Моисей в западном искусстве: от патриарха до вождя
Библейская фигура Моисея занимает одно из центральных мест в основных монотеистических религиях, хотя реальная историчность этого великого персонажа всё ещё является предметом богословского обсуждения среди специалистов в этой дисциплине. Слава человека, носившего это имя, дошла до потомков, и художники всех времен — от Микеланджело, Рафаэля, Гвидо Рени до Рембрандта и Шагала — находили вдохновение для своих произведений в священной истории пророка, представляя Моисея в различные моменты его миссии, где иудейские элементы иконографически переплетаются с христианскими.
Обширная и многожанровая выставка в Музее искусства и истории иудаизма в Париже, которая открылась в эти дни и продолжится до 21 февраля 2016 года, воспевает величие этой титанической библейской фигуры, поводыря человечества, с помощью ста пятидесяти произведений. Среди них — картины, рисунки, гравюры, скульптуры, рукописи, предметы искусства и документальные фильмы, в которых нашли отражение различные представления о Моисее в западном мире с древних времен до сегодняшнего дня.
Несмотря на запрет, содержащийся во второй заповеди Декалога не создавать статуи и изображения, в синагоге в античном городе Дура-Европос на Евфрате (в нынешней Сирии), сцены из жизни Моисея, взятые из книги Исхода, были расписаны уже в третьем веке до нашей эры, в качестве обоснования мессианской эры. Рассказ об основных этапах жизни Моисея и об открытии этих фресок выстроен в чётко структурированной форме девяти тематических разделов, на которые подразделяется выставка, начинающаяся с обширного раздела кодексов и рисунков шестнадцатого века.
Уже с расцветом искусства гравюры, начиная со второй половины пятнадцатого века, растущий интерес со стороны гуманистов к древним еврейским источникам в значительной мере способствовал возникновению и развитию иконографической традиции Моисея. Рисунки шестнадцатого века на сюжет о том, как Моисей превращает жезл в змея, созданные в 1580 году итальянским художником-маньеристом Чезаре Неббиа, сопровождают первый этап выставки, вместе с множеством кодексов шестнадцатого-семнадцатого веков, связанных с главными произведениями еврейской философской мысли. Среди представленных на выставке томов можно особо выделить произведения Филона Александрийского, опубликованные в 1619 году Жаком Бессеном, и книгу издания 1521-го года Мистика жизни Моисея, рассказанная Григорием Нисским.
Этот том предоставлен парижской исторической библиотекой Сент-Женевьев, принадлежащей Сорбонскому университету в Париже. Наконец, замечательные образцы девятнадцатого века пасхальных Агада, (сборников молитв, благословений, комментариев к Торе и песен, прямо или косвенно связанных с темой Исхода из Египта и ритуалом праздника Песах). Эти книги принадлежат Музею искусства и истории иудаизма, в стенах которого проходит выставка.
Сцены из жизни Моисея представлены на драгоценных тканых коврах ручной работы из шерсти и шелка производства фабрики Гобеленов, таких, как «Моисей у Неопалимой купины» выполненный в 1683 году по картине Шарля ле Бруна, или аналогичная модель по картине Себастьяна Бурдона, сотканная в 1657-1663 годах на Королевской мануфактуре гобеленов в Обюссоне, и представленная частной коллекцией.
На произведениях христианских гебраистов (изучавших еврейскую литературу и грамматику), представляющих собой своеобразный мост между двумя культурами, сосредоточен второй раздел выставки. Важное значение еврейских источников, не только для распространения образного представления о Моисее, но также в качестве основы диалектических отношений между культурами, существующими с древних времен, задокументировано в латинском переводе Библии, – в Вульгате, перевод которой осуществил блаженный Иероним, – где, возвращаясь к отрывку из Книги Исхода (34, 29-30), описывается момент, когда Моисей спустился с горы Синай с двумя скрижалями откровения в руках и с сияющим лицом.
Происходящее от древнееврейского глагола Qaran, и использованное только для Моисея, слово «сияющее» описывал законодателя с двумя видимыми глазу и раздвоенными вокруг лба лучами, передавая, таким образом, изображение, которое Микеланджело, один из наиболее образованных художников своего времени, не мог не знать, и даже использовал его в надгробном памятнике Юлию II (1513-1516) в римской церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи. Примерно в середине семнадцатого века Филипп де Шампень воспринял буквально традицию Вульгаты, написав с большой выразительностью лицо законодателя Моисея сияющим, с двумя яркими лучами. На картине одного из самых почитаемых художников эпохи барокко (масло, холст), патриарх изображён с двумя скрижалями Закона, которые он показывает народу. Картина в настоящее время принадлежит французскому Музею-де-Пикардия в Амьене.
В политико-религиозных трактатах эпохи Возрождения Моисей обретает главным образом значение образцовой модели современного суверенитета и великого законодателя. Образ пророка в качестве идеального правителя широко использовался в художественных школах периода Контрреформы.
Мирская и духовная власть сходятся в своих представлениях образа Моисея, в его божественной избранности. Величайшие художники того времени – Микеланджело, Федерико Барокки и Николя Пуссен – изображали Моисея в произведениях, которые предназначались самым влиятельным покровителям искусств эпохи. Хотя и связанные с литургическими требованиями, свой вклад в традицию изображений Моисея внесли иконографические представления пророка-полководца еврейских общин Западной Европы. Предметы культа редкой красоты и ценности подчёркивают расширение изобразительного ряда на эту тему.
Среди литургической утвари выделяются три полоски из шелка и льна, соединявшие части ефода – деталь облачения первосвященника – с фигурами и отрывками из Торы, выполненные в хронологический период от середины восемнадцатого века до конца девятнадцатого, принадлежащие Музею искусства и истории иудаизма; ценный оттиск на акварельной бумаге 1877-1879 годов, озаглавленный «Таблица, указывающая на восток», мизрах литовца Натан Моше Бриллианта» из частной коллекции в Тель-Авиве; и некоторые роскошные произведения ювелирного искусства, такие как лампа из позолоченного серебра позолота восемнадцатого века.
С двадцатым веком начался этап великой художественной революции, на которую значительное влияние оказало еврейское изобразительное искусство. В 1906 году открылась Иерусалимская академия искусств Бецалель, которую возглавил Борис Шац, в целях поощрения талантливых молодых евреев. Фигура Моисея становится одной из ключевых тем для перспектив художественного исследования и для расцвета современного еврейского искусства.
В разделе, посвящённом этому периоду, выделяется издание Библии 1908 года, с реалистичным, на полную страницу, изображением Моисея, держащим Скрижали Закона, работы художника Эфраима Моше Лилиена, активного деятеля движения, возникшего в Берлине в начале ХХ века, направленного на создание национального еврейского искусства.
Под напором этого нового пыла художественного возрождения, библейские темы переплетаются с мечтательной лирикой таких художников, как Лессер Ури, в его пастели на бумаге: Моисей на горе Нево смотрит на Землю Обетованную (1928), где искусство становится средством для самоопределения.
Среди главных свидетельств израильского искусства двадцатого века в последнем разделе выставки особняком стоят Моисей и Неопалимая Купина, написанные Реувеном Рубиным в 1923 году. Став одним из основателей Академии Бецалель, Рубин воплощал в Израиле новое искусство для нового общества, в котором необычная трактовка Моисея стала метафорой возрождения.
Догмы и иудейско-христианские тайны нашли в фантастическом символизме Шагала одно из самых высоких выражений. Примитивизму Рубина, который пересекал улицы Палестины, Шагал противопоставляет синкретизм культур и учений, которые проявляют себя через библейские темы. Таким образом родились одиннадцать офортов, осуществлённых в 1956 году, где Шагал иллюстрирует сцены из жизни Моисея. Вдохновляясь одним из центральных моментов Исхода, художник изображает переход Моисея через Красное море, в знаменитой картине 1955 года, представленной Центром Помпиду, где наряду с темой духовного завоевания Земли Обетованной проявилось мощная хартия свободы самого человека.
Последний раздел выставки завершается размышлениями некоторых выдающихся мыслителей ХХ века о важности восстановления образа Моисея в эпоху секуляризации, начиная с анализа, который Зигмунд Фрейд посвящает «Моисею» Микеланджело в своем эссе 1914 года, опубликованном в журнале «Имаго» и документально подтверждённым образцом текста Фрейда, предоставленным парижским психоаналитическим обществом.
И завершающим аккордом выставки является короткометражный фильм Микеланджело Антониони, снятый в 2004 году, во время реставрации скульптурной группы в гробнице папы Юлия II в римской базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи: мраморная статуя ветхозаветного пророка высотой 235 см занимает в ней центральное место. Фильм называется «Взгляд Микеланджело», в котором режиссер становится актёром-героем, ведя молчаливый диалог экстаза и размышления перед лицом бессмертия, величия искусства.
Луиза Недду, итальянская журналистка, доктор искусствоведения
Источник: Радио Ватикана
