Как Католическая Церковь относится к трансплантации органов
Католическая Церковь рассматривает трансплантацию органов как большое достояние науки. «Пересадка органов, — гласит Катехизис Католической Церкви, — соответствует нравственному закону и может быть достойна похвалы, если физический и психологический риск, который берет на себя донор, пропорционален искомому благу для пациента» (2296). Трансплантация органов неприемлема, если донор или его законные представители не дают на то согласия, полностью отдавая себе отчет в происходящем. Морально недопустимо также провоцировать инвалидность или смерть одного человека ради того, чтобы продлить жизнь или улучшить качество жизни другому.
Святой Иоанн Павел II, выступая в 2000-м году на Международном конгрессе по трансплантации, заявил, что эта практика является «великим завоеванием науки на служении человеку». Благодаря пересадке органов были спасены многочисленные жизни, и в перспективе подлинной культуры самоотдачи и солидарности трансплантационная медицина представляет собой «ценный инструмент для выполнения первейшей задачи медицинского искусства, а именно служения человеческой жизни».
Эту тему Папа Войтыла затрагивает и в энциклике “Evangelium Vitae”: он говорит о жестах повседневного героизма, среди которых «особого признания заслуживает донорство органов, происходящее в согласии с требованиями этики ради спасения здоровья или даже жизни больных, иногда лишенных всякой надежды» (86).
Безусловно, перед лицом этого достижения науки и медицины возникает немало этических сомнений. Основным этическим критерием в этой области является защита и продвижение целостного блага человеческой личности. Это значит, что существуют пределы, продиктованные не только технической невозможностью пересадки, но и моральной недопустимостью. За каждой пересадкой стоит нравственный выбор: решение бескорыстно отдать часть собственного тела ради здоровья и благополучия другого человека. Этот благородный жест является подлинным выражением любви. Ведь человек не отдает просто что-то свое, но отдает частицу себя, частицу своего тела. «В силу своего существенного единства с разумной душой человеческое тело не может рассматриваться только как совокупность тканей, органов и функций, — напоминает документ Конгрегации вероучения “Donum Vitae”, — но это составная часть личности, которая через него проявляет и выражает себя» (3). Отсюда следует нравственная недопустимость любого коммерческого использования органов: это попирает достоинство человеческой личности.
Как мы уже отметили вначале, цитируя Катехизис, для трансплантации необходимо осведомленное согласие. Это значит, что человек должен принимать решение сознательно и свободно, будучи полностью осведомлен о последствиях. Такое же осведомленное согласие должен дать и тот, кто получает донорский орган.
Еще один немаловажный аспект: жизненно важные органы (то есть те, без которых функционирование организма невозможно) могут быть изъяты только у человека, смерть которого уже констатирована. Это требует особого внимания к проблеме констатации смерти. «Смерть, – говорил Иоанн Павел 2, выступая на Конгрессе по трансплантации, — заключается в дезинтеграции того многосложного и целостного единства, каким является человек, и, как следствие, происходит отделение жизненного начала, то есть души человека, от его телесности. Смерть человека, воспринимаемая в этом радикальном смысле, — это событие, которое невозможно непосредственно определить с помощью научной технологии или эмпирической методики. Но человеческий опыт показывает, что наступление смерти человека неизбежно сопровождают биологические признаки, которые люди научились узнавать все глубже и точнее. Так называемые критерии констатации смерти, используемые сегодня медициной, не следует воспринимать как научно-техническое определение точного момента смерти человека, но как надежный способ, предложенный наукой для определения биологических признаков наступившей смерти человека. <…> Хорошо известно, что с некоторого времени различные научные суждения о констатации смерти сместили акцент с традиционных сердечно-дыхательных признаков в сторону ?неврологического? критерия, то есть четко установленного и общего для всего научного сообщества параметра полного и необратимого прекращения всякой мозговой деятельности… поскольку это является признаком утраченной способности к интеграции организма как такового. Перед лицом современных параметров констатации смерти, относящихся как к мозговым признакам, так и к традиционным сердечно-дыхательным, Церковь не высказывает научного мнения, но ограничивается евангельской ответственностью, чтобы сопоставить данные медицинской науки с целостным пониманием личности согласно христианской перспективе, выявляя несоответствия и вероятные противоречия, которые угрожают достоинству человека. На этой основе можно утверждать, что новый критерий констатации смерти, о котором упоминалось выше, а именно полное и необратимое прекращение мозговой деятельности, при условии, что его применяют корректно, не входит в противоречие с основными элементами корректного антропологического восприятия. Поэтому медицинский работник, на котором лежит профессиональная ответственность за эту констатацию, может основываться на этом критерии, чтобы в каждом отдельном случае достичь той степени надежности этического суждения, которую моральная доктрина определяет термином ?нравственная достоверность? — достоверность, достаточная для того, чтобы действовать этически корректно. Однако лишь в рамках такой достоверности нравственно допустимо проводить необходимые технические процедуры по изъятию органов для пересадки, при наличии осведомленного согласия донора или его законных представителей».
Рассуждая о пересадке органов, следует особым образом упомянуть об изъятии органов у новорожденных детей с анэнцефалией. В отношении этих детей нет никаких дополнительных оговорок в том, что касается изъятия органов после констатации их смерти. Ребенку, рожденному без головного мозга, согласно христианскому нравственному учению, следует обеспечить обычный уход, избегая терапевтической настойчивости, до момента остановки сердца и прекращения дыхания. Только после этого можно приступить к извлечению органов для пересадки.
Однако не все органы пересаживать нравственно допустимо. В Хартии Папского совета по душепопечению о работниках здравоохранения такими органами названы головной мозг и гонады. Речь идет об органах, которые составляют уникальность человеческой личности, и охранять эту уникальность призвана медицинская наука.
Еще один серьезный этический вопрос, связанный с трансплантацией, — это распределение донорских органов между пациентами. Известно, что создаются специальные листы ожидания. Единственным критерием очередности должны быть клинические и иммунологические показатели. Этот критерий уважает человека как такового, а не такие его характеристики, как возраст, пол, религия, социальное положение и проч. и не продиктован утилитаризмом, то есть не зависит от каких-либо способностей человека, его общественной значимости и т.д. Иными словами, в листе ожидания не должно быть приоритетных мест для известных и талантливых личностей. Все эти критерии порождают дискриминацию.
Что касается ксенотрансплантации, то есть пересадки органов животных человеку, то еще Папа Пий XII высказался на эту тему в 1956 году, подчеркнув, что пересаженный орган не нарушает психологической или генетической неприкосновенности человека (тогда речь шла о пересадке роговицы).
Вместе с признанием достижений науки, как гласит Хартия работников здравоохранения, Церковь поощряет изучение методов, альтернативных пересадке органов, таких как протезирование, при этом отвергая все, что попирает человеческое достоинство, в частности, любые попытки человеческого клонирования и манипуляции эмбрионами для получения человеческих органов. Эти методы нравственно недопустимы даже если они преследуют благие цели.
К нравственно приемлемым видам лечения относятся и другие способы вмешательства, альтернативные пересадке, при условии, что не используются ни эмбрионы, ни эмбриональные клетки. Допустимо использование взрослых стволовых клеток. Именно в этом направлении должна идти наука, стремящаяся к уважению достоинства человека, в том числе на стадии эмбриона.
Источник: Радио Ватикана
