«Быть нужным человеком в нужном месте» Интервью с сестрой Терезией Ванглер, SJE

В Католической Церкви существует много монашеских конгрегаций, и каждая по-своему реализует призвание. В 2023 году 100-летие со дня своего основания отмечает Конгрегация Сестёр Служительниц Иисуса в Евхаристии. Полгода назад к предстоящему Юбилею нами был опубликован большой рассказ-воспоминание Ординария Преображенской епархии Владыки Иосифа Верта о его совместном служении с Сёстрами-Евхаристками. Сегодня, когда юбилейные торжества уже стартовали, мы беседуем с Региональной настоятельницей российско-казахстанской делегатуры этой Конгрегации сестрой Терезией Ванглер, SJE.

— Здравствуйте, матушка. Разрешите сразу начать с некоторых актуальных цифр текущего периода: сколько всего человек насчитывает ваша Конгрегация на данный момент?

— Сегодня нас чуть больше ста двадцати.

— А какова основная география Конгрегации: какие города, регионы, страны?

— Наша Конгрегация территориально поделена на три части. Одна из них находится в Польше, к ней также относится один дом в Украине и один дом в Германии. Кроме этого есть две делегатуры: делегатура в Литве и Беларуси и Российско-Казахстанская. Мы относимся к Российско-Казахстанской. Раньше наши сёстры ещё были в Латвии, Грузии, Таджикистане. Также служили сёстры в Ливии: в 80-годы был такой запрос оттуда и какое-то время монашествующих приглашали работать в местных больницах. Сейчас я уже не помню точно, но тогда или Папа, или примас Польши положительно ответил на этот призыв и обратился к монашеским конгрегациям: кто хочет и может, пожалуйста, действенно поддержите эту просьбу. Подтверждения пришли из разных конгрегаций, в том числе и от нас там согласились служить несколько сестёр. В итоге они проработали в Ливии более 10 лет и уехали оттуда после 1994 года.

— Но это сёстры не из СССР?

— Нет, те сёстры были из Польши. Конечно, они не могли напрямую проповедовать и говорить о Христе, но свидетельствовали своим служением. И это тоже было прекрасно.

— А где у вас находятся самые большие общины?

— Самые большие общины у нас Польше. В городе Прушкове расположен наш Генеральный дом, там обычно живёт около 30 сестёр. Потом ещё у нас есть Дом для формации в городе Гура-Кальвария, там находится около 12 сестёр. Но обычно мы служим в приходах малыми общинами, живя в одном доме по 3-4 сестры.

— С каким приношением Сёстры-Евхаристки встречают сегодняшнее 100-летие?

— На самом деле мы очень маленькая конгрегация. И за прошедший век мы больше получили, чем дали. То, что Бог дал нам за это столетие, несравнимо с нашим личным скромным приношением. Я тут процитирую блаженного отца Владислава Буковинского, который не был прямо связан с нашей конгрегацией, но он служил в Караганде, где потом мы начали служить. В одном своём письме он написал: «Где бы я ни был, я чувствовал себя нужным человеком в нужном месте». И я думаю, что это как раз очень характеризует нашу миссию. У нас не было какой-то масштабной, большой работы. Но то малое, что мы могли делать, сёстры смиренно делали, причём с большой отдачей. И всегда хорошо чувствовали, что нужно именно сейчас. Этот дар духовного распознавания и способность ответить на нужды времени был у нашего основателя – Блаженного Георгия Матулевича. Ещё до того, как его назначили епископом, он ощущал острую нужду в возрождении монашеских орденов. В конце XIX – начале XX века на западных территориях Российской Империи власти настороженно относились к католикам и запрещали принимать кандидатов в католические конгрегации и монастыри. Таким образом, монашеские общины просто вымирали. Так вымирал в литовском Мариямполе — родном городе нашего основателя — Орден Отцов Мариан, которые его крестили и духовно воспитывали. Потому о. Георгий очень хотел как-то возродить их жизнь, но в то же время он понимал, что для этого нужно что-то изменить, ведь официально продолжить жизнь ордена было невозможно. Тогда он сам вступил в Орден Мариан, будучи уже священником, и преподавателем Санкт-Петербургской Духовной Академии. И вот он приехал к старенькому монаху, который знал его с детства, и сказал: я хочу вступить в орден. Потом он написал письмо в Рим с просьбой пересмотреть устав, изменить его таким образом, чтобы эта монашеская община могла жить в условиях подполья. Рим откликнулся на эту идею положительно. И сразу пошли кандидаты: его старые друзья, с которыми он вместе учился в Петербурге и так далее. Хочу особо подчеркнуть, что они ничего плохого не собирались делать по отношению к государству, у отца Георгия этого даже в мыслях не было, но просто он интуитивно чувствовал, что сейчас такое время, когда надо отказаться от старых внешних форм, принять новые формы для того, чтобы не терять возможность служить, чтобы жизнь в Церкви продолжалась. И в результате орден возродился – сейчас в этой конгрегации насчитывается около пятисот братьев.

Нашу же Конгрегацию он основал, уже будучи епископом Вильнюсской епархии. До того, как отца Георгия Матулевича назначили туда епископом, в епархии больше десяти лет не было ординария. И после первой мировой войны его епархия оказалась на территории двух государств. А ещё в момент выбора кандидата были такие политические прогнозы, что Вильнюс отойдёт к Литве. Поэтому ординарием и решили назначить литовца. Но в итоге Вильнюс отошёл к Польше, и епископ Матулевич оказался «чужим для своих». Была очень сложная обстановка – шесть раз менялась власть: то большевики приходили, то поляки хотели власть забрать, то литовцы. Каждая новая партия приходила и диктовала, что новому епископу нужно говорить и что делать. На что он неизменно отвечал: «моя партия – Христос, моя родина – Церковь». Он хотел быть пастырем и отцом для всех: поляков, литовцев, белорусов… Когда он стал епископом, то своим девизом избрал слова апостола Павла: «Побеждай зло добром». И был верен этому девизу до конца. Владыка Матулевич замечал, что большинство миссионеров из монашеских орденов, которых он приглашал в епархию с других территорий Польши, оседали и оставались в больших городах. А глубинка оставалась без духовного окормления. Поэтому, ещё даже не будучи епископом, он основал в Литве одну женскую конгрегацию для работы с литовцами. А уже став епископом, увидел, что и белорусам нужна помощь. Это ведь тоже его паства. И поэтому мы были созданы более-менее для белорусов, чтобы помочь в этой глубинке нести дух Христа. А кроме того, это давало возможность девушкам из деревень – простым, небогатым, без образования – посвятить себя Богу.

Итак, наша Конгрегация была основана в небольшом городке Друя. Хотя этот городок имеет довольно давнюю историю (он упоминается в летописях уже с XIV в.), однако в начале XX века, в том же 1923 году, там не было даже гимназии. И первое, с чего начали сёстры – совместно с отцами марианами открыли гимназию. Для желающих девушек также были организованы курсы по ткачеству, шитью, по ведению домашнего хозяйства. Открыли и небольшие производственные цеха.

Этим всем сёстры занимались до второй мировой войны. В военные годы фронт несколько раз передвигал свои границы — то ближе, то дальше. Появилась возможность посещения верующих на ранее недоступных территориях. Поэтому отцы-мариане совместно с сёстрами-евхаристками организовали миссионерские поездки, создали несколько молитвенных пунктов в отдельных сёлах и деревнях, в которых люди много лет не имели возможность принимать таинства. И жители в этих поселениях охотно, с готовностью принимали то, что священники проповедовали, что сёстры рассказывали, потому что многие из них были не венчаны, не крещены. И сёстры этих людей готовили, а священники потом уделяли им таинства. Причём это было массово. И таким образом миссия на этих территориях была благословенной Богом. Но так получилось, что фактически Бог подготовил всех этих людей и к смерти.

В 1943 году, после того как партизаны устроили там какую-то операцию, со стороны гитлеровцев была проведена карательная акция, и всех жителей из окрестных деревень согнали в церковь в Росице. Людей там держали несколько дней. Священникам и сёстрам сначала разрешали заходить-выходить, но потом сестёр перестали впускать, и к арестованным могли заходить только лишь священники. А затем всех этих людей группами вывозили и сжигали. Два священника-марианина не оставили свою паству и добровольно поехали с ними на смерть. Сейчас эти отцы — Антоний Лешевич и Ежи Кашира — причислены Церковью к лику блаженных. Сёстрам же тогда удалось возвратиться в Друю. Вся эта история очень наглядно показывает чуткость к распознанию духа того времени и – как ответ на это распознание – необходимость соответствующей формы служения.

А потом, когда война закончилась и пришла советская власть, началось новое испытание — гонения на Церковь на новых, присоединенных к Советскому Союзу, территориях. В 1945 году уже стало понятно, что вести нормальную монашескую жизнь здесь будет невозможно. И было принято решение: часть сестёр (помоложе) отправить на территорию центральной Польши. А в Белоруссии осталась Генеральная настоятельница и ещё 23 сестры, среди которых были немощные, нуждающиеся в опеке. Однако к 1949 году у наших сестёр, оставшихся в СССР, отняли их дома. А перед Рождеством ещё и арестовали священников.

Стоит отметить, что наши сёстры ценили жизнь в общине, поэтому они старались держаться вместе небольшими группами – что в итоге помогло сохранить наш общинный дух в этих новых условиях. Сидевшим в тюрьмах священникам сёстры старались выслать посылочку хотя бы раз в две недели (и опять вспоминается принцип «нужного человека в нужное время»). Как ни странно, посылки в тюрьмы доходили. В каждой такой посылочке обязательно был изюм, чтобы можно было сделать вино и служить Святую Мессу. А греко-католическим священникам ещё клали специальные хлебцы-просфорки для Литургии. И эта организация посылок для священников воспринималась нашими сёстрами как очень важная миссия.

После смерти Сталина, в 50-60-е годы, священники стали возвращаться из лагерей. Многие были больные, немощные, за ними нужен был уход. И сёстры помогали священникам, ухаживали за больными.

Сами сёстры тогда тоже обязательно где-то официально работали – чтобы не подпасть под статью «о тунеядстве», они были трудоустроены либо в больницах, либо в санаториях, либо на кухнях. И постепенно накопили деньги на покупку нового дома. Первый такой дом купили в белорусском Браславе (недалеко от Друи). А чуть позже на накопленные деньги был также куплен дом в Вильнюсе. И тогда центр Конгрегации стал находиться уже в Вильнюсе. После предложения примаса Польши кардинала Стефана Вышинского был собран капитул, на котором решили резиденцию Генеральной настоятельницы перенести в Польшу – там было всё-таки относительно больше религиозной свободы. А в Советском Союзе теперь постоянно находилась делегатка Генеральной настоятельницы, ответственная за сестёр на этих территориях. Она жила в Вильнюсе, и к ней постоянно приезжали сёстры из других регионов СССР на какие-то встречи, духовные упражнения и так далее.

Конечно, такую судьбу пережила не только наша Конгрегация – подобное было и во всех других орденах. Просто наша Конгрегация пошла на Восток. Начиная с 1972 года, мы вышли за пределы Прибалтики и Белоруссии – нас пригласили священники: сначала в Грузию, в Казахстан, потом в Таджикистан, и затем в Россию…

— Какие свойства важны для сегодняшних кандидаток в вашу Конгрегацию?

— Прежде всего нужна человеческая зрелость – это фундамент. Конечно, кандидатка должна иметь твёрдую веру и получить призвание от Бога. Всё это распознаётся уже на начальных этапах формации.

— А что отличает ваших сестёр от монахинь из других конгрегаций?

— На самом деле, Евхаристия – это вершина всего, что есть в Церкви, поэтому она должна быть в центре каждой монашеской конгрегации. Например, у Сестер Матери Терезы тоже есть в уставе обязательное ежедневное часовое поклонение Пресвятым Дарам. Ведь без общения со Христом нет духовной силы, её просто неоткуда получить, чтобы продолжать служение. Для нас главный пример – это Иисус в Евхаристии, Его мы должны постоянно созерцать и у Него учиться. Это центр нашей духовной жизни.

— Почему лично Вы, сестра, выбрали этот путь?

— Потому что ранее дала Богу обет быть монахиней. Я знала, что в Прибалтике есть монастыри, и эта жизнь меня интересовала, привлекала. Конечно, было время на раздумье; я также серьезно размышляла, не создать ли мне семью. Но в какой-то момент я поняла, чего хочу по-настоящему. Это было в 1979 году, когда мне было 14 лет. А в 1981 году к нам в Душанбе приехали сёстры Евхаристки. Я с ними познакомилась, и они пригласили меня прийти к ним в гости. А затем сестра Ядвига, которая была настоятельницей в этом азиатском регионе (под её опекой были дома в Караганде, Целинограде, Кустанае и Душанбе), сказала мне: «ты будешь наша». Я ответила: «да». Этот диалог у нас тогда был очень короткий, потому что я, в принципе, уже была к этому готова. Хотя мой путь в эту монашескую общину пролегал ещё какое-то время через определенные трудности, связанные с тем, что мой папа не понимал моего призвания.

— Кто был Вашим главным духовным наставником на пути призвания?

— Отец Иосиф Свидницкий. Он не боялся говорить о монашеской жизни на проповедях. До приезда отца Иосифа Свидницкого в Душанбе не было постоянного священника. Если в Караганде подпольно в те времена служило довольно много священников, и верующие имели возможность регулярно принимать таинства, то к нам священники приезжали изредка. И если хотя бы раз в год совершался такой визит, то это было уже «очень часто». Поэтому о вере знали мало. Молитвы люди, конечно, читали, молились Розарий, но не имели ни литературы, ни знаний — лишь помнили, что они католики. Когда же приезжал отец Владислав Буковинский, или другие священники, то люди с готовностью шли к ним принимать таинства. Однако, если это случается лишь раз в году (или ещё реже), то многое забывается. Да и общество ведь тогда было атеистическое, что тоже оказывало существенное влияние. И поэтому о. Иосиф учил нас вере «с нуля». Он всё рассказывал, всё объяснял, и мне это было очень интересно. А ещё у него сначала не было в помощниках монашествующих, поэтому он готовил мирян, которые потом могли заниматься с другими людьми. Он прекрасно понимал, что сам «в одиночку» обучить всех основам веры не способен. И когда, например, готовил нас к Миропомазанию, то старался это сделать так, чтобы и мы потом могли так же готовить других. Хорошо помню, что хотя я была сама ещё подростком, он мне уже доверил подготовку к таинствам нескольких других детей. А ещё помню, как в своих проповедях он удивительно рассказывал о святых, о монашествующих. И благодаря этим его проповедям я сама стала думать о монашеской жизни.

Ещё он посылал молодежь из душанбинского прихода в другие местности, чтобы они общались со сверстниками в Курган-Тюбе, Колхозабаде и в других районах Таджикистана. Мои старшие сёстры ездили в эти поездки, и пару раз брали меня с собой. Помню, что мне тогда это очень понравилось. Мне прямо так и хотелось: куда-то ехать, что-то рассказывать о Боге (наша Конгрегация ведь тоже не только созерцательная, но и деятельная; в ней есть апостольство – мы не только молимся, но ещё и делимся, несём эту веру, провозглашаем, проповедуем). И мне это очень-очень нравилось.

— Как сейчас у вас с призваниями?

— Как и у всех сегодня… У нас есть две новиции: одна из Польши, другая из Белоруссии. В нашей делегатуре есть также одна кандидатка, которая хочет к нам поступить.

Вообще, современной молодежи требуется больше времени на взросление, это особенность сегодняшнего момента. Но всё в руках Божьих: если Бог захочет, то всё будет. А нам важно быть внимательными, чтобы правильно распознать, что Он хочет, что Дух Святой нам говорит. И тут мы снова возвращаемся к нашему основателю и его умению распознавать дух времени. Я думаю, что если мы этому научимся, возрождение обязательно будет.

— И в заключение – по традиции – Ваши пожелания нашим читателям.

— Я хотела бы пожелать всем читателям «Сибирской католической газеты» того же, что и себе. Во-первых, бодрствования, чтобы совесть была чистой. Во-вторых, с радостью и желанием идти навстречу Богу. И в-третьих – всегда быть открытыми на действие Святого Духа.

— Спасибо!

Беседовал Александр Эльмусов

(Фото — Студия «Кана»)