Патриарх Афинагор о Павле VI

25 и 26 июля 1967 года Папа Павел VI побывал в Стамбуле, Измире и Эфесе. Этим визитам предшествовали три неожиданные и сенсационные поездки в годы II Ватиканского Собора: на Святую Землю и в Бомбей в 1964 году, в Нью-Йорк в 1965 году и в Фатиму 13 мая 1967 года. В конце 1970 года к апостольским визитам Павла VI добавились четыре другие поездки, которые завершили символический замысел: впервые в истории Папа Римский посетил все пять континентов.

Встреча в Иерусалиме между Епископом Рима и Вселенским Патриархом была сразу названа исторической: она произошла после тысячелетия разделения и взаимного отлучения 1054 года. Не менее важным был визит Папы Монтини к Афинагору: Павел VI стал первым Папой Римским, который вернулся в Константинополь спустя двенадцать веков и преклонил колени в Соборе Святой Софии. «Вы позволите мне помолиться здесь?», — спросил тогда Павел VI у одного из сопровождавших его чиновников. Три месяца спустя — 26 и 27 октября 1967 года — Патриарх Афинагор нанёс ответный визит в Рим, где стал гостем Папы в Ватикане.

Ко дню годовщины поездки Папы Монтини, и вновь подтверждая желание двигаться к единству между двумя сестрами-Церквами, преемник Афинагора, Патриарх Варфоломей, написал статью для ватиканской газеты «L’Osservatore Romano». В этом же номере был впервые опубликован любопытный документ, найденный недавно в архиве итальянского Сената.

12 августа 1967 года итальянский посол в Турции Марио Монделло направил доклад министру иностранных дел, христианскому демократу Аминторе Фанфани. В этом отчёте дипломат подробно сообщал о личной встрече, которую он имел с Патриархом Афинагором. Это был первый прямой контакт между Патриархом Константинопольским, «персонажем, несомненно, живописным и удивительным», и представителем итальянского государства, который хотел «услышать из уст самого Патриарха реакцию на визит Папы», а также получить информацию «о развитии отношений между двумя Церквами». Афинагор вызывал в собеседнике изумление своей непринужденной и удивительно тёплой с первой минуты манерой обхождения. Приветствуя итальянского дипломата, Патриарх начал беседу на очень хорошем французском языке. Взяв руки гостя в свои ладони и, пожав их, Афинагор вспоминал:

«Несколько дней назад я точно так же встречался со Святейшим Отцом, который сидел в этом же кресле, его руки были в моих руках. Что за чудо! Какое удивительное событие, какая доброта, какое великодушие! Этот великий соизволил прийти сюда, соизволил навестить меня».

Своим жестом Павел VI фактически преодолел все вопросы старшинства, из-за которых визит мог вызвать неявное признание превосходства. Для Афинагора это решение представило собой пророческий жест. «Кто он?», — воскликнул Патриарх и сам ответил на свой вопрос, убеждённо назвав Павла VI «пророком, посланным Промыслом Божьим в нужное время. Этот пророк пришел сюда», чтобы придать новую силу экуменическому пути, который начался с Папой Иоанном XXIII. В связи с этим у Патриарха были слова признательности также в адрес Пия XII, но его восторженное восхищение оставалось обращённым  исключительно к Павлу VI, которого он продолжал называть «пророком». Православный иерарх добавил: «Вы знаете, как я его обычно называю? Павлом Вторым», имитируя жест руки Черчилля со знаком, указывающим на победу. «Да, я называю его Павлом Вторым, потому что он является преемником апостола Павла, которому суждено Божественным Провидением распространить среди всех Церквей слово апостола, обновлённое в нынешние времена». Продолжая  утверждать обоснованность такого имени, Афинагор пояснил, Папа был для него «Павлом, Победоносцем». Кроме того, он настаивал на пророческом значении этого имени для протестантов, которые особо почитают святого Павла: «Они тоже должны приблизиться к нам», — сказал он.

На вопрос итальянского дипломата о важности богословских различий между различными Церквами, патриарх отреагировал энергично и сказал: «Как я могу приписывать этим различиям значение, которым они не обладают?». Для того, чтобы объяснить смысл своих слов изумленному собеседнику, он сравнил себя с дипломатом: «Вы знаете, богословы — они как юристы. Разве вы, дипломаты, советуетесь с юристами, когда собираетесь сделать что-то или совершить какой-либо важный акт международной политики? Конечно, нет. Ну вот, и я действую как дипломат. Впрочем, для очистки совести, я попросил некоторых богословов изучить, в чём состоят эти различия. И вы знаете, что они нашли? Их отсутствие. Вот так. Более того, выяснилось, что наши Церкви разделились без какой-либо серьёзной причины, но лишь из-за незначительных действий, совершенных с одной и с другой сторон. В общем, из-за спора епископов. Нужно было сделать всё, чтобы собрать воедино Церкви, не беспокоясь о богословских разногласиях «которые являются всего лишь предлогами», — заявил Патриарх.

Афинагор выразил уверенность, что иерархи и верующие других автокефальных Церквей православного мира поймут и энергично последуют его экуменическому импульсу. «А разве может быть по-другому? Мои действия — это действия любви. Мои действия — это действия милосердия», — подчеркивал Афинагор. Ранее он послал телеграммы главам других православных Церквей о предстоящем визите Папы Павла VI в Турцию и получил от них послания о братстве и заверения о близости в молитве.

Указывая на те немногие предметы, которые украшали его комнату, Патриарх говорил: «Вот образ Богородицы, Которую мы все почитаем, и что же находится сразу под ней? — Фотография моей встречи с Папой. А на моем столе? Другая фотография с Папой». И он продолжал, поясняя: «Ну, так, какой же образ Пресвятой Богородицы я выбрал? Католический, написанный в Италии. Не православный, потому что нет католической и православной Богородицы. Есть всего лишь одна Богородица, одна и та же для всех, подобно тому, как Христос один и тот же для всех. Все мы совершаем одно и то же Крещение, которое делает всех нас христианами». Таким образом, для Константинопольского Патриарха был всего лишь один путь, которым следовало идти: «Хватит различий: давайте сближаться с помощью общих дел. Это именно тот путь, который лежит перед нами, и никакого другого пути нет». На смущение посла, который напомнил о веках разобщения, Афинагор отвечал, вновь подтверждая единственный путь, которым следовало идти: путь любви и милосердия. «Любовь и милосердие предписывают путь объединения». В связи с этим Патриарх сказал итальянскому дипломату: перед тем, как в октябре отправиться в Рим с ответным визитом к Папе, он посетит православные церкви на Балканах и в России, а затем сообщит о результатах этих предварительных контактов в Ватикане, чтобы прийти к единому мнению о том, что делать.

Во время беседы Афинагор не преминул рассмотреть отношения с отделенными протестантскими Церквами, с которыми «нужно сблизиться. Однако это произойдёт позже», — уточнил он. Патриарх коснулся также отношений с исламом: «Действительно, диалог существует в течение многих столетий, тринадцать веков; он длится долго, ровно столько, сколько мы контактируем, хотя и не очень плодотворно. Однако необходимо что-то делать в этом направлении. Любовь вверяет нам этот долг. Расположение, которое мы чувствуем по отношению к нашим мусульманским братьям, укрепляет нас и будет поддерживать на этом пути».

В ходе беседы Афинагор упомянул также о деликатном с юридической и дипломатической точки зрения вопросе контроля над святыми местами: «За нас думает Святейший Отец, и он знает, что нужно делать. Мнение Святейшего Отца — это наше мнение», — сказал Патриарх своему изумленному собеседнику.

Прощаясь, Афинагор оправдал скромность своего жилья словами, которые вызвали у посла удивление и растерянность. «Этот скромный дом не беспокоит меня» — сказал Афинагор, провожая его. «Это наименьшая из моих забот. Я чувствую себя дома в Ватикане: там наш дом. Даже больше того, чтобы быть более точным, я чувствую себя дома в Кастель Гандольфо, рядом с этим великим умом, с этим щедрым человеком, с этим пророком», — то есть, рядом с Павлом VI, который проводил летние месяцы в папской резиденции Кастель Гандольфо.

Докладывая во всех подробностях детали этой встречи, итальянский представитель не преминул передать министру Фанфани своё яркое впечатление от Патриарха Афинагора, «персонажа, приводящего слегка в замешательство, по крайней мере нас, привыкших к взвешенной сдержанности в жестах и словах наших церковнослужителей». В то же время дипломат признался, что был покорён манерами пылкого и добродушного православного иерарха. «В то время как он волновался и говорил передо мной, я спрашивал себя: кто это? — глава Православной Церкви, или же бедный католический священник из глубинки, мистически завладевший Папой? Или, может быть, — продолжал посол, завершая свою оценку, — Божественное Провидение, в своём непостижимом замысле, использует именно эти личности, чтобы осуществить свои самые смелые планы? Одно, кажется, не вызывает сомнений: этот человек движется в правильном направлении <…>. Путь, который он указывает в нынешнем духовном кризисе мира, является правильным; в нём можно выделить и идентифицировать всех людей доброй воли, как верующих, так и людей, ведомых нравственной совестью».

Элиана Версаче, итальянский историк

Источник: Радио Ватикана