Минуло шесть лет со дня отречения Папы Бенедикта XVI, но его учение остается актуальным
Шесть лет тому назад, 11 февраля 2013 г., в жизни Вселенской Церкви произошло беспрецедентное событие: Папа Бенедикт XVI добровольно оставил свое служение по причине преклонного возраста и состояния здоровья, однако продолжил носить титул «Папы» наряду со своим преемником, правда, теперь — с добавлением «почетный» или «на покое». Предлагаем вниманию наших читателей статью ватиканского аналитика Андреа Торниелли, посвященную этому событию.
Прошло шесть лет с тех пор, как раздался «гром среди ясного неба»: впервые Папа добровольно ушел в отставку по состоянию здоровья и по старости. Почти завершив восьмой год своего понтификата, 11 февраля 2013 г., Бенедикт XVI выразил свою волю оставить Петрово служение в конце того же месяца, поскольку не чувствовал себя в состоянии как физически, так и духовно нести тяжесть обязанностей Понтифика. Нужно сказать, что тяготы Папского служения весьма возросли за последнее столетие в том, что касается их осуществления особенно в плане богослужений, встреч и международных поездок. Об этом событии, навсегда запечатленном в истории Церкви, было сказано и написано немало. А потому существует определенный риск сосредоточиться исключительно на этом смиренном, из ряда вон выходящем жесте, оставляя за скобками личное свидетельство, а в первую очередь, учение Бенедикта XVI. Что касается свидетельства, то в преддверии Встречи, посвященной защите несовершеннолетних, на которую вместе с Папой Франциском прибудут председатели Епископских конференций со всего мира, стоит заметить, что именно Бенедикт XVI начал встречаться с пострадавшими от злоупотреблений. Те встречи происходили вдали от телекамер, в них доминировали готовность выслушать, молитвы и слезы. Понятно, что подобные встречи сопровождались появлением всё более четких и конкретных указаний, целью коих была минимизация ущерба от упомянутых злоупотреблений. Однако нет ни малейших сомнений, что та смена ментальности, которую, прежде всего, требуют от епископов и настоятелей монашеских конгрегаций, происходит как раз благодаря готовности встречаться с пострадавшими и их семьями, готовности самому быть раненым их трагическими повествованиями. Только так можно вполне постичь то явление, с которым никогда не удастся справиться одними только нормами, кодексами и самыми лучшими духовными практиками.
Если же речь идет об учении Папы Ратцингера, кое нередко оказывается «растоптанным» редукционистским прочтением или устоявшимися клише, в рамках которых невозможно по достоинству оценить его богатство, многогранность, его верность линии II Ватиканского Собора, то здесь нельзя не вспомнить, с какой последовательностью Бенедикт XVI настаивал на том факте, что «Церковь ничего не приобрела от себя самой перед лицом Того, Кто ее основал, чтобы иметь право сказать: как хорошо я это сделала! Смысл ее существования состоит в том, чтобы стать орудием Искупления, в том, чтобы позволить Слову Божию проникнуть всю себя без остатка, как и в том, чтобы примирять мир с любовью Божией». Это нечто прямо противоположное тому, чтобы полагаться лишь на стратегии и проекты. Церковь, — продолжил свою мысль Папа Бенедикт в своей речи в Koncerthaus во Фрайбурге-им-Брайсгау в сентябре 2011 г., — «если она подлинно верна своей сущности, находится в постоянном движении, она призвана неустанно отдаваться служению своей миссии, врученной ей Господом. И поэтому ее обязанность — всегда заново открываться тревогам мира сего, частью которого она сама является, без оглядки посвящать себя такого рода заботам, чтобы тем самым продолжать и актуализировать священный обмен, инициированный Таинством Воплощения».
В той же самой речи Папа Ратцингер предостерегал и от противоположной тенденции. Той, что связана «с Церковью очень собой довольной, удобно устроившейся в мире сем… Нередко в таком случае формам организации и структурам придается большая значимость, нежели призванию быть открытой Богу и открывать мир ближнему». Тут же Папа-немец указывал и на позитивный аспект секуляризации, «в немалой мере содействовавшей очищению и внутреннему реформированию Церкви», в том числе и посредством отнятия у нее земных богатств и привилегий. Ибо, подвел итог он, «будучи свободной от материального и политического бремени и привилегий Церковь может лучшим образом, подлинно по-христиански, посвятить себя миру, может действительно открыться миру. Может опять со всей непосредственностью начать жить своим призванием к совершению публичного Богопочитания и служению ближнему».
Источник: Vatican News
