20 ноября. Святой Рафаил Калиновский, иеромонах. Память

Святой Рафаил Калиновский особенно близок и интересен нам тем, что его личное и духовное созревание, принесшее в конце концов изумительный плод святости, в значительной мере проходило на нашей сибирской земле. Он же был горячим молитвенником за единство Восточной и Западной Церквей и за примирение России со Святым Престолом, а эти темы всё еще сохраняют для нас свою актуальность…

Юзеф (Иосиф) Калиновский (а именно так его нарекли при Крещении) родился 1 сентября 1835 г. в Вильно, входившем тогда в состав Российской империи, в польской шляхетской семье преподавателя математики Анджея Калиновского. Вероятно, свое имя получил в честь матери Юзефы умершей спустя несколько дней после его рождения. В 8 лет он поступил в Шляхетский институт, в котором его отец работал преподавателем, и блестяще закончил его в возрасте 16-ти лет. Маленький Иосиф впитывал свою принадлежность к католичеству, часто посещая храм, в котором находилась чудотворная икона Матери Милосердия (Остробрамская). Этот образ будет сопровождать будущего святого на протяжении всей его жизни. Возможно, там же следует искать истоков его будущей кармелитской духовности: храм Острой Брамы был вверен попечению отцов-кармелитов.

Проучившись два года в Земледельческой академии и поняв, что это – не его призвание, Юзеф Калиновский поступил в военную Николаевскую инженерную академию в Санкт-Петербурге, которую закончил в 1856 г. в чине подпоручика царской армии и был оставлен при кафедре математики в качестве адъюнкта. Позднее уже вставший на путь духовного служения Калиновский признавался, что в эти годы испытывал известные колебания в вере и высказывал сожаление, что не попытался сразу же стать священником: «Обращаясь теперь к некоторым наиболее важным моментам своей жизни, я понимаю, что тогда, прежде чем уехать в Россию, я должен был попытаться поступить в епархиальную семинарию Вильнюса. И именно потому, что я этого не сделал, многие годы моей жизни, особенно молодости, прошли даром, превратившись в суету, не принеся пользы ни мне, ни другим», — писал он. И, тем не менее, и в это время Юзеф читал «Исповедь» святого Августина и посещал польский религиозно-культурный кружок. Тогда произошел один случай, который произвел на него огромное впечатление. Внезапно ощутив потребность исповедаться, он вошел в католический храм, но там не было ни души. Он преклонил колени в исповедальне, но в ней не было священника, который выслушал бы его исповедь. Тогда он заплакал от невыразимой тоски. Возможно, этот случай объясняет, почему позже, будучи уже старым священником, он никогда не позволял себе уйти из исповедальни, даже если был очень утомлен и чувствовал себя плохо.

В последующие годы Юзеф Калиновский работал на строительстве железных дорог и рос по службе, получив в итоге звание капитана Генерального штаба и должность суперинтенданта в Брест-Литовске. Но в 1863 г. вспыхнуло очередное польское восстание и Юзеф под влиянием национальных чувств сначала подал в отставку, уйдя из Российской армии, а затем и вовсе присоединился к восставшим, хотя в успех дела, по его же собственным словам, не верил. Национальный Совет, руководивший восстанием, назначил его военным министром Виленского края, и Калиновский принял эту должность с условием, что не подпишет ни одного смертного приговора. Но, будучи арестован, он сознательно взял всю ответственность на себя, чтобы никого не выдать и никому не повредить. Один биограф очень точно описал его моральный облик: «Удерживать других от серьезных ошибок, не принимать никакого участия в их совершении, но потом великодушно согласиться разделить печальные последствия этих ошибок, подвергнувшись вместе с другими наказанию и не обвинив при этом никого – вот подлинное лицо Иосифа Калиновского». Суд приговорил его к смертной казни, которая была заменена 10-летней каторгой в Сибири. Одним из соображений, повлекших смягчение приговора, было как раз то, что Калиновский уже тогда имел у соотечественников репутацию праведника, а потому-де нечего дарить полякам святого мученика.

В июле 1864 г. Юзеф Калиновский был отправлен в Сибирь и определен на тяжелые работы в шахте в поселке Усолье в Иркутской губернии. Именно к этому времени относится его глубокое религиозное обращение, самая настоящая метанойя, до глубины перевернувшая его душу. Он писал в своих письмах и дневниках: «Мир может лишить меня всего, но у меня всегда будет недоступное для него убежище: молитва. В ней можно соединить прошлое и настоящее, а также будущее в виде надежды… Кроме молитвы, я ничего не могу предложить Богу, следовательно, я считаю ее моим единственным даром. Я не могу соблюдать посты, у меня почти ничего нет, чтобы подать милостыню, нет сил работать, остается лишь страдать и молиться. Однако никогда у меня не было более дорогих сокровищ. И мне не надо ничего другого». И далее: «Церковь умеет излучать надежду, даже когда человек пребывает в состоянии самой глубокой тоски, поэтому в каждом положении есть возможность использовать средства, которые посылает нам Провидение, чтобы обрести спасение». Всё свободное время он посвящал молитве, чтению (он привез с собою Евангелие и «Подражание Христу» Фомы Кемпийского, а также поэмы Данте и Тассо, «Духовные упражнения» святого Игнатия Лойолы и некоторые другие богословские тексты). Он также посвящал себя делам милосердия по отношению к самым слабым товарищам по несчастью. Примечателен случай с одним тяжело больным заключенным, который ничего не хотел слышать ни о Боге, ни о людях и отвергал всякую помощь. Но Юзеф постоянно находился рядом, обходясь с ним так заботливо, что тот, умирая, воскликнул: «Я думал, что можно обойтись без Бога и без людей, но теперь вижу, что это не так!». Товарищи по заключению уже тогда считали Юзефа Калиновского святым, а некоторые из них даже включили в свои молитвы воззвание: «Молитвами Иосифа Калиновского, Господи, спаси нас!».

Спустя три года режим содержания для политзаключенного был смягчен: каторга была заменена ссылкой, так что он смог перебраться в Иркутск, где работал гувернером в семьях врачей Лаговского и Персина, участвовал в научных экспедициях известного географа Бенедикта Дыбовского по Забайкальскому краю. В 1874 г. Юзеф Калиновский был освобожден и уехал в Париж, где стал наставником отпрыска семьи знатных политэмигрантов Августа Чарторыйского. Август болел чахоткой, и Калиновский сопровождал его на европейских курортах. Воспитатель и воспитанник духовно росли вместе: впоследствии Август Чарторыйский станет монахом-салезианцем, священником, проживет короткую (35 лет) подвижническую жизнь и будет причислен к лику блаженных в 2004 г.

Между тем, окончательно оформилось и духовное призвание Калиновского, и оно было связано с Орденом босоногих кармелитов. Этот Орден в Польше пришел в упадок, и монахини-кармелитки мечтали и молились, чтобы появился сильный и умный наставник, который помог бы его восстановлению. Познакомившись с Калиновским, они решили, что нашли подходящего человека. А он, со своей стороны, находил источник вдохновения в афоризмах св. Терезы Авильской. Этот призыв становился всё более слишимым и, наконец, возобладал: «Уже год, как до меня доходил, подобно эху, голос кармелитов. Этот голос сейчас ясно обращен ко мне, и я его услышал: это спасительный голос, посланный мне бесконечной милостью Божьей. Могу лишь воскликнуть: «вечно буду воспевать милость Господа!» Сейчас я считаю призыв «к Кармелитам» призывом, внушенным Богом», — писал Юзеф Калиновский. В возрасте сорока двух лет он стал послушником в австрийском Граце, приняв тогда новое имя Рафаила и поступив туда «с единственной мыслью посвятить себя жизни раскаяния». Иосиф ставший Рафаилом позднее скажет, что «за десять лет Сибири я перенес меньше, чем за один год послушничества». Но его решимость была непреклонной: «Теперь мне остается только одно: безоговорочно пожертвовать себя Ему и никогда не расставаться с Иисусом Христом».

Рафаил завершил свое образование в Венгрии, был рукоположен в священники в 1882 г. и получил распоряжение отправиться в Польшу (в австрийскую ее часть). В единственном действующем кармелитском монастыре – старинном скиту – проживало всего восемь старых монахов, из которых только четверо были поляками. Приезд Калиновского положил начало череде перемен: его сразу назначили наставником послушников, потом настоятелем обители, а потом помощником регионального настоятеля. И под его руководством Кармелитский орден в Польше постепенно стал расцветать: появились новые призвания, открывались новые обители… И до сих пор польская ветвь босых кармелитов остается одной из самых многочисленных в Европе.

В 1892 году отец Рафаил Калиновский открыл кармелитский монастырь в городке Вадовице под Краковом, где проживали родители Кароля Войтылы, будущего святого Папы Иоанна Павла II, и поселился здесь сам. Аскетичный иеромонах-кармелит распределял свое время между обучением монахов и семинаристов, функциями духовника мужских и женских кармелитских обителей, учреждением необходимых для существования Ордена фондов и поиском жертвователей, а также формировал архив Ордена и руководил работой орденской типографии.
Больше того, он стал духовным отцом верующего народа во всём Краковском регионе. С самого рассвета к его исповедальне стекались огромные толпы людей, а он не покидал конфессионала, пока не исповедует их всех, не имея времени даже поесть, и это – несмотря на холод и на постоянное ухудшение подорванного здоровья. Его прозвали «мучеником исповедальни» – и это выражение воспроизвёл Иоанн Павел II в своей проповеди, когда причислял его к лику святых. Он так много молился, что его назвали также «живая молитва».

«Долг кармелитов,- пояснял отец Калиновский, — это разговор с Богом всеми нашими поступками». Он вступил в Орден, когда его отмеченная страданием и отличающаяся врожденной строгостью личность уже сформировалась, поэтому моменты покаяния, свойственные духовности кармелитов, поначалу казались ему наиболее близкими и адекватными сложившейся ситуации – его личной ситуации и ситуации его родины – Польши. И тем не менее, его назначение было иным, и Бог определил ему особое место в Кармелитском ордене, побудив его найти и избрать собственный путь. И неотъемлемой частью этого пути стала его постоянная и пламенная молитва о соединении Восточной и Западной Церквей и о примирении России со Святым Престолом.

Много лет назад, когда Рафаил еще и не помышлял стать монахом, он однажды задумался о том, что Орден кармелитов, возникший на Востоке и перенесенный на Запад, особенным образом подходит для того, чтобы потрудиться для единства Церкви.
Когда же он сам стал кармелитом, то «чудесным образом ведомый к этой цели», отдал себя молитве в этом намерении. «Священное единство! Святое единство! Эти слова, наполняя сердце болью, зажигают также огонь надежды»,- писал он в 1904 году. По убеждению отца Рафаила, именно разобщение между христианами является «самым большим злом нашего общества», а «самый надежный путь для мира – это именно единение». Чем больше проходило времени, тем сильнее он чувствовал, что «не в состоянии освободиться от мысли о единении» и «от желания увидеть преображенную Москву». Он писал одной французской монахине: «Хотя я уже чувствую, что приближаюсь к закату (ему было тогда шестьдесят два года), я не могу избавиться от мысли, что Господь Бог, если не оставит меня, позволит мне Своей милостью еще потрудиться в Кармелитском ордене Госпожи Нашей для единения Церкви».

«Привести Россию к Христу, а Христа к России» – это была его «католическая» мечта, всецело владевшая его сердцем на протяжении последних лет жизни. Всегда относясь с огромным уважением к Православной Церкви, Калиновский, однако, оставался строгим католиком, неспособным «поступиться принципами»: по его убеждению, именно отделение от Рима означало для русских и других славянских народов в какой-то мере и отделение от Христа. Но он вполне справедливо ощущал, что именно в разъединении христиан коренятся многие политические конфликты, вековая враждебность, полившая кровью Европу, слабость Церквей и их пособничество тираническим режимам.

Иеромонах, босой кармелит Рафаил Калиновский скончался от туберкулеза в Вадовицах 15 ноября 1907 г. Находясь на смертном одре, он непрерывно повторял: «Отец, пусть будут все одно целое!» А спустя 13 лет в этом же городе родился Кароль Войтыла, которому будет суждено стать Великим Папой и крупнейшей фигурой XX века. Его родители не раз бывали в исповедальне у отца Рафаила. «Оглядываясь на свое прошлое, я вспоминаю, что почти с самого рождения жил рядом с кармелитским монастырем, на котором лежал отпечаток жизни и смерти раба Божьего Отца Рафаила Калиновского», — скажет позднее Папа-поляк. В 1983 г. он причислил своего земляка, молитвенника и пастыря, к лику блаженных, а в 1991 г. – к лику святых. Ныне святой Рафаил Калиновский – небесный заступник офицеров и солдат, и вообще всех, кто попал в трудную, безнадежную ситуацию.

В 90-х годах XX века на сибирскую землю приехали братья св. Рафаила Калиновского по Ордену босоногих кармелитов, чтобы продолжить духовное служение там, где когда-то подвизался он – в Прибайкалье, возле Иркутска. А в месте особенного почитания святого в нашей стране – в Усолье-Сибирском в 2002 г. была учреждена женская кармелитская обитель, насельницы которой и сегодня продолжают молиться о спасении России и единстве христиан во всём мире. Частицы мощей святого Рафаила Калиновского освящают алтари сибирских католических храмов: Непорочного Сердца Пресвятой Девы Марии в Иркутске и Святого Иосифа-Обручника в Тюмени.