Иоанн Креститель — парадоксальная фигура Адвента

Евангельский текст (Лк 3,1-22), принадлежащий перу Луки, которого Данте Алигьери когда-то назвал «летописцем нежности Христовой», приоткрывает нам Божий замысел всеобщего Спасения. Эта тематика уже обозначалась евангелистом прежде – в гимне старца Симеона Богоприимца (Лк 2,30-32).

Евангелист уподобляет Иоанна Крестителя ветхозаветным пророкам, во-первых, отмечая, что «к нему был глагол Божий» (Лк 3,2), а во-вторых, используя цитату из пророка Исаии, которой он описывает служение Иоанна: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие» (Лк 3,4-6; ср. Ис 40,3-5).

Автор Евангелия помещает фигуру пророка на шкале исторического времени, увязывая момент его появления с правлением известных политических и религиозных лидеров.

Император Тиберий наследовал Октавиану Августу и правил самостоятельно с 14 по 37 г. н.э., а двумя годами раньше был коронован как император-соправитель. «Пятнадцатый год его правления» мог, следовательно, приходиться на период с 27 по 29 г. Понтий Пилат был префектом Иудеи с 26 по 38 г. Иудейский историк Иосиф Флавий характеризует его как человека жестокого и безжалостного, презрительно относившегося к еврейскому народу и его религии. Упомянутый в Лк 3,1 Ирод – это Ирод Антипа, один из сыновей Ирода Великого, управлявший Галилеей и Переей с 4 г. до н.э. по 39 г. н.э.

Кроме политических лидеров того времени Лука вспоминает и лидеров религиозных. Влиятельный первосвященник Анна был смещен римлянами в 15 г. н.э., однако лица, назначавшиеся первосвященниками после него, оставались его марионетками. Наконец, первосвященническая должность досталась зятю Анны Кайяфе (в 18 – 36 гг.).

На таком вот широком историческом фоне Иоанн Креститель приходит в пустыню и слышит там «глагол Божий». Бог призывает его на служение таким же самым образом, каким призывал древних пророков. Подобным образом чуть позднее будет призван и Иисус, однако евангелист тщательно отделяет Его служение от служения Иоанна, сообщая, что Иоанн был взят под стражу еще прежде Крещения Иисуса (Лк 3,21-22).

Лука использует этот литературный прием, чтобы оттенить характерную для его богословия периодизацию Священной Истории. С появлением фигуры Иоанна Крестителя заканчивается эпоха обетований или «время Израиля». Крещение Иисуса в Иордане и сошествие на Него Святого Духа знаменуют начало «времени Иисуса». Во втором томе дилогии, вышедшей из-под пера Луки, в Книге Деяний, появится еще одна, третья по счету эпоха – «время Церкви».

В Лк 7,26-27 Иоанн будет охарактеризован как «больший пророка» и Предтеча Иисуса. Он – переходная фигура, с которого начинается эпоха исполнения ветхозаветных пророчеств и обетований.

В рассказе о проповеди Иоанна, как и в рассказе о детстве Иисуса, Лука подчеркивает мессианские ожидания набожных израильтян (ср. Лк 3,15; 2,25-26.37-38). В стихах Лк 3,7-18 евангелист кратко передает основное содержание проповеди Иоанна: пророк призывает народ покаяться в виду приближения Судного дня («дня гнева»; ср. Лк 3,7 и 9), преподает конкретные правила, по которым должно быть преобразовано социальное поведение (Лк 3,10-14), и объявляет, что очень скоро на арене Истории Спасения появится Некто, гораздо более могущественный, чем он сам (Лк 3,16-17).

Чему же может научить нас этот древний пророк, о котором мы, в сущности, знаем очень немного? Иоанн, как и все пророки Израиля, был врагом любой формы двуличия. Иоанна по праву можно именовать небесным покровителем искренности, подлинности и цельности личности. Как часто наши слова, мысли и действия противоречат истине и противоречат друг другу! А вот Иоанн – это абсолютно цельная личность, и в нем же заключен величайший парадокс Адвента – триумф Бога среди кромешной тьмы этого злого мира!

Иоанн Креститель услышал и познал на опыте освобождающее слово Божие, он жил этим словом, а потому мог действенно возвещать его другим людям. Его жизнь, его образ действий в точности отвечали тому, что он говорил! Пророк не играл со словом. Иоанн нарушает тишину пустынной местности своим «гласом вопиющего»: «покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное…». «Раскаяться» в данном случае означает не только изменить свой образ жизни, но еще и подготовиться к тому, что вторгающееся в наш мир «Царство Небесное» может опрокинуть все наши представления о ценностях, ниспровергнуть то, за что мы так упорно привыкли держаться. Радость Адвента как раз и заключается том, что, в лице Иисуса Христа, к нам приходит Сам Бог, а значит наша тоска по Богу, наше ожидание Бога будут удовлетворены. Но, с другой стороны, в «появлении Бога» есть и нечто тревожащее, пугающее.

Служение Иоанна Крестителя свободно от фальшивой «политкорректности». Он правильно понял, что хотел сказать ему Бог, и передал слова Божии совершенно точно. Он призвал имущих делиться с неимущими, налоговых инспекторов – не брать взяток, военнослужащих – не злоупотреблять своим «правом сильного».

Креститель изо дня в день проповедовал приход Мессии, который прибудет спасти нас от диктата двуличности, отчаяния, мрака и смерти, который укажет нам путь мира и прощения: тот путь, следуя которым мы сможем вернуться в обители Бога. Жизнь и служение Иоанна Крестителя лишний раз напоминают нам о том, насколько сильно мы нуждаемся в Спасителе, который мог бы спасти нас от лжи и неискренности, чтобы мы, наконец, в действительности стали тем, кем называемся, чтобы мы смогли до конца исполнить свой долг и не стыдиться «ходить во свете». Как часто мы не хотим признавать, что Тот, Кто «есмь Путь, Истина и Жизнь», в действительности находится среди нас! Между тем, в этом и состоит суть Адвента – найти свой личный путь возвращения к Богу, а лучше сказать – увидеть, каким именно путем Бог приходит к нам!

Адвент – это тайна, которая не просто нечто возвещает, но и реально преображает. Адвент раскрывается в парадоксальном сочетании ожидания и исполнения, тревоги и счастья, осуждения и избавления, апокалиптического страха и эсхатологической надежды. К сожалению, в нашей культуре «немедленного воздаяния» надежда традиционно ассоциируется с неполнотой. Надеяться, в соответствии с истиной Адвента, значит жить в полной уверенности исполнения пока еще не до конца исполненного обетования.

Бог – это инженер, прокладывающий шоссе через дикую пустыню; это – садовник, превращающий пустыню в цветущий сад; это – художник, расцвечивающий древние мессианские обетования яркими красками надежды. Наша надежда на Господа никогда не может иссякнуть, поскольку – и нам об этом напоминает пророк Исаия – Бог постоянно «творит всё новое». Устоит ли наша надежда на Господа перед лицом хаоса и беспорядка нашей жизни? Как мы обращаемся со словом Божьим? А как мы обращаемся с Божьим молчанием?

Литургические тексты Адвента свидетельствуют нам, что если мы достаточно долго сумеем сохранить в своем сердце святое молчание, то сможем увидеть, как Бог и в наши дни прокладывает шоссе через пустыни, как Он превращает саму пустыню нашей жизни в оазисы восхищения, любви и красоты, пусть при этом какие-то из наших ожиданий и не сбываются. Между тем, решающий фактор для преображения пустыни – наличие воды.

В Новом Завете вода символизирует Святого Духа и Его дары. А в Ветхом Завете Бог представлен тем, кто дает воду или же отказывает в ней. Этот образ был предельно прозрачен для древних, для которых вода была драгоценностью и основной валютой. Немногие из нас – жителей развитых стран – понимают, что такое засуха. Вода льется в наших домах из кранов, и мы не умеем ее по достоинству оценить, как и воспринять образ «Бога, дающего воду», от Которого зависит наше существование. Впрочем и электричество создает у нас иллюзию, будто мы в состоянии контролировать тьму. На самом же деле такие простые повседневные реалии как пользование водой или смена дня и ночи могли бы стать для нас стимулом в понимании сущности Адвента, в том, чтобы осознать, что такое «жажда Бога» (по аналогии с физической жаждой) или страстное ожидание рассвета посреди ночной тьмы.

Весть Адвента заключается не в том, что вскоре всё окончательно рухнет и развалится на куски. И не в том, что, поскольку у нас есть благой Господь на небесах, всё непременно будет хорошо. Скорее благую весть Адвента можно выразить так: когда посыплются звезды с небосклона нравственности, когда поколеблются столпы устоявшегося миропорядка, когда высвобожденные силы ада устремятся на землю, мы услышим слова Иоанна, несущие утешение и надежду: «Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие».

Даже после рождения Иисуса Иерусалим и Израиль всё еще ожидали искупления. И нашему миру только еще предстоит освободиться от голода, войн, угнетения, насилия, гонений, страдания. Все мы нуждаемся в искуплении и ожидаем его. А время Адвента предлагает нам взглянуть на те пути, на которых мы надеемся встретить Бога, по которым надеемся вернуться к Нему, и которыми Он реально приходит к нам. Но что или кто для нас – источник надежды Адвента?

Миссию Иоанна Крестителя можно символически представить в виде перста указующего: указующего на «Приходящего» или «Грядущего» – Иисуса Христа. Было бы очень неплохо, если бы мы хотя бы частично взяли на себя миссию Иоанна Крестителя и начали бы готовить пути Господу в современном нам мире. И тогда и наши жизни стали бы «перстами указующими» живых свидетелей, которые доказывают, что Христа можно найти, что Он «проходит рядом». Иисус – утоление нашей жажды, нашей надежды и упования. Он один может преобразить бесплодную пустыню нашей жизни в чудесный сад блаженства, мира и изобилия.

О Господь наш Иисус! Мы нуждаемся в Тебе больше, чем когда-либо!

С сайта www.zenit.org