Данте и гармоничная лира. Папы Римские о величайшем поэте
Церковь, особенно через слова и действия Верховных Первосвященников, неоднократно демонстрировала глубокое и искреннее желание достойно почтить личность Данте Алигьери. На протяжении веков Церковь воздавала должное его творчеству, считая поэта важнейшей составной частью своего культурного и религиозного наследия благодаря тесной связи с христианской верой и с богословской и философской мыслью, получившей развитие в его произведениях об истинах веры.
Вспоминая последние юбилейные годовщины Данте, можно увидеть, что от имени всей Церкви Римские Папы воздавали этому величайшему поэту особую, беспрецедентную честь, посвящая ему важные документы Учительства, которые красноречиво показывают нить преемственности в интересе к нему и в стремлении узнать и оценить образ Данте Алигьери.
В 1921 году в энциклике In praeclara Summorum, адресованной преподавателям и студентам литературных учебных заведений и учреждений высокой культуры католического мира, Бенедикт XV чествовал шестисотлетие смерти Данте Алигьери. По этому случаю Папа также распорядился о реставрации храма Равенны, рядом с базиликой святого Франциска, в котором находится гробница Данте. Своей энцикликой Папа хотел утвердить и подчеркнуть «тесное единство Данте с кафедрой Святого Петра».
Восхищаясь «необычайной широтой и остротой гения» Данте, Бенедикт XV призывает «признать, что этот мощнейший порыв вдохновения он черпал из божественной веры». Вся «Божественная комедия» не имеет никакой другой цели, кроме как прославлять справедливость и провидение Бога. Фундаментальные истины Католической Церкви выражены в поэме настолько ярко, что её можно назвать своего рода «компендиумом Божественных законов»: Триединый Бог, искупление, совершённое в тайне Воплощения Слова Божия, высочайшее добросердечие и святость Пресвятой Богородицы, слава святых, и т.д.
Папа Бенедикт XV напоминает о том, что сам Данте демонстрировал свою веру и единство с Церковью: «Единственное, о чём можно говорить, — это Бог». Описывая Римскую Церковь, поэт называет её «праведнейшей матерью» и «невестой Распятого». Что касается его известных высказываний против Церкви того времени, то Бенедикт XV оправдывает великого поэта: «Кто может утверждать, что в то время духовенство было не в чем упрекнуть?». По мнению этого Папы Данте «сохраняет свежесть поэта нашего времени», и даже больше того, — он звучит гораздо более современно, чем некоторые современные поэты, от которых несет «той дремучестью, что была выметена прочь Христом, прославленным на Кресте». Те, кто не признают за Данте этой заслуги и низводят религиозную сущность «Божественной комедии» до некой беспредметной идеологии, «отрицают в поэте то, что является отличительным признаком и основой всех других его достоинств».
Комментируя ситуацию в школах, Бенедикт XV сетует на слабое изучение творчества великого поэта. Несмотря на то, что «Божественная комедия» находится в перечне книг, обязательных для прочтения, молодёжь больше не видит в ней «ту жизненно важную пищу, которую она предназначена нести им». Речь идёт о том, чтобы воздавать Данте «должную честь» и признавать его, прежде всего, как «самого выразительного певца и красноречивого глашатая христианской мысли».
По случаю семисотлетия со дня рождения Данте Павел VI, в своем апостольском послании «Altissimi cantus» от 7 декабря 1965 года, подчеркнул глубокий интерес Церкви к Данте. Этим документом Папа учредил в Католическом университете Святейшего Сердца в Милане кафедру исследований творчества Данте. Апостольское послание завершило ряд инициатив, с помощью которых Папа Павел VI хотел выразить своё восхищение и восхищение всей Церкви певцу «Божественной комедии»: 19 сентября того же года он отправил к могиле поэта в Равенне Крест из золота, как символ воскресения, которое исповедовал Данте. 14 ноября в баптистерии церкви Святого Иоанна во Флоренции был также установлен золотой лавровый венок. Наконец, в завершение Второго Ватиканского собора Павел VI подарил всем его участникам ценное издание «Божественной комедии».
«О, господин возвышеннейшей песни». Уже с начальных слов апостольского послания Папа Монтини подчеркивает абсолютное положение поэта, названного «самым ярким светилом» итальянской литературы, а также «отцом итальянского языка». Таким образом, Павел VI вновь выражает глубокую признательность поэту и, вслед за Бенедиктом XV, причисляет его к великим христианским поэтам. «Гармоничная лира Данте несет в себе отголоски изумительных штрихов, господствуя и удивляя величием затрагиваемых тем, чистотой вдохновения, жизненной силой и изысканной элегантностью».
«Данте — наш», – подчёркивает Папа Монтини, продолжая также и в этом линию Бенедикта XV. «Наш» в универсальном смысле, а также «наш» в смысле католической веры. В духе Бенедикта XV Павел VI не стал обходить молчанием выпады Данте против Церкви того времени, например, те, которые содержатся в III и XIX песнях Ада. Павел VI утверждал, что это обязанность Церкви признать Данте «своим» подразумевает тщательное изучение его творчества, дабы открыть в них «бесценные сокровища христианской мысли и чувства».
Между великим поэтом и христианской мыслью есть многочисленные точки соприкосновения. Среди них – сама цель Комедии, которая имеет общее с христианской проповедью намерение радикально изменить человека, чтобы вывести его из долины смертной тени к мистической розе святости.
«Чтите величайшего поэта!», – это приглашение-призыв, которым Павел VI заключает Апостольское послание Altissimi cantus, поощряя «твердую приверженность» особенно тех, кто по разным причинам, чувствуют себя более близкими к нему. Современная культура должна уметь встречать Данте и просить его о руководстве к «прямому пути», часто закрытому долиной смертной тени, к тому пути, который он показывает нам, как «холм превознесённый, к началу всех веселий и отрад».
Бенедикт XVI не менее своих предшественников привязан к Данте и много раз, ещё будучи кардиналом, вспоминал и цитировал великого поэта. Так, в книге «Введение в христианство» кардинал Ратцингер, говоря о «скандале христианства», — то есть, о Христе, Сыне Божием, ставшим человеком, и, следовательно, о смысле бытия, — напоминает о конкретности этой мысли в финале «Божественной комедии» Данте: «Внутри, окрашенные в тот же цвет, / Явил мне как бы наши очертанья; / И взор мой жадно был к нему воздет». Данте, «созерцая тайну Бога, видит с восторгом свой образ, то есть человеческое лицо в самом центре круга ослепительного пламени, образованного любовью, ‘что движет солнце и другие звёзды’».
Бенедикт XVI возвращается к этой теме и к этим строкам, чтобы объяснить глубокий смысл своей первой энциклики Deus CaritasEst. Встречаясь с участниками одного из конгрессов, организованных Папским Советом Cor Unum, Папа Ратцингер подчёркивал, что видение поэта имело решающее значение для того, чтобы попытаться восстановить истинный смысл слова «любовь». «Космическая экскурсия, в которую Данте желает вовлечь читателя в своей ‘Божественной комедии’, завершается перед вечным Светом, который есть Сам Бог, – перед тем Светом, который одновременно есть ‘любовь, что движет солнце и другие звёзды’».
Данте имеет видение Троицы, и в центре её — Христа. Бенедикт XVI комментирует: «Ещё более потрясающим, чем это откровение о Боге, как о Троичном круге познаний и любви, является восприятие человеческого лица, — лица Иисуса Христа, — которое Данте видит в центральном круге Света». Если, с одной стороны, — продолжает Папа, — в видении Данте выявляется связь между верой и разумом, между поиском человека и ответом Бога, то с другой стороны проступает также радикальная новизна любви, которая побудила Бога принять человеческое лицо». В этой энциклике, поясняет Папа, была сделана попытка «выразить для нашего времени и нашего существования что-то из того, чему Данте, в своём видении, дал смелое обобщение».
Другая ссылка на Данте содержится в выступлении Папы Ратцингера к участникам встречи, организованной под эгидой Папского Института Иоанна Павла II, через несколько дней после беатификации Папы Войтылы. Говоря о языке истинной любви и о супружеской любви, Бенедикт XVI цитирует Данте: «Человек ‘воссоздан’ в любви. Incipit VitaNova, говорил Данте, жизнь нового союза двух в одной плоти. Реальная притягательность сексуальности рождается из раскрывающегося горизонта: из той многогранной красоты, вселенной другого человека и из ‘мы’, рождающегося в этом союзе».
В 2006 году, перед чтением молитвы «Ангел Господень» в праздник Непорочного Зачатия Пресвятой Богородицы, Бенедикт XVI задался вопросом, почему среди всех женщин, Бог избрал именно Марию из Назарета. Ответ Папы связан с Писанием, но и с поэзией, — он цитирует молитву святого Бернарда из последней песни Рая: «Ответ, — говорит Папа, — скрыт в непостижимой тайне божественной воли. Однако есть одна причина, которую подчёркивает Евангелие: её смирение. Данте Алигьери чётко подчёркивает это в последней песне Рая: ‘О Дева-Мать, Дочь Своего же Сына, / Смиренней и возвышенней всего, / Предызбранная промыслом вершина’».
Четвёртого мая 2015 года, когда в присутствии президента Италии и высших органов государства в Сенате праздновали 750-летие со дня рождения Данте, автор статьи зачитал послание Папы Франциска, который присоединился к своим предшественникам в хвале и восхищении этим великим поэтом и верующим человеком. Кроме того, в своей первой энциклике Lumen fidei Папа Франциск использовал образ света веры, который окружает и вовлекает всё человеческое существование через дантовский образ живой искры, «чье пламя разрослось, пыланьем став / И, как звезда небес, во мне сверкая» (Рай, XXIV, 145-147).
Источник: Радио Ватикана
