большинству.
Одно из свидетельств этого, к сожалению, это стремительное сокращение в последние годы процессов о признании недействительности браков. Можно было бы подумать наоборот: если есть много «неудавшихся» браков, то должно увеличиваться число процессов о признании недействительности. Однако этого не происходит потому, что если это не воспринимается как Таинство, то никто и не думает о том, чтобы начинать процесс о недействительности, даже если был брак в церкви. Председатель моего церковного суда буквально несколько дней назад говорил, что через некоторое время у нас больше не будет работы. Над этим можно было бы посмеяться, если бы это не указывало на утрату осознания т?инственного характера брака. И поэтому первый путь пастырства, который я хочу предложить, это возобновление катехизиса о браке как таинстве. В курсах приготовления к браку слишком большое место уделялось психологии, социологии, и очень мало — вниманию и доверию к действию благодати Божией.
Второй путь очень простой — организовывать встречи семей. Не оставлять семьи в одиночестве, но создавать встречи между ними. Создавать места, где семьи могут встречаться, могут вместе проживать свой семейный путь, вместе переживать проблемы воспитания детей и жизни семейной пары и так далее. Я думаю, что мало какие эпохи в истории человека были столь же наполнены одиночеством, как современная. Мы связаны со всеми, но на практике это означает, что мы не связаны ни с кем. И семьи также живут в этом одиночестве: муж рано уходит из дома, супруги мало общаются друг с другом и практически не общаются с другими. Мы должны создавать места, где семьи смогут слушать и быть услышанными, где они смогут узнавать друг друга. И где мы сможем помочь им, — конечно же, очень деликатно, — преодолевать проблемы их семейной жизни.
Третий путь. Конечно же, существует бесчисленное множество разных ситуаций семей, имеющих серьезные болезни. Синод, — на котором ваш епископ присутствовал, а я нет, но тоже участвовал в его подготовке, — и сам нынешний понтификат помогают нам понять, что все люди призваны к спасению. Мы знали об этом и раньше, но сейчас видим это с большей ясностью. Все люди, мужчины и женщины, призваны к спасению, в какой бы ситуации они не жили. И это значит, что мы призваны встретить и достичь их всех, и особым образом тех, кто чувствует себя одиноким, далеким или отвергнутым.
Понтификат Папы Франциска ставит во главу угла глубочайший вопрос, заключенный в христианской вере. Это вопрос, на который нет заранее данного одного единственного ответа, но этот ответ необходимо каждый раз искать заново: как соединить истину и милость? Это, собственно, и есть центральная тема Синода: как соединить истину и милость. Иными словами, как достичь всех и дать им познать Христа, единственного Спасителя, таким образом, чтобы их ситуация и трудности не заслонили от них Его лик.
Фото Натальи Гилёвой
Источник: сайт Римско-католической Архиепархии Божией Матери в Москве
