Цветы духовности появляются в выжженной господством атеизма пустыне

Отец Иосиф Августин, SJ – известный духовный руководитель, сотрудник Высшей Философско-Педагогической Школы «Игнатианум» в Кракове, главный редактор журнала «Духовная жизнь», автор многих книг, посвященных вопросам духовной жизни, психологии семейных отношений, подготовки к браку, разрешению семейных конфликтов… Опытный духовник, педагог, психолог он известен не только у себя на родине, в Польше. Отец Иосиф Августин неоднократно гостил в нашей епархии, участвовал в Пастырской конференции 2008 г., где речь шла о помощи католической семье и воспитании молодежи, проводил семинары для семейных пар и молодых людей, давал духовные упражнения. Редакция «СКГ» намеревается в ближайшее время начать публикацию фрагментов книг Иосифа Августина (в рубрике «Семейный очаг»). Но, прежде чем углубиться в размышления наставника, читателям желательно познакомиться с ним самим. В этом номере нашего издания мы публикуем подробное интервью с отцом Иосифом Августином, в котором он рассказал о своём служении, о своих впечатлениях от пребывания в России, о своём видении ситуации Российской Католической Церкви. Интервью было взято в дни Епархиальной пастырской конференции в октябре 2008 г.

Нам часто приходится слышать мнение, будто католические священники рассуждают о проблемах семьи лишь отвлеченно-теоретически, поскольку сами семей не имеют. А где же практика? – недоумевают люди. Насколько, по Вашему мнению, католические священники компетентны решать вопросы, касающиеся семейной жизни?

Прежде всего, любой священник имеет опыт жизни в своей собственной семье, той, в которой был воспитан. У него же были родители, родственники, он участвует в семейной жизни своих братьев и сестер… Действительно, опыта супружества у него нет. Тем не менее, священник безусловно имеет право говорить о семье и её проблемах. Ведь, в ходе своей душепопечительской практики, он сталкивается с множеством семейных проблем. Мы, священники, зачастую выглядим более компетентными в семейных делах, нежели иные женатые мужчины, которым катастрофически не хватает времени на собственную семью. Бывает так, что супруг отдаёт всю свою мужскую энергию профессиональной деятельности, а в супруге и прочих домочадцах видит лишь некий довесок к своей карьере, к процессу «делания денег». В таком случае его опыт семейной жизни будет очень бедным. Между тем, священник, беседуя с сотнями мужчин и женщин об их проблемах, в итоге приобретает большие познания и может давать мудрые советы, касающиеся взаимоотношений в семье.
Вместе с тем, нельзя отрицать, что сексуального опыта священник не имеет. Вот поэтому ему не следует входить в детальное обсуждение тех сторон супружеской жизни, о которых он не имеет никакого понятия или о которых знает исключительно из книжек. Какие-то советы священника, относящиеся к интимной сфере, могут и вовсе показаться смешными. Вот почему священники обязательно должны искать компетентных сотрудников из числа мирян: мужчин и женщин, имеющих богатый опыт семейной жизни и соответствующие теоретические познания. При решении многих практических проблем их советы будут звучать более убедительно.

Вы встречались с российскими священниками, работающими с семьями. Насколько полезным в России может оказаться опыт работы с семьями в Польше? Что общего в ситуации семьи в этих странах, а в чём состоит их специфика?

Так или иначе, Россия принадлежит к сфере иудеохристианской культуры, а потому фундаментальные человеческие ценности, включая и ценности семейные, на Западе и в России идентичны. Концепция семейной жизни в общих чертах совпадает у католиков и православных. Понимание семьи, выраженное в романе «Анна Каренина» великого русского писателя Льва Толстого, имеет универсальное значение. Ныне семья переживает кризис и в России, и в Польше, и в западных странах. В его основе – кризис основополагающих религиозных и моральных ценностей. На Западе предпосылкой кризиса семьи стал просвещенческий, гуманистический атеизм, в России – атеизм коммунистический, имевший политическую окраску. Атеизм произвёл в человеческой душе громадные опустошения. В современной России многие районы больших городов, как и многие сёла, до сих пор лишены действующих храмов. Значительный процент россиян, воспитанных в традициях коммунистического атеизма, всё еще не ощущает потребности в религии, не испытывает «голод Слова Божия». Правда, они не относятся враждебно ни к религии, ни к идее Бога. Тем не менее, большого энтузиазма в строительстве новых церквей я в России не замечаю. А ведь коммунисты разрушили десятки, если не сотни, тысяч церквей. В одной только Москве было снесено свыше восьмисот церквей. Семьдесят лет беспощадной борьбы с религией породили «религиозную пустыню». Я был приятно удивлён тем фактом, что все церкви, которые мне довелось увидеть в Москве, оказались действующими. Но вот толп молящихся я там не обнаружил. Между тем, в той же Западной Украине, которая вошла в состав Советского Союза позднее – после Второй мировой войны, в деревнях и новых городских районах церкви растут как грибы после дождя. То же можно сказать и о Польше. И всё-таки, и западный, и российский атеизм имеют общие родовые черты. Общие родовые черты имеет и порождаемый ими кризис. Разрушая связи человека с Богом, атеизм разрушает и связи людей между собой.

По словам Папы Иоанна Павла II, на Западе главной дилеммой стал вопрос «иметь или быть». Уровень материального благосостояния неуклонно повышается и в России. Как следует воспитывать людей, чтобы они в первую очередь стремились «быть», а не «иметь»?

Противопоставление «быть» и «иметь» – это некая схема, и, как и любая схема, таит в себе известное упрощение. «Иметь» само по себе не является грехом, и Церковь всегда отстаивала право частной собственности. Принимая во внимание тот факт, что в России коммунисты на целые десятилетия лишили людей собственности, включая и собственность, прямо необходимую для жизни, было бы просто бесчеловечным обличать современных россиян за их желание что-то «иметь». Наоборот, в России необходимо всячески подчёркивать право человека «иметь». Человек имеет право на достойную жизнь, имеет право дать хорошее образование своим детям в своей родной стране или заграницей. Нельзя прививать людям комплекс вины за то, что они стремятся больше работать и больше зарабатывать. Однако необходимо говорить о тех условиях, при которых желание «иметь» будет оправданным. «Иметь», но «иметь», не теряя личной свободы; «иметь» то, что ты сумел честно заработать; «иметь» не только для себя, но и для других, будучи готовым поделиться с бедными. Проблема России в том, что немногие олигархи богатеют за счёт всех остальных. Подобное положение дел существует в Африке и Латинской Америке. Впрочем, власть денег пробуждает алчность везде – независимо от континента, расы или культуры. Даже в демократических странах концерны-монополисты виновны во многих злоупотреблениях.

Имеет ли смысл духовное попечение о семьях, живущих в гражданском браке и не могущих заключить брак церковный? Ведь им нельзя дать отпущение грехов… Между тем, у нас в России подобная ситуация имеет место сплошь да рядом. А люди страдают от того, что они не могут получить прощения грехов в исповеди и приступить в таинству Причастия.

Я бы не стал искусственно разделять исповеди и духовного попечения, особенно в России, где католики живут в диаспоре и порой имеют лишь ограниченные возможности общения со священником. Искреннее покаяние в своих проступках, духовная беседа в любом случае приносит пользу. Притом такая беседа может закончиться отпущением грехов, но это вовсе не обязательно. Необходимо внушать людям, что исповедь перед священником имеет огромное значение в любом случае, даже тогда, когда условия для сакраментального отпущения грехов ещё не созрели. Что касается гражданских браков, то часто бывает так, что лишь одна сторона видит в сложившейся ситуации нравственную проблему. Вторая сторона этого не понимает. Чаще всего страдают в таких союзах женщины. И их страдания лишь умножаются от того, что мужья не разделяют их переживаний. В этих обстоятельствах духовная беседа со священником может принести обуреваемой противоречивыми чувствами, измученной совести некоторое успокоение. Настоятельно необходимо воспитывать у мужчин и женщин, живущих в гражданском браке, чувство принадлежности к Церкви.

Но порой мы, священники, не видим смысла исповедовать людей, которым невозможно преподать отпущения грехов…

Невозможно преподать сакраментального отпущения грехов, однако можно дать кое-какую надежду, оказать духовную поддержку, поощрить к молитве, к стяжанию покаянного духа, к искренним отношениям с Богом. В духовной жизни есть один основополагающий принцип: вера имеет безусловный приоритет перед требованиями морали. Вера, если её огонёк поддерживать годами, не дать ему угаснуть, в конце концов принесёт плод – плод жизни в согласии с церковными канонами. Это прямо относится к христианам, живущим в гражданском браке. Мы должны в это верить. Бог знает, как сделать прямыми запутанные жизненные пути. Но как и когда это произойдёт, — спросите Вы? Давайте, просто положимся на Бога…

Очевидно, что в ходе краткой беседы невозможно подробно обсудить проблему христианской семейной гармонии. Но что Вы считаете самым главным? Представьте себе, что в Вашем распоряжении (как это часто бывает в современных радио- или телепрограммах) только одна или две минуты…

Источник семейной гармонии – взаимное уважение, уважение к свободе близкого человека, его личной автономии, его достоинству. Если в союзе мужчины и женщины нет уважения, то такой союз неизбежно становится «отравленным», отношения подвергаются порче. В современной европейской культуре необоснованно превозносится роль сексуального фактора в супружеской жизни, а другие аспекты – духовный, моральный, религиозный – напротив, недооцениваются. Но, скажем, в исламской культуре, как и в традиционных культурах Африки и Азии, ситуация совершенно другая. Роль чувств, роль сексуального влечения при заключении брака оценивается гораздо скромнее. Было бы нестерпимой гордыней утверждать, что сложившаяся в современной Европе манера отношений между мужчиной и женщиной – это и есть верх совершенства. Безусловно, очарование, чувство влюблённости в отношениях между полами – это великий дар. Но на одном только подобном чувстве прочного семейного союза не построишь. В окружающем нас мире тьма таких примеров. Чувство влюблённости очень легко оборачивается чувством ненависти, жаждой мести… Никто не способен ранить тебя так глубоко, как тот, в кого ты влюблён.

Каковы Ваши впечатления от пребывания в России?

Прежде всего, я вижу Церковь, которая как птица Феникс восстаёт из пепла. Я вижу мужество, жертвенность, творческий дух священников, сестёр-монахинь, мирян… Цветы духовности появляются в выжженной господством атеизма пустыне. Достаточно подумать, что в Новосибирске – ныне двухмиллионном городе – на протяжении десятилетий была лишь одна действующая православная церковь, да и ту собирались закрыть в середине семидесятых годов. А ныне в России вновь забили источники молитвы Церкви: молитвы литургической, как и личной молитвы верующих. Всё это – повод для радости. Я думаю, что подлинное богатство Церкви в России – это бедные. Шанс для Российской Церкви – в её служении бедным. Их не всегда увидишь на центральных улицах городов. Но стоит лишь побродить по окраинам, посмотреть на знаменитые «хрущобы» или на ещё более ветхие домишки, и ты получишь адекватное представление о всё ещё существующей российской нищете. Мать Тереза Калькуттская руководствовалась вдохновением свыше, когда основала в России пятнадцать общин своего ордена – по числу тайн святого Розария.

Вы говорили, что, отправляясь в Россию, прочитали много «лагерной литературы»…

Я и в самом деле зачитывался произведениями Шаламова, Солженицына, Гинзбург… В этой литературе – правда о человеке. В экстремальных условиях выявляется, кто такой человек, на что он способен. Варлам Шаламов пишет, что человеку ни в коем случае нельзя видеть того, что происходило в сталинских лагерях. Именно лагеря вскрыли всю бездну нравственной «тьмы», таящейся в человеке. Но, с другой стороны, был и человеческий героизм, красота человеческой души… Мне жаль, что ныне в России неохотно вспоминают о жертвах коммунизма. А ведь они заслуживают нашей благодарной памяти. Мы помним о мучениках первых веков христианства, а мученики XX века заслуживают ничуть не меньшего уважения. Память о мучениках нужна, в первую очередь, не им. Она нужна нам! Необходимо говорить и писать о мучениках. Мы все – в неоплатном долгу перед россиянами, поляками, верующими других национальностей, отдавшими свою жизнь за Христа.

Беседовал о. Анджей Обуховский