Богатство и бедность в раннехристианских общинах

«Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Книга Деяний Апостольских  2, 44-45).

Таким образом евангелист Лука вспоминает идиллическую ситуацию, которой жила первая христианская община в Иерусалиме в апостольский век. Из этих его слов можно увидеть структуру сообщества, которое стремилось к равенству, старалось оказывать помощь нуждающимся, используя для этого имущество, предоставляемое в распоряжение диаконов богатыми членами общины.

Но история раннехристанской Церкви, вероятно, не всегда была отмечена такой атмосферой солидарности, которая должна была бы царить в Иерусалиме, поскольку в Первом послании святого Иакова уже есть упоминание о конфликте между богатыми и бедными:

«Да хвалится брат униженный высотою своею, а богатый — унижением своим, потому что он прейдет, как цвет на траве. Восходит солнце, настает зной, и зноем иссушает траву, цвет её опадает, исчезает красота вида её; так увядает и богатый в путях своих» (1, 9-11).

В этом же послании обличительная речь против богатых и их богатства становится более полемичной и суровой:

«Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника; Он не противился вам» (Иак 5, 1-6).

С другой стороны, в иудейско-христианской среде распространялась тенденция к восхвалению пауперизма, бедности. Так, древнегреческий епископ и богослов Маркион уже во втором веке вспоминает, что Благая Весть, переданная особенно святыми Лукой и Павлом, в высшей степени относится к бедным.

Раннехристианские писатели-философы и Отцы Церкви второго века подчёркивают, что для язычников христиане отождествляют себя с пауперами (бедными) (Минуциус Феликс, Октавий 36) и не стыдятся этого: plerique pauperes dicimur (Тертуллиан, Ad uxorem 2,8).

Очень скоро последователи Христа избрали нищету образом своей жизни, практикуя своего рода аскетизм в зачаточной форме. Вполне возможно, что они опасались впасть в грех, который несёт с собой богатство, чтобы не ослепнуть духовно и не отдалиться от строгой и последовательной христианской жизни. В связи с этим отношение к богатству остаётся неопределённым.

Богатство парадоксальным образом считается даром Божиим (Дидахе 1, 5), и нищета должна рассматриваться как естественное условие, а не в значении следствия человеческого стремления получить прибыль. Иными словами, недостаточно быть бедными, чтобы жить праведной жизнью: христианин может обладать, но он должен бояться ненасытности и жадности (Тертуллиан, Об идолопоклонстве 11).

По сути, богатство может быть честным, когда оно не является ненасытным, когда христианин не привязан к собственности, но всегда готов покинуть дом, братьев или сестер, мать или отца, детей или свои земли. Только таким образом он «получит уже ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (Мк 10, 29).

Концепция вознаграждения как ответа на помощь бедным, безусловно, является революционной. Известное сравнение из Пастыря Ермы (2, 5-10) предлагает метафору, которая звучит как притча по отношению к  первоначальному богословию вознаграждения: тот, кто даёт бедным, получает взамен их молитву. Они помогают друг другу, подобно бесплодному дереву вязу, на которое прививается виноградная лоза, приносящая свои плоды только при поддержке этого дерева:

«Богатый человек, — который поднимает бедного, а затем даёт ему необходимое, считает, что, если он будет работать для бедных, он сможет получить награду от Бога, — отмечает Ерма. — Бедный человек богат своей молитвой и исповеданием, и его молитва имеет большую силу перед Богом. Поэтому богатые заботятся о бедных без колебаний. Бедный человек, которому помогает богатый, молится Богу за него и благодарит Его за него».

Из этого размышления возникает  понятие милостыни как средства для получения прощения за грехи.

Более того, милосердие, как подчёркивал святой Лев Великий (Проповедь 11), подобно кредиту, который дают Богу. Ибо тот, кто даёт нуждающимся, знает, что он предлагает Богу всё, что у него есть, и точно так же как он разделяет с Христом земные блага, Христос разделит с ним Царство Небесное.

Лев Великий (в Проповеди 6) отождествляет бедных со Христом, Который настойчиво призывал заботиться о нуждающихся, чтобы мы, делая это, считали, что в этих людях мы одеваем, принимаем и питаем Его Самого.

Концепция милостыни подкрепляется литургическими праздниками, в ходе которых собирались пожертвования (Тертуллиан, Апологетика 39). В святоотеческой  литературе милостыня постоянно упоминается там, где указывается, что её можно принять, лишь когда она исходит из законных заработков и достойной профессии (Климент Александрийский, Paedagogus 1, 11). Благотворительность — согласно Отцам Церкви — должна мотивироваться прежде всего евангельскими причинами, а также любовью к ближнему, концепцией равенства, чувствами общности.

Всё это приводит к аскетической жизни, к формам монашества и пауперизма, согласуя социальный и духовный аспект выбора жизни, отрицая собственное социальное положение, не беспокоясь о праве собственности и устремляясь к щедрости и братству.

Проф. Фабрицио Бисконти

Источник: Радио Ватикана