Ответ Церкви на современное рабство: сила и смирение

Церковь должна противостоять современному рабству с силой и смирением. Сила необходима, поскольку как гражданское законодательство, так и учения Второго Ватиканского собора и Иоанна Павла II провозглашают, что рабство является серьезным моральным злом. Смирение же необходимо, потому что Церковь на протяжении большей части своей истории считала рабство терпимым и даже законным. Это смирение может способствовать реальным изменениям, если оно ведет Церковь к помощи жертвам, дает огласку переносимым ими страданиям, знакомит всех с этим бесчеловечным опытом. Усилия Церкви в этом направлении часто будут даже более эффективными, чем осуждение ею злоупотреблений, причиняемых рабством.

Автор статьи — Дэвид Холленбах SJ, он преподает в Школе дипломатической службы Джорджтаунского университета в Вашингтоне.

Реальность современного рабства заставляет Церковь сочетать два духовных качества, которые редко ассоциируются друг с другом: силу и смирение. Прежде всего, необходима сила духа, потому что реальность современного рабства, насилия, которое люди продолжают совершать друг над другом сегодня, настолько жестока, что приводит к отчаянию. Христианам нужна большая внутренняя сила, чтобы не падать духом, если они хотят предпринять энергичные действия, необходимые для прекращения злоупотреблений, которыми рабство и торговля людьми наносят ущерб достоинству мужчин, женщин и детей.

Но в то же время, чтобы одолеть современное рабство и торговлю людьми, церковное сообщество должно достичь глубоко смиренного духовного поведения. Смирение является важной добродетелью, поскольку Церковь на протяжении почти всей своей истории не только считала рабство морально и религиозно законным, но некоторые члены и сановники Церкви низводили других до такого состояния. Если христиане хотят избежать законных обвинений в том, что их сегодняшняя оппозиция рабству является не чем иным, как лицемерием, то первым шагом должно быть ясное признание их собственных прошлых неудач в принятии и уважении тех требований человеческого достоинства, которые сегодня мы считаем само собой разумеющимися. Другими словами, Церковь призвана признать в духе смирения и покаяния, что в свое время она сама приняла во многих случаях те формы поведения своих членов, которые сегодня она считает постыдными. Это сложная задача, потому что очень непросто примирить силу духа, необходимую для противостояния тяжким злоупотреблениям, совершаемым человечеством, со смирением, которого требует отношение Церкви к рабству на протяжении всей истории.

Термины и факты

Применительно к сегодняшней ситуации будет полезно прояснить некоторые термины и факты. Во-первых, нам необходимо уточнить, что мы подразумеваем под словом рабство в нашем контексте. Этот термин фактически используется для описания различных типов поведения и институтов; в своем наиболее распространенном значении он относится к людям, рассматриваемым как собственность или как товар. Например, Конвенция о рабстве Лиги Наций 1926 года определила рабство как «положение или состояние лица, в отношении которого осуществляются некоторые или все полномочия, присущие праву собственности»[1]. Такое право собственности вытекало из идеи, что некоторые люди должны считаться онтологически низшими по сравнению с теми, кто ими владеет, из-за их расы или принадлежности к культурам меньшинств. Сам Аристотель был убежден, что некоторые человеческие существа предназначены природой для рабства. Он писал: «Повелевать и быть повелеваемым относится не только к необходимым вещам, но и к радостным, а некоторые существа с самого рождения отличаются друг от друга, частью для того, чтобы повелевать, частью для того, чтобы быть повелеваемыми»[2]. Среди других причин, приводимых для оправдания порабощения людей, было утверждение, что дети рабов по закону должны были следовать своей судьбе, и что право завоевания в войне позволяло порабощать побежденных. Такая работорговля часто поддерживалась законом, который, в свою очередь, поддерживался религиозными и культурными убеждениями.

Между классическим человеческим рабством, когда один человек буквально владел другим, и проблемами, с которыми мы сталкиваемся сегодня, есть сходство, но есть и важные различия. Право собственности одного человека на другого было отменено практически во всех странах и культурах. Англия отменила работорговлю в 1807 году и запретила владение людьми в 1833 году. Соединенные Штаты запретили законное право владеть людьми в 1865 году в 13-й поправке к Конституции, принятой по окончании Гражданской войны. Почти все страны следовали этому примеру до последних лет: рабство было официально отменено в Саудовской Аравии и Йемене в 1962 году, а в Мавритании — в 2007 году. В 1948 году Всеобщая декларация прав человека ООН постановила, что «никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах» (ст. 4). Если отождествлять рабство с законным владением одних людей другими, то сомнительно, что оно все еще существует в мире[3].

Однако в данном случае речь идет о формах жестокого обращения с людьми, которые по причиняемым страданиям схожи с работорговлей, хотя и не связаны с юридическим владением одним человеком другим. Такие формы эксплуатации часто называют «современным рабством». Это понятие не имеет точного юридического определения. Оно касается ситуаций эксплуатации, навязанной силой посредством угроз, насилия, принуждения, обмана и/или злоупотребления властью. Современное рабство включает в себя принудительный труд, долговую кабалу, принудительные браки, торговлю людьми и другие виды практики и условий, сходные с рабством.

По оценкам Международной организации труда (МОТ), в 2016 году в условиях современного рабства проживало до 40,3 млн человек. Из них 24,9 миллиона были подвергнуты принудительному труду, т. е. были вынуждены работать по принуждению; 15,4 миллиона были вынуждены вступить в брак, на который не давали своего согласия. 71 % этих современных рабов были женщинами, которые, в свою очередь, составляли 99 % тех, кого заставляли работать в коммерческой секс-индустрии. Каждая четвертая жертва современного рабства — это ребенок. Глобальный индекс рабства 2018 года, составленный фондом Walk Free Foundation, подсчитал, что 89 миллионов человек пострадали от рабства в той или иной форме за предыдущие пять лет[4]. Такое обращение с людьми явно означает эксплуатацию и злоупотребление ими, навязывание им, посредством насилия или негативного использования власти, форм принуждения, ограничивающих их свободу. Различные формы современного рабства причиняют людям вред, и зачастую серьезный.

Рабство как грубое посягательство на человеческое достоинство

Такие формы рабства представляют собой серьезные нарушения человечности и достоинства тех, кто страдает от них. С порабощенными людьми обращаются как с недолюдьми не только из-за материального, физического и экономического ущерба, который они терпят, но и из-за психологических и духовных ран, которые наносит им такое обращение. Это грубо нарушает Всеобщую декларацию прав человека, согласно которой «признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и их прав, равных и неотъемлемых, составляет основу свободы, справедливости и мира во всем мире»[5]. Это также противоречит библейскому посланию, которое в Бытие провозглашает: «Бог создал человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его: мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1:27). Это означает, что каждый человек обладает святостью и достоинством, которые требуют уважения и социальной поддержки и не должны нарушаться.

Поэтому не случайно Второй Ватиканский собор в своей пасторской конституции Gaudium et spes (GS) рассмотрел злоупотребления против личности и решительно осудил многие из условий, которые сегодня считаются современными формами рабства: «Все, что насилует цельность человеческой личности, […] все, что оскорбляет человеческое достоинство, как […] рабство, проституция, торговля женщинами и подростками, а также и позорные условия труда, в которых к трудящимся относятся как к орудиям наживы, а не как к свободным и ответственным личностям. Все это и прочее подобное — действительно позорно. Отравляя человеческую цивилизацию, все это позорит так поступающих больше, чем тех, кто переносит несправедливость, и наносит величайшее оскорбление Творцу» (GS 27).

Большинство злоупотреблений, перечисленных в этом тексте, относятся к формам современного рабства. Они являются моральным возмущением, поскольку серьезно нарушают достоинство личности и основные права человека. Поэтому сегодня Церковь присоединяется ко многим другим религиозным и светским институтам в призыве положить конец современному рабству, принудительному труду, торговле людьми с целью наживы, секса, торговли органами. На африканском языке суахили работорговлю называют «маафа», что означает «великая трагедия»[6]. Это то, что происходит сегодня с теми, кто ей подвергается, и с сообществами, которые от нее страдают.

Папа Иоанн Павел II в своей энциклике Veritatis splendor (VS) 1993 года, определяя, какие действия являются «внутренним злом», упомянул нарушения, перечисленные Вторым Ватиканским собором, которые мы цитировали выше. Для него это такие действия, «которые не могут быть соотнесены с Богом, потому что находятся в радикальном несоответствии с благом личности, сотворенной по Его образу. Традиционное нравственное учение Церкви говорит о действиях „внутренне плохих” (intrisece malum): они злы всегда, злы сами по себе, то есть в силу своего предмета и независимо от возможных намерений действующего лица и обстоятельств» (VS 80).

Таким образом, как Второй Ватиканский собор, так и Папа Иоанн Павел II настаивают на признании торговли людьми, принудительного труда и других практик, имеющих отношение к рабству, объективным злом. Поэтому церковное сообщество должно добиваться отмены современного рабства посредством институциональных действий, а также убежденного магистериума. Для достижения этой цели потребуются тщательно разработанные пастырские стратегии, направленные на преодоление социальных и политических условий, способствующих жестокому обращению с людьми. Поэтому от членов Церкви и пасторских лидеров требуется твердая приверженность, особенно в условиях противодействия переменам, которые не заставят себя ждать.

История как призыв к смирению

Однако, в дополнение к этой твердой приверженности, подлинное смирение также требуется от отдельных верующих и христианской общины. Его необходимость обусловлена осознанием того, что, хотя Иоанн Павел II настаивал на том, что рабство всегда и везде является злом, в Церкви оно не только иногда считалось морально приемлемым, но и фактически практиковалось. Джон Т. Нунан-младший, выдающийся историк христианской моральной мысли, изучил отношение христиан к рабству на протяжении веков. Его исследование показывает, как Церковь на протяжении большей части своей истории оправдывала порабощение одних людей другими как морально и религиозно законную практику[7]. Эти размышления о развитии церковной традиции в отношении этики рабства могут помочь нам сегодня наметить христианский ответ на реалии современного рабства.

Нунан-младший не жалеет слов, описывая учение и поведение Церкви в прошлом: «В свое время и, конечно, до 1860 года, Церковь учила, что для католика не является грехом обладать другим человеком. Хотя христианское сообщество, от святого Павла до святого Августина и вплоть до американского епископа Фрэнсиса Кенрика в 1841 году, считало, что с порабощенными людьми следует обращаться гуманно и что предоставление права голоса является похвальной практикой, торговля людьми как институт не оспаривалась церковными властями. Когда Иоанн Павел II осудил рабство как зло всегда и везде, он не упомянул о восемнадцати столетиях, в течение которых оно было терпимо, а иногда и одобрялось Церковью.

Это прошлое вызывает во мне, как иезуите и преподавателе Джорджтаунского университета, особую боль. С 2015 года этот университет серьезно задумался о своем прошлом: на протяжении большей части своей истории он заковывал многих людей в цепи рабства и поддерживал рабовладельческие институты. Джон Кэрролл, который основал Джорджтаун в 1789 году и в том же году стал первым католическим епископом в США, владел рабами. Священники, возглавлявшие Джорджтаун, были иезуитами до упразднения Общества Иисуса в 1773 году, и снова стали иезуитами, когда Общество было восстановлено в 1814 году. Они владели значительным количеством рабов, работающих на плантациях, откуда получали деньги для церквей и школ, созданных в Мэриленде. В 1838 году, в период финансовых трудностей, Джорджтаунские иезуиты продали 272 порабощенных человека — мужчин, женщин и детей — другому католическому рабовладельцу, который отправил их на юг в Луизиану, в некоторых случаях разделив семьи.

Продажа этих людей стала ядром исторического осмысления отношений между католичеством и рабством в Джорджтаунском университете и, в более широком смысле, в католическом сообществе США[8]. Эти размышления показывают, насколько велико расстояние между моральными представлениями ранних католиков и иезуитов в США и высказываниями Папы Иоанна Павла II и Второго Ватиканского собора о рабстве.

Такой разрыв, по сути, заставил нас признать, что наши предки по вере страдали от настоящей нравственной слепоты. Они не видели, какую чудовищную несправедливость совершают, порабощая других человеческих существ. Они не признали, что этот вред объективно является серьезным моральным злом. За последние полвека Джорджтаунский университет осознал свою былую моральную слепоту в отношении этики рабства, и это прозрение привело его, с одной стороны, к серьезному историческому исследованию своего прошлого отношения к рабству, а с другой стороны — к твердому намерению помочь преодолеть последствия этой реальности, которые продолжают проявляться в отношении к расовым вопросам в Соединенных Штатах.

В Джорджтаунском университете этот процесс покаяния за зло прошлого был выражен в Литургии памяти, раскаяния и надежды, состоявшейся 18 апреля 2017 года. По этому случаю иезуит о. Тимоти Кесицки выступил перед собравшимися, среди которых было немало потомков 272 рабов, проданных в 1832 году. Он выразил раскаяние иезуитов в том, как они обращались с порабощенными: «Сегодня Общество Иисуса, которое помогло основать Джорджтаунский университет, и руководители которого безжалостно порабощали и продавали ваших предков, стоит перед вами, чтобы сказать: „Мы совершили тяжкий грех […]. Мы набираемся смелости и просим у вас прощения на коленях”»[9]. О. Кесицки также пообещал, что иезуиты примут участие в долгосрочных усилиях по залечиванию некоторых ран, нанесенных рабством, и преодолению его институционального наследия. Джорджтаунский университет принял на себя эти обязательства.

Опыт как источник нового морального понимания

Как объяснить такое резкое изменение в христианском учении и практике и как оно должно повлиять на отношение Церкви к современному рабству? Очевидно, что авторы книг Ветхого и Нового Заветов, а также многие выдающиеся богословы католической традиции считали работорговлю и само рабство по меньшей мере терпимыми, потому что принимали моральное видение культур, в которые были погружены, а христиане принимали как этическое то, что, как мы теперь выяснили, было вопиюще аморальным. Однако Нунан-младший показал, как новый опыт заставил их осознать разрушительные последствия рабства. Осознав, к чему на самом деле приводит рабство, как отдельные христиане, так и официальное церковное учение пришли к пониманию того, что оно заслуживает морального и религиозного осуждения[10].

Нунан-младший отмечает, что первый импульс к отмене рабства возник в основном среди людей, менее связанных с христианской традицией. В католической Франции такие деятели, как Монтескье, Руссо и революционеры 1789 года, помогли католическому сообществу по-новому взглянуть на зло рабства, что сделало возможным осуждение этого достойного порицания института Папой Львом XIII. Последствия веры в Христа для ответа на рабство стали ясны только после многих конфликтов с окружающей культурой и после долгих размышлений об отношениях между христианской традицией и этой культурой. Нунан-младший убежден, что история Христа в Новом Завете является высшей нормой христианской этики, и все же он утверждает, что «случай с рабством достаточен, чтобы показать, как необходимо течение времени, чтобы требования Нового Завета проявились в своих доказательствах»[11].

В значительной степени именно протесты и сопротивление самих рабов способствовали более широкому распространению этого нового осознания их страданий как в обществе, так и в Церкви. Столкнувшись с этим противостоянием на своем конкретном опыте, христиане пришли к новому пониманию того, чего требует их вера. Так, они пришли к обновленному и углубленному пониманию смысла библейского послания о том, что все люди созданы по образу Божьему и любимы Им. Это открытие породило аболиционистские движения, которые поддержали новые культурные и правовые нормы, объявляющие сегодня порабощение человека морально предосудительным и юридически запрещенным.

Практика смирения сегодня

Как движение за отмену рабства выросло из протестов и сопротивления самих рабов, так и усилия по противодействию современному рабству будут эффективными в той мере, в какой они будут основаны на опыте тех, кто страдает от такого насилия. Эффективность ответа Церкви на современное рабство будет пропорционально помощи, которую она окажет жертвам, чтобы они могли озвучить свой опыт страданий, сделать свой бесчеловечный опыт широко известным. Это будет иметь больший социальный эффект, чем осуждение Церковью торговцев людьми и других лиц, пользующихся рабством.

Кэтлин Кавени, американский юрист и теолог, в своем исследовании, посвященном различным стилям христианского участия в общественной сфере, признает, что риторический стиль «пророческого обличения» не всегда является наиболее эффективным способом мобилизации людей против подлинного зла. Например, хотя несомненно верно, что движение аболиционистов справедливо осуждало рабство сильными и, безусловно, пророческими способами, также верно, что пророческое осуждение, когда оно является единственным способом высказаться по какому-либо вопросу, может вызвать обратную реакцию, то есть оно может привести тех, кого осуждают, к растущему недовольству тем, что кажется им морализаторством со стороны тех, кто их осуждает. В этом случае вероятность наступления желаемых изменений снижается[12].

Кэтлин считает, что сопротивление такому злу, как рабство, наиболее эффективно, когда те, кто выступает против него, делают это со смирением и избегают лицемерия. В поддержку этого тезиса она приводит влиятельное свидетельство Авраама Линкольна и то, как он решил действовать, чтобы победить рабство в США. В своей второй инаугурационной речи президент США настаивал на том, что рабство является серьезным злом и должно быть отменено; но в то же время он смиренно признал, что все те, кто воевал с обеих сторон в Гражданской войне в США, виноваты в том, что не смогли распознать правильный нравственный путь, по которому следует идти. Линкольн призвал Соединенные Штаты выполнить миссию ликвидации рабства смиренными словами, направленными на поиск примирения между людьми по обе стороны этого разрушительного конфликта: «Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас его видеть, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и их сиротах, сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами»[13].

Подобным образом, внимательное прислушивание к словам тех, кто страдает от злоупотреблений современного рабства, может усилить реакцию Церкви и помочь более точно сориентировать служение, которое она предоставляет, на реальные нужды людей, которым она стремится помочь[14].

***

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Конвенция о рабстве Лиги Наций, 1926, ст. 1, in
sites.google.com/site/docsubtitles/diritti-umani/convenzione-sulla-schiavitu-1926/. Ср. С Кара, Современное рабство: Глобальные перспективы, New York, Columbia University Press, 2017, in particolare 4–17.

[2] Аристотель, Политика I, 1254 1254a20–1254a23, Milano, Mondadori, 2008, 482.

[3] Ср. С. Кара, Современное рабство…, cit., 7.

[4] Ср. МЕЖДУНАРОДНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА — Walk Free Foundation, Глобальные оценки современного рабства: Принудительный труд и принудительный брак, Ginevra, 2017, 9 s. (www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/—dgreports/—dcomm/documents/publication/wcms_575479.pdf); Id., The Global Slavery Index 2018, VII (www.globalslaveryindex.org).

[5] Всеобщая декларация прав человека ООН, Вступление (www.senato.it/application/xmanager/projects/leg18/file/DICHIARAZIONE_diritti_umani_4lingue.pdf).

[6] Healing the Wounds of Slave Trade and Slavery: Approaches and Practices, Проект Юнеско «Невольничий путь» / GHFP Research Institute, Brighton, gennaio 2021, 2 (healingthewoundsofslavery.org/wp-content/uploads/2021/04/UNESCO-
GHFP_2020_Healing-the-Wounds-of-Slavey_Desk-Review_Report.pdf).

[7] Дж. Т. Нунан Мл., «Development in Moral Doctrine», in Theological Stu­dies 54 (1993) 662–677; cfr Id., A Church That Can and Cannot Change: The Development of Catholic Moral Teaching, Notre Dame, IN, University of Notre Dame Press, 2005.

[8] Ср. Report of the Working Group on Slavery, Memory, and Reconciliation to the President of Georgetown University, Washington, DC, 2016 (georgetown.app.box.com/s/nzo1tx4elaerg13akjwxuve3pv9sb03a); A. Rothman — E. Barraza Mendoza (edd.), Facing Georgetown’s History: A Reader on Slavery, Memory, and Reconciliation, Washington, D.C., Georgetown University Press, 2021. Uno studio importante sul tema dei gesuiti e della schiavitù nel Maryland è quello di R. E. Curran, «“Splendid Poverty”: Jesuit Slaveholding in Maryland, 1805-1838», in Id., Shaping American Catholicism: Maryland and New York, 1805–1915, Washington, D.C., The Catholic University of America Press, 2012, 30–51.

[9] Комментарии о. Тимати Кесицки SJ, на литургии в Джорджтаунском университете в День поминовения, покаяния и надежды, in A. Rothman — E. Barraza Mendoza (edd.), Facing Georgetown’s History…, cit., 284 s.

[10] Ср. Дж. Т. Нунан Мл., Церковь, которая может и не может измениться…, cit., 219–222.

[11] Там же., «Development in Moral Doctrine», cit., 674–676.

[12] Ср. C. Kaveny, Prophecy without Contempt: Religious Discourse in the Public Square, Cambridge, MA, Harvard University Press, 2016, in particolare 421.

[13] A. Линкольн, Вторая инаугурационная речь, 4 марта 1865 (teachingamericanhistory.org/document/second-inaugural-address). Cfr l’argomentazione di Kaveny su Lincoln in Prophecy without Contempt…, cit., 373–392.

[14] Также вспомним инициативу, которая приносит богатые плоды в другой, но во многом смежной области: помощь беженцам, среди которых часто находятся жертвы работорговли. В частности, мы имеем в виду Иезуитскую службу беженцев (JRS), работа которой в отношении насильственно перемещенных лиц имеет три направления: сопровождение, служение и защита. Сопровождение означает быть «в поле» с людьми, которым мы хотим помочь, внимательно слушать их истории и делать так, чтобы они рассказывали другим о своем опыте насилия. Сопровождение показывает тем, кто был изгнан из своих домов, что они не забыты, не оставлены в одиночестве и не должны рассчитывать только на свои силы. Подход JRS также основан на убеждении, что постоянное сопровождение перемещенных лиц позволит операторам точнее определить наиболее полезные ответные меры и таким образом избежать ошибок, которые могут возникнуть из-за предположения, что они, как преданные работники гуманитарной помощи, уже знают, что нужно делать. Наконец, сопровождение и служение беженцам может помочь понять, какая политика и институты будут наиболее адекватно соблюдать их права, полнее удовлетворять их потребности и поддерживать их активную роль.

Дэвид Холленбах SJ

Источник: La Civiltà Cattolica