Акилле Ратти в Польше после Первой мировой войны
Акилле Ратти, ставший 6 февраля 1922 года Папой Пием XI, провёл в Польше более трёх лет, с весны 1918 года и до июня 1921 года, сначала в качестве апостольского визитатора, а затем, после образования Республики Польши, в качестве апостольского нунция. Для будущего Папы это был трудный и беспокойный период, который помог ему принять некоторые убеждения, ставшие частью направляющей линии его понтификата. Не только антикоммунизм, но и недоверие к патриотическому католичеству, то есть к национализму, опирающемуся на конфессиональные ценности.
В дневниках Ратти того периода и в документах нунциатуры в Варшаве описываются его ежедневные обязанности, инструкции, которые он получал из Рима, суждения о людях, фактах и ситуациях, предложения, которые он посылал в Рим. Эти документы позволяют историкам, прежде всего польским, рассмотреть не только весь спектр проблем, возникших перед их страной сразу же после её рождения, но и получить информацию о большинстве политических, военных и церковных руководителей, которые определяли в первые годы жизнь новой Польши. Энергичная деятельность Папского представителя, запечатлённая на страницах дневника, держала его в контакте со всем руководством, а огромное множество заметок дают поразительное количество фактов.
Ратти приехал в Варшаву в конце мая 1918 года, когда перед Польшей забрезжила возможность осуществить мечту о восстановлении национальной независимости. Польша переживала волнующие времена. В следующем году страна ввязалась в войны на трёх границах: на севере с литовцами, на востоке с большевиками и украинцами, на западе с немцами. Она не воевала только на юге, но отношения с чехами, из-за вопроса границ, были весьма напряжёнными.
Кроме того, в 1920 году возник также взрывоопасный вопрос о плебисците в Верхней Силезии. У нунция не было ни минуты покоя; он работал в стране, постоянно пребывавшей в волнении и напряжении. Имеющиеся в нашем распоряжении документы говорят о том, что он всегда держался подальше от любых крайностей, держал дистанцию, постепенно знакомясь с проблемами и анализируя патриотическую и националистическую религиозность на этих землях. Будущий Папа недвусмысленно писал об этом в докладе кардиналу Пьетро Гаспарри 25 ноября 1919 года: необходимо «изменить общепринятый здесь способ видеть и слышать», то есть денационализировать местное католичество с помощью «хорошего римского образования польских священников и студентов». Иными словами, поляки должны были поехать в Рим, чтобы узнать о католическом универсализме и излечиться от избытка своего патриотизма.
Среди проблем, которые ему пришлось решать, следует отметить вопрос о его участии в заседаниях польских епископов.
Шёл 1919 год: Ратти только что получил назначение в качестве апостольского нунция и просит дать ему возможность принять участие в конференции епископов в Гнезно 27 августа. Кардинал-примас Эдмунд Далбор письменно сообщает ему об отказе, с обоснованием, что апостольские нунции не присутствуют ни на каких заседаниях епископов стран, при которых они аккредитованы. Ратти настаивает, и Далбор вновь отказывает.
В чем причина контраста между двумя прелатами? В том, что Далбор страдал антиримскими предрассудками? Возможно. Но также возможно, что это было желание польского предстоятеля не подвергать Святейший Престол риску чрезмерного участия в местных делах. Однако Ратти вынес чёткий урок из этого эпизода: став Папой, вопреки мнению Консисторской конгрегации, он поощрял присутствие нунциев на заседаниях епископов в стране пребывания, предоставляя им самим решать вопрос об уместности участия в каждом отдельном случае. Именно в Польше он, похоже, пришел к убеждению, что Рим должен держать под контролем местный епископат, доверив нунциям (в дополнение к традиционной дипломатической миссии представительства Святейшего Престола) также церковную функцию связующего звена между Римом и тем, что мы теперь называем Поместными Церквами.
Перед нунцием в Варшаве стояла ещё одна трудная задача: распутывать клубок сложных отношений между Польшей и Литвой с одной стороны и между Польшей и Украиной — с другой. Не случайно инструкции, полученные им в Риме перед отъездом в Польшу, содержали предупреждение, что это будет одним из наиболее деликатных аспектов его миссии.
По первому вопросу (отношения между Польшей и Литвой), к сожалению, мы не располагаем его дневником касательно октября 1920 года, когда польские войска присоединили Вильнюс с согласия главы государства Пилсудского, приведя к крайней напряжённости между двумя странами. Но у нас есть дневник его первого визита в Литву, во второй половине января 1920 года. Визит проходил в морозные дни, было двадцать градусов ниже нуля, но атмосфера между двумя странами была гораздо холоднее тех зимних дней.
Ежедневные заметки нунция показывают, что ему, как «стороннему» лицу, было трудно понять и разделить правых от неправых. Он пишет, что литовцы «думают плохо о поляках», а поляки настроены «против литовских священников и епископов». Он отправился в Вильнюс, а затем в Каунас, но эта поездка была долгой и мучительной: литовцы остановили его поезд на границе и потребовали, чтобы нунций прибыл в Каунас в сопровождении не польских, а литовских охранников.
Вернувшись в Варшаву, нунций на пятнадцать дней задержал отчёт кардиналу Гаспарри о посещении Литвы. В конце концов был составлен, как написал сам Ратти, «самый длинный отчет, который я до сих пор посылал отсюда». Вероятно, именно после этой поездки в Риме созрела идея отправки в Литву специального визитатора. Идея, которая стала реальностью в ноябре 1921 года с назначением на этот пост иезуита Антонино Дзеккини. Ратти тем временем вернулся в Италию. Уже будучи Папой, в 1922 году он назначил Дзеккини апостольским делегатом.
Что касается второго вопроса, то есть украинских событий, то трудности для нунция были ещё большими. Украинцы хотели независимости, в то время как поляки требовали (и получили) контроль над Галицией. Этот вопрос осложнялся тем, что в Галиции были обе версии католичества: латинское (которое защищало интересы Польши) и восточное, или грекокатолическое (поддерживавшее идею независимости). Во Львове было два епископа: ныне канонизированный поляк латинского обряда Иосиф Бильчевский и украинец-греко-католик Андрей Шептицкий, процесс канонизации которого находится в стадии рассмотрения. Во время польско-украинской войны, продолжавшейся до лета 1919 года и ставшей причиной гибели около 25.000 человек, были эпизоды ничем не оправданного и дикого насилия. Нунцию было трудно определить, какая сторона ответственна за это, чтобы сообщить о ситуации в Рим.
Имена двух львовских епископов часто повторялись в дневнике Ратти, как доказательство того, что вопрос Галиции особенно беспокоил его. Известно, что он постоянно получал информацию, жалобы, письма, в которых поляки и украинцы обвиняли друг друга во всяких злодеяниях. Кому верить? Кому он мог доверять? Также и в этом случае он опять вывел заключение, переданное Гаспарри, что переплетение религии и нации дает плохие результаты.
Мы знаем, что самым трудным был период, который он провел в Ополе в конце 1920 года, чтобы управлять плебисцитом, решавшем вопрос о принадлежности региона: к Германии или к Польше.
Нунций который был отозван в Италию в начале лета 1921 года. Но Святейший Престол, зная, что он был послан в пороховую бочку, оценил его действия позитивно и назначил его архиепископом Милана, возведя в кардиналы. Столь же положительно оценили его и кардиналы, которые менее чем через год, 6 февраля 1922 года, избрали его Папой Римским.
Некоторые основные аспекты правления Церковью Пием XI в значительной степени обязаны опыту в Польше:
1) Конкордатная политика, всегда управляемая непосредственно Святейшим Престолом, направленная на то, чтобы защитить автономию Церкви по отношению к возможному государственному посягательству, особенно в области епископских назначений;
2) Укрепление римских церковных структур, чтобы могло завершать процесс обучения в Риме наиболее перспективное духовенство. Папа основал русинский и румынский колледжи как противоядие искушению национализма, основанного на конфессиональной принадлежности или патриотизме, проникнутом религиозными мотивациями;
3) Сильная поддержка «Католического действия» как организации, направленной на мобилизацию мирян под церковным попечительством;
4) Провозглашение царственности Христа, понимаемой в качестве барьера для любой попытки государственного вмешательства в автономию Церкви, особенно после поражения демократии и появления в Европе авторитарных режимов;
5) Взаимопроникновение между центром и периферией и таким образом латинизация Церкви путём укрепления церковной роли апостольских нунциев. Нунции становятся средством связи Рима с поместными Церквами.
Таким образом, во всех смыслах эти три года в Польше были решающими и выработали в бывшем амвросианском и ватиканском библиотекаре то политико-церковное видение, которое будет вдохновлять его, когда он взойдёт на Папский Престол.
Джанпаоло Романато, профессор современной истории в Университете Падуи и член Папского комитета по историческим наукам
Источник: Радио Ватикана
