Католики и православные приняли участие в ежегодной конференции, организованной фондом «Христианская Россия»

Международная конференция «Универсальность и индивидуальные истории. Призвание Церкви» состоялась 11-13 октября в итальянском городе Сериате (провинция Бергамо), на вилле Амбивери. Традиционный ежегодный форум, в котором приняли участие исследователи и священнослужители из России и Италии, был организован фондом «Russia Cristiana» («Христианская Россия» – Сериате, Италия) при участии правительства региона Ломбардия, католического прихода Сериате и культурного центра «Покровские ворота» (Москва).

Работу конференции открыл президент фонда «Христианская Россия», профессор Миланского католического университета монсеньор Франческо Браски, который зачитал приветствия в адрес форума, поступившие, в частности, из Госсекретариата Ватикана – с пожеланиями успехов от Папы Франциска. Также были получены приветствия от епископа Бергамо Франческо Бески, архиепископа Миланского Марио Дельпини, его предшественника на Миланской кафедре кардинала Анджело Сколы, префекта ватиканской Конгрегации по делам Восточных Католических Церквей кардинала Леонардо Сандри, ординария Архиепрахии Божией Матери в Москве архиепископа Павла Пецци, председателя Папского Комитета по историческим наукам священника Беранара Ардуры, представителя Ватикана при ООН в Женеве архиепископа Ивана Юрковича, Апостольского нунция в Российской Федерации архиепископа Челестино Мильоре, посла Италии в Москве Паскуале Террачано.

Первым прозвучал доклад профессора Миланского католического университета Адриано Делл’Асты, посвященный теме «Опыт Христа: многообразие и идентичность у Вл. С. Соловьева». По словам ученого-русиста, сегодня эта тема особенно актуальна, поскольку Европа, «которая надеялась найти мир и единство после страхов и разногласий холодной войны, столкнулась с новыми страхами и новыми противоречиями, с угрозой войны, в которой с самого начала нет надежды на победу». «Мы настолько охвачены цинизмом, злобой и подозрительностью», что уже думаем о том, как победить не врага, а союзника, с горечью продолжил профессор, приведя в качестве примера нынешние конфликты внутри Евросоюза и соперничество между Европой и США. Попытку найти христианский выход войны всех против всех Делл’Аста видит в философских трудах выдающегося русского философа конца XIX века Владимира Соловьева. Для Соловьева «просто немыслимо представлять реальное существование другого как угрозу» – притом, что философ вовсе не является сторонником идеи толерантности, приводящей к отрицанию самой идеи истины. Будучи убежден, что нельзя отказываться от объективной истины, Соловьев старался лучше понять, что мы имеем в виду, когда говорим, что отношения с другим – это нормальный факт реальности. По Соловьеву, в системе всеединства «присутствие различных частей вовсе не является потерей единства, а является условием и плодом единства, которое требует и нуждается в частях (чтобы быть единством) и делает их возможными». Адриано Делл’Аста также напомнил слушателям, как высоко ставил Соловьев самого Христа: «Если мы рассмотрим всё теоретическое и всё нравственное содержание учения Христа, которое мы находим в Евангелии, то единственным новым, специфически отличным от всех других религий, будет здесь учение Христа о Себе Самом, указание на Себя Самого как на живую воплощенную истину», – привел он слова русского философа.

К наследию другого русского мыслителя и богослова – протоиерея Сергия Булгакова – обратилась в своем докладе сотрудник фонда «Христианская Россия» Джованна Парравичини. Она поделилась своими размышлениями над диалогами отца Сергия «У стен Херсониса», написанном в Крыму в столь тяжелом для него и всей России 1922 году. В произведении, опубликованном уже после смерти священника, отразился ужас перед лицом распада российского государства и Русской Церкви. «Кризис России – именно кризис византийских начал, точнее, Византийского Православия», которое отделилось от всей Западной – христианской – Европы, писал Булгаков. Критикуя «провинциализм» и «партикуляризм» Православных Церквей – в частности Русской, – в тот период он испытывал большие симпатии к католицизму, к Риму. Критика Булгаковым церковной истории России, через которую проходит «отношение не то страха, не то самообороны», актуальна и по отношению к Западной Церкви и западному обществу, отметила Джованна Парравичини. «И перспектива, указанная Булгаковым, оказывается принципиальной: “Увидеть и осознать в себе свою собственную ограниченность, … ах, как это нелегко, но без этого нельзя … и освободиться”». Впоследствии, отступив от идеи единения с Римом, отец Сергий, по его собственным словам, не раскаялся в этом своем увлечении, «считая его для себя диалектически неизбежным этапом своего церковного самосознания». «Вообще время для справедливого и взаимного отношения между Восточным и Западным Христианством, основывающегося на признании и уважении каждого из них в его своеобразии, еще не настало, и я со своей стороны никак не хотел бы углублять эту историческую пропасть, в которой вижу прежде всего огромный, исторически возникший психологизм. Живая церковность имеет задачей любви церковной во взаимном общении засыпать эту пропасть, и тем подготовить почву для воссоединения “Церквей”», – писал он уже на закате своей жизни.

Доклад молодой итальянской исследовательницы Кьяры Доммарко, слушательницы Общецерковной аспирантуры и докторантуры (Москва), был посвящен миссии американского иезуита Эдмунда Уолша в Советской России в 1920-23 гг. Уолш возглавлял Папскую комиссию помощи жертвам голода, случившегося в 1922 году в Поволжье и ряде других регионов России. Вплоть до распада СССР миссия Уолша оставалась единственным примером официальных контактов Советской власти с Ватиканом. Эдмунд Алоизиус Уолш (1885-1956) сыграл заметную роль во внешней политике США. В 1919 году он основал при Джорджтаунском университете первую в США Школу иностранной службы. В 1958 году ей было присвоено его имя. Когда в 1922 году большевики поняли, что самостоятельно не могут справиться с голодом, охватившим страну, они согласились на помощь извне – в том числе со стороны Католической Церкви. Папскую миссию, в составе которой в Россию направились 12 католических священников, возглавил отец Уолш. Находясь в Крыму, он прилагал огромные усилия, чтобы помочь голодающим, однако, по его свидетельству, эта помощь зачастую оказывалась неэффективной, сталкиваясь с советской бюрократией. В 1923 году Уолш также получил возможность присутствовать на процессе архиепископа Яна Цепляка и четырнадцати католических священников, которых обвиняли в отказе передать властям церковные ценности. Во многом благодаря той информации, которую передавал на Запад Уолш, и последовавшим за этим давлением на Кремль, смертный приговор архиепископу был заменен на тюремное заключение, а вскоре он был выслан из России. Впоследствии отец Уолш осуществлял посредническую миссию в переговорах между антиклерикальными властями Мексики и католическими повстанцами-кристерос, служил в Ираке, где добился открытия Американской высшей школы в Багдаде.

Большой интерес участников и гостей конференции вызвали выступления двух православных священников, до самого последнего времени являвшихся клириками одной церковной структуры, а сегодня даже не имеющими возможности общения в Таинствах. Речь идет о протоиерее Владимире Зелинском – настоятеле прихода в итальянском городе Брешиа, и протоиерее Алексии Струве, несущем служение во Франции. У отцов Владимира и Алексия – разные истории. Первый родился в 1942 году в СССР в семье известного литературного критика, окончил филфак МГУ, изучал философию Хайдеггера. В 29 лет обратился к вере, участвовал в диссидентском движении, затем эмигрировал на Запад, где принял священный сан в Архиепископии Православных Русских Церквей в Западной Европе, находившейся в юрисдикции Константинопольского Патриархата. Основал приход во имя иконы «Всех Скорбящих Радость» в Брешиа, который возглавляет по сей день. В сентябре 2019 года приходская община приняла решение о переходе в Московский Патриархат. Что касается отца Алексия Струве, то он – потомок эмигрантов «первой волны» – родился в 1958 году во Франции в семье протоиерея Петра Струве. По светской профессии отец Алексий – экономист. В течение последних пяти лет работал советником по экономике посольства Франции в Киеве. После того как в ноябре 2018 года Константинопольский Патриархат принял решение об упразднении Архиепископии Русских Церквей, а внутри общины возникли разногласия, отец Алексий остался в константинопольской юрисдикции. Синод Константинопольской Церкви назначил его настоятелем собора Александра Невского на Рю Дарю в Париже, однако приступить к этим обязанностям он не смог, поскольку глава церковной области архиепископ Иоанн (Реннето) и большинство клириков собора приняли решение перейти в московскую юрисдикцию. Интересно, что отцы Владимир и Алексий были рукоположены в священный сан в одной юрисдикции и в одно время: в диаконский – в 1997, а в пресвитерский – в 1999 году.

В своем докладе о. Владимир Зелинский кратко напомнил слушателям – в большинстве своем итальянцам – основные этапы истории Русской Церкви в рассеянии на протяжении ХХ века. В Западной Европе, в частности, возникли такие крупные объединения, как Архиепископия Православных Русских Церквей и Русская Православная Церковь Заграницей, не находившиеся в юрисдикции Московского Патриархата. После того, как в октябре 2018 года – вследствие решения Патриарха Варфоломея о предоставлении автокефалии Украинской Церкви – РПЦ разорвала евхаристическое общение с Константинополем, многие прихожане отца Владимира перестали посещать церковь. «Никто из моих прихожан не родился в Италии», – рассказал отец Владимир, уточнив, что 90% членов общины – трудовые мигранты с Украины. А когда этой осенью встал вопрос о дальнейшей юрисдикционной принадлежности прихода, большинство верующих разделило позицию архиепископа Иоанна и высказалось за переход под омофор Московского Патриарха. После этого, рассказал отец Владимир, многие люди, временно покинувшие приход, стали в него возвращаться.

Протоиерей Алексий Струве выразил глубокую горечь в связи с разрывом, который произошел год назад между Москвой и Константинополем и – совсем недавно – внутри Архиепископии Русских Церквей. Он сравнил присутствующих с исследователями, а себя и отца Владимира Зелинского – с подопытными животными, поведение которых те изучают. Истинная причина разделения заключается в том, что сегодня отношения между Поместными Церквами основаны на устаревших понятиях власти, считает отец Алексий: «Кто второй Рим? Кто – третий? Кто будет первым среди равных?… Наши Церкви всё еще держатся за имперские модели… Мы в слишком большой степени остаемся Церквами мира, а не Церковью в мире». «Современный мир не имеет ничего общего с чисто церковными предметами (…) – он ждет живых ответов по вопросам биоэтики, иммиграции, климата, бедности. Мы сможем быть Церковью в мире только тогда, когда сможем показать миру, как сильно Христос его любит; только во Христе мы можем найти ответы на наши вопросы. Ответы Церкви на проблемы современности будут верными только тогда, когда мы будем говорить на языке истины, а не силы», – сказал отец Алексий.

Доклад секретаря Синодальной библейско-богословской комиссии Андрея Шишкова (Москва) был посвящен теме «Универсальность и природа Церкви в мысли протопресвитера Александра Шмемана». Исследователь рассмотрел вопрос об универсальности Церкви и связанных с нею практик в мысли отца Александра на трех уровнях: «Первый уровень – это соотношение универсальности и локальности внутри Православной Церкви. Традиционно в православной экклезиологии этот вопрос рассматривается как соотношение Вселенской и Поместной Церкви. Второй уровень – это универсальность в Церкви за пределами Православия, где само Православие выступает в качестве одной из локальных традиций. Это общехристианский – экуменический – уровень. Третий уровень касается места христианства в жизни человеческого сообщества». Сделав краткий экскурс в биографию Шмемана (1921-1983), докладчик отметил, что на «первом уровне» – соотношения Церкви Вселенской и Поместной – взгляды отца Александра менялись. В 1940-1960-е годы, участвуя в полемике о подчинении православной диаспоры, он выступал на стороне Константинопольского Патриархата, в клире которого тогда состоял. «Просто тот факт, что Вселенский Патриарх есть первый епископ, дает все основания, чтобы именно он, а не кто иной, имел попечение о новых церковных образованиях, не достигших еще возраста “автокефалии”», – писал Шмеман в одной из статей. Впоследствии, перейдя в юрисдикцию Северо-Американской митрополии, Шмеман стал активно продвигать идею создания Автокефальной Православной Церкви в Америке, которая бы объединила все существовавшие на тот момент юрисдикции. Столкнувшись с неприятием этой идеи на Фанаре, он «с горечью критиковал константинопольских греков за подмену универсальности национализмом». На «втором уровне» о. Александр, активно участвуя в экуменическом движении, в то же время «не мог преодолеть довлевших над ним дисциплинарных ограничений. Этот опыт отчуждения, судя по его словам в дневниковых записях, был довольно травматичным для него». Наконец, на «третьем уровне», говоря о присутствии Церкви в мире, о. Александр, с одной стороны, настаивал на том, что Церковь призвана преобразить мир, но с другой – его богословие «концентрируется в основном вокруг литургического опыта, который в целом локализован в храмовом пространстве», – отметил Шишков. «На каждом из трех уровней отец Александр сталкивается с противоречием. С одной стороны, он стремится к переживанию опыта универсальности, с другой – предлагаемая им практика остается локальной, не способной перешагнуть существующие границы. Обозначенные в моем докладе напряжения между универсальностью и локальностью на каждом из уровней до сих пор являются источником многих конфликтов: 1) конфликтов между православными Поместными Церквами за юрисдикцию, 2) конфликтов между христианскими конфессиями, 3) конфликтов между секулярным миром и христианством. И опыт переживания этих напряжений и конфликтов отцом Александром Шмеманом ценен искренней и довольно точной постановкой проблем. Но разбираться с этими проблемами он оставил следующему поколению богословов», – суммировал исследователь.

В своем докладе «Церковные харизмы, возможная точка синтеза между универсальным и индивидуальным» монсеньор Франческо Браски проанализировал энциклику Папы Франциска Lumen Fidei («Свет веры», 2013 г.), интервью Папы на покое Бенедикта XVI (2016 г.) и послание Конгрегации вероучения Iuvenescit Ecclesia («Церковь молодеет», 2016 г.) епископам Католической Церкви, посвященное взаимосвязи иерархических даров, которыми обладают рукоположенные священнослужители, и даров харизматических, которые произвольно изливает Святой Дух.

Журналист и редактор католической газеты «Аввенире» Джорджо Паолуччи сделал доклад по проблеме миграции «Европа и Италия, почва встреча различных культур для новой универсальности». О жизни своего прихода в условиях гуманитарного кризиса рассказал францисканский священник из Алеппо Ибрагим Ас-Сабаг. В последний день конференции состоялся заключительный «Круглый стол», в ходе которого участники еще раз обратились к темам, затронутым на научном форуме. Затем в часовне виллы Амбивери монсеньор Франческо Браски возглавил служение Божественной Литургии по славянскому обряду. По окончании воскресного богослужения священники и миряне крестным ходом прошли к расположенному неподалеку кладбищу города Сериате, где у могилы основателя фонда «Христианская Россия» отца Романо Скальфи (1923-2016) была совершена заупокойная лития.

Источник: Благовест-инфо