Памяти Евгения Евтушенко (1932-2017)
1 апреля 2017 года в США на 85-м году жизни скончался известный российский поэт Евгений Евтушенко.
Днем ранее он был госпитализирован в тяжелом состоянии. Смерть наступила в результате остановки сердца.
«Он скончался несколько минут назад в окружении родных и близких. Мирно, во сне, от остановки сердца», — сказала вдова поэта Мария Новикова. Евгений Александрович скончался в США, где он жил с 1991 года. Согласно его последней воле, он будет похоронен в писательском поселке Переделкино. Генеральное консульство России в Хьюстоне поможет в выполнении последней воли поэта.
Евгений Евтушенко родился 18 июля 1932 года в Иркутской области в семье геолога и поэта-любителя Александра Гангнуса. Его первое стихотворение было опубликовано в газете «Советский спорт», а первая книга стихов «Разведчики грядущего» вышла в 1952 году. В том же году в возрасте 20 лет он стал самым молодым членом Союза писателей СССР. В 1963 году был номинирован на Нобелевскую премию по литературе. Поэт написал множество сборников стихов и 19 поэм. Он автор более 150 книг, которые переведены на многие языки мира.
В 1991 году поэт заключил преподавательский контракт с университетом в штате Оклахома, с тех пор он с семьей жил в США.
По словам директора Государственного литературного музея Дмитрия Бака, Евтушенко был и остается человеком того времени, когда литература и поэзия оказывали огромное влияние на людей, его уход из жизни ознаменовал конец целой эпохи.
***
«Я долго не мог прочитать стихи в православном храме»
– Я читал стихи в храмах всех конфессий. Просто – всех. Даже один раз читал стихи на минарете в Турции, за что муллу сняли, как в 1962 году сняли редактора “Литературной газеты” Валерия Косолапова за публикацию моего “Бабьего Яра”.
Но прочитать стихи в православном храме мне долгое время не удавалось. Я даже обращался с этой просьбой к Патриарху Алексию II во время личной встречи. Я знал, что ему нравятся мои стихи, он часто ходил на мои выступления. Но он не согласился дать разрешение. Он, например, говорил, что в православном храме нет скамей для слушателей. Ничего, я читал в вашингтонском соборе, там все правительство американское стояло. Нет, говорил он, нет у нас такой традиции. Но вы же поете песнопения в храмах. Почему мои стихи нельзя прочитать? Мои стихи читают священники, даже цитируют на проповедях.
Проклятье века – это спешка,
И человек, стирая пот,
По жизни мечется, как пешка,
Попав нечаянно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
А после кается душа,
Поспешно бьют, поспешно губят,
А после каются спеша…
И все-таки я прочитал свои стихи в православном храме. Своим спасением и возрождением он во многом был обязан моей няне Нюре. Он находится в Тульской области, недалеко от Ясной Поляны, рядом с селом Тёплое.
Нюра там родилась и жила. Одно время она была няней в нашей семье в Москве. Тогда в Москве появилось много домработниц, девчонок из провинции. В годы войны она вернулась в Тёплое к своей больной сестре и фактически спасла там Свято-Иверский храм. Когда там были немцы, они держали в храме свои мотоциклы.
Когда вернулись наши, устроили там картофельное хранилище.
А Нюра прятала у себя церковные иконы, даже венчала мужчин и женщин, сохранивших православную веру, хотя ей никто не давал на это разрешение. Эту церковь народ так и называл “Нюрин храм”. И вот его настоятель отец Валентин, из раскулаченных, решил рискнуть и предложил мне прочитать стихи в храме моей няни, моей Арины Родионовны. Это было 24 мая.
Мне показали пять потемневших икон, которые спасла моя няня. И свое выступление я начал со стихов о ней: “За полем за гречишным, мне и в Нью-Йорке слышном, на кладбище не пышном в прореженном леске крест свежий, не понурый над моей няней Нюрой стоит на глине бурой, не жалуясь Москве…”
Митрополита и архимандрита на этой моей встрече не было, но они передали свое благословение.
***
Нас в набитых трамваях болтает,
Нас мотает одна маета,
Нас метро, то и дело, глотает,
Выпуская из дымного рта.
В шумных улицах, в белом порханьи
Люди ходим мы рядом с людьми,
Перемешаны наши дыханья,
Перепутаны наши следы, перепутаны наши следы.
Из карманов мы курево тянем,
Популярные песни мычим,
Задевая друг друга локтями,
Извиняемся или молчим.
По Садовым, Лебяжьим и Трубным
Каждый вроде отдельным путем,
Мы не узнанные друг другом,
Задевая друг друга идем,
Задевая друг друга идем.
1956
* * *
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучаемся с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той —
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Во мне уже осатанённость!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей
соединённость
и разобщённость
близких душ!
1975
***
Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога, —
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!
1967
