Анджела да Фолиньо: «обыкновенный» мистик

Три года назад, 9 ноября 2013 года, Папа Франциск вознёс к славе алтарей блаженную Анджелу из Фолиньо. Несмотря на то, что это событие ожидалось многими, решение канонизировать эту умбрийскую тайновидицу стало вехой в истории христианской святости.

Хотя Анджела была дочерью своего народа, её нельзя причислить к популярным святым. В ней нет ни одной из черт, которые обычно можно ожидать от святого: Она не совершила ничего необычного, не основала монашеского ордена, ей не приписывали великих чудес. В отличие от других известных пророчиц и женщин-харизматиков позднего Средневековья — таких как Бригитта Шведская или Екатерина Сиенская — она не играла какой-либо важной политической роли в истории Церкви.

О её жизни вообще мало достоверных фактов. Родом из богатой семьи, после смерти мужа и детей Анджела продала всё своё имущество, чтобы раздать вырученное бедным. В 1291 году она надела покаянное облачение святого Франциска и стала жить отшельницей в городе. Она умерла для мира, но не закрывшись от него полностью, в отличие от других древних отшельниц, которые превращали свою келью в буквальном смысле в собственную могилу.

Как было принято в то время, она совершала паломничества в Рим и Ассизи, чтобы получить индульгенцию, но также посещала лепрозорий близ города Спелло: там она служила больным и бедным, принося им утешение. Она умерла в 1309 году и была похоронена в церкви Святого Франциска в Фолиньо. Это всё, что известно о ней: слишком мало, чтобы составить биографию в современном смысле этого слова.

Анджела остаётся закрытой в своей тайне, полностью пребывая в мистическом опыте Божественного, который она передала в своей книге. Но этого поразительного письменного свидетельства достаточно, чтобы сделать её «святой матерью», которую любил и, восхищаясь, называл учителем «ангельской жизни» Убертино да Казале (францисканский богослов, живший на переломе XII-XIV веков). По мнению известного учёного историка-медиевиста Клаудио Леонарди, она является первым и, возможно, величайшим итальянским мистиком среди женщин всех времён.

Храм Святого Франциска был закрыт из-за недавнего землетрясения, которое также задело город Фолиньо, но конвентуальные братья-францисканцы — в знак преемственности и надежды — не захотели отменить ежегодный день исследований, посвящённый Анджеле, который состоялся в этом году в субботу 12 ноября.

Эта встреча стала также возможностью объявить о публикации новой книги монс. Фортунато Фреццы, появившейся в серии христианской мистики флорентийского Фонда имени Эцио Франческини. Речь идёт о завершении издательского проекта, начатого тем же автором в 2012 году с транскрипции и перевода текста Анджелы в соответствии с Ассизским кодексом. Этот литературный документ является старейшим и самым авторитетным свидетелем рукописного перевода, составленного ещё при жизни святой и хранившемся, как реликвия, в библиотеке францисканского монастыря в Ассизи.

Возникновение этой книги уникально, хотя и соответствует путям мистической писательницы. Обычные научные интересы монсеньора Фреццы — каноника Папской базилики Святого Петра, доктора Священного Писания в Папском библейском институте в Риме — были на самом деле весьма далеки от средневековой латинской литературы. Встрече с этой «евангелисткой» XIII века способствовал монсеньор Марио Сенси, с которым Фрецца был связан глубокой и преданной дружбой. Именно дон Марио когда-то ввёл  будущего исследователя в мир Анджелы из Фолиньо, которому римской профессор затем посвятил всю свою жизнь.

Мир Анджелы — это поразительная и небезопасная вселенная кающихся, святых и юродивых Бога, которыми на рубеже тринадцатого и четырнадцатого веков были наполнены улицы и селения Умбрии. Среди них — святой отшельник Пьетро Криши и блаженная Анжела, безвестная героиня, которую только её книга вырвала из неизвестности, из ореола тайны, всегда окружавшего её.

Сначала дон Фортунато взял в руки книгу Анджелы из Фолиньо только из почтения и агиографического интереса, но затем он был очарован ею настолько, что решил применить к тексту Анджелы метод библейских согласований, уже успешно испытанный для других важных источников францисканской традиции. Войти в самый глубокий смысл текста: в этом заключается многолетняя программа научного поиска. Цель этих исследований — иметь возможность черпать «слова, свойственные мистическому языку экстатической терминологии, аскетическому монологу, чистому созерцанию, абсолютной абстракции, богословскому восхищению, желанию и острой боли, любви инкогнито, темноте и видению, властному велению интеллекта, невыразимому и неизречённому, огню и жару, опустошению и высочайшей бедности, неисчерпаемой полноте, преданию себя Богу и взаимной богочеловеческой духовности в Том, Кто есть Всеблагий».

Свод текстов, передаваемых Ассизским кодексом, представляет очень сложные проблемы, связанные как с исключительными обстоятельствами его написания, так и с его составной структурой. Главная проблема касается разделения текста на два независимых друг от друга раздела.

Первый из них состоит из Мемориала, то есть отчёта о духовном опыте Анжелы, — духовной автобиографии, которую она рассказала своему исповеднику, таинственному монаху А..

Второй раздел представляет собой большую группу текстов, названных Exhortationes или Instructiones, писем, предостережений, учений, адресованных группе её учеников. Книга Анжелы, таким образом, является неясной и трудной,  доводя до крайности некоторые ситуации, типичные для мистических текстов позднего Средневековья. Среди них сложная повествовательная структура и трудно поддающиеся классификации литературные формальности, множественное авторство, постоянные перемежения устной и письменной формы между откровениями самой Анджела и хроникой монаха, который записывал её видения.

Вклад монсеньора Фортунато Фрецца представляет собой необходимый инструмент для толкования книги Анджелы из Фолиньо, который ученые не могут игнорировать. С другой стороны, в выступлениях, прозвучавших в конференции Фолиньо, было выявлено много нерешённых проблем. Какой тип учения передаёт Мемориал? К кому он обращается? Кто такие legitimi filii («законные дети»), достойные того, чтобы иметь доступ к Божественному духовному опыту?

Это были вопросы, поставленные Альваро Каччотти, по мнению которого катехизис Анджелы разрушает изнутри законы организованного и прогрессивного руководства по духовной жизни, отвергая даже всё, что считается благом и обладает ценностью.

Учение Анджелы знаменует собой разрыв с «меритократической» линией,  которая видит в полноте созерцания награду человеческому усилию, результат почти наверняка добродетельной жизни, полностью посвящённой поискам Бога. Речь идёт в основном о том, что перспектива счастья, приоткрытая опытом единения, является достижимой не в силу собственной добродетели, но по Божественной благодати с помощью непостижимого дара Другого.

Большой теме чистой любви посвятил своё выступление Эморе Паоли, который изложил её в свете богатой богословской и культурной традиции. Это центральный узел мемориала: достигнув кульминации своего исследования, Анжела замыкает свой путь в совершенный круг, когда утверждает, что сказать с убеждением «я хочу Бога» означает вступить с Ним в отношения, потому что чистое желание даётся только по Его милости.

Тема преобразующих отношений между Богом и душой была тонко проанализирована сестрой-монахиней Мери Мелоун: Анжела считала, что жизнь глубокого единения с Богом не поглощает, а, напротив, усиливает способности человека. Так, в Instructiones подчёркивается в ещё более определённой манере разделение между чистой любовью и процессами познания и действия, между внутренним вдохновением и примером жизни и добрыми делами.

Это разделение будет часто провозглашаться в долгой истории мистики, прежде чем окончательно сформируется в «квиетическую» формулу.

В этой второй группе текстов язык совершенно отличается от используемого в  автобиографии, потому что, как отметил Массимо Ведова, эти тексты представляют собой первую попытку размышления об опыте, рассказанном в Мемориале. При отсутствии критического издания вопрос текста и историографии свода писаний, объединённых под неподходящим им названием Instructiones, ещё не решен как с точки зрения авторства текстов и их сложного литературного статуса, так и в том, что касается их связи с духовной автобиографией.

Также по этой причине, возможно, труд Анджелы Instructiones привлекает в меньшей степени внимание критиков по сравнению с шокирующей новизной языка Мемориала. Но, пожалуй, вместо раскола здесь, скорее, следует говорить о двойном уровне писания. Массимо Ведова высоко оценил взаимодополняемость между этими двумя частями Книги Анджелы да Фолиньо: вновь открытая миром, Анжела теперь говорит подобно  учителю к ученикам своей духовной школы, и свидетельство этой святой имеет также очень сильное церковное значение.

Поэтому на открытии конференции епископ Фолиньо монс. Гвалтиеро Сигизмонди подчеркнул, что Анджела является святой, которой следует не только восхищаться и подражать, но которую нужно также изучать.

(Алессандра Бартоломеи Романьоли, профессор Папского Григорианского университета)

Источник: Радио Ватикана