Идеальный католик – это мазохист?

СКГ Январь 09, 2017

ВОПРОС:

Как найти радость в страдании? Идеальный католик – это мазохист?

ОТВЕТ:

В этом вопросе есть два важных слова: радость и страдание. Что такое радость – христианская радость? Обратимся к Папе Франциску, неоднократно затрагивавшему эту тему.

«Удостоверение личности христианина, – говорит Папа, — это радость, евангельская радость, радость оттого, что нас выбрал Иисус, что мы спасены Иисусом и возрождены Иисусом; радость надежды на то, что Иисус ждет нас». Эта радость не угасает даже посреди страданий и крестов земной жизни, она «выражается в спокойной уверенности, что Иисус рядом с нами». Христиане поддерживают эту радость доверием к Богу, Который всегда напоминает нам о Своем завете. Верующий во Христа знает, что Бог помнит о нем, любит его и сопровождает. В этом и заключается христианская радость. Христианин не анестезирует страдания, но переносит их с надеждой, что Бог одарит его радостью, которой никто уже не сможет отнять. В Евангелии Господь использует образ роженицы: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час её; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости». Испытывая боль, она лелеет надежду и затем ликует от радости, подчеркивает Папа Франциск: «Всё это происходит благодаря совместному действию в нашей жизни радости и надежды, когда мы находимся в скорби, когда мы в беде, когда страдаем. Это вовсе не анестезия. Боль приносит страдания, но если мы переживаем их в радости и с надеждой, тогда перед нами открывается дверь к восхищению новым творением». «Неприятности, порой очень сложные, могут даже внести сомнения в нашу веру, но с надеждой и радостью мы продолжаем путь, потому что после таких потрясений появляется новый человек, как в случае роженицы. Эти радость и надежда, по словам Иисуса, крепки, они не проходят».

Радость и надежда, убежден Папа Франциск, «идут рука об руку»: «Радость без надежды — это простое веселье, мимолетное удовольствие. Надежда без радости — это не надежда, потому что она не выходит за рамки здорового оптимизма”.

Господь не скрывал от нас, что в жизни будут проблемы и что «эти радость и надежда вовсе не похожи на карнавал»: «Радость укрепляет надежду, а надежда расцветает в радости. Таков наш путь. Обе эти христианские добродетели, согласно пониманию Церкви, указывают путь выхода из нас самих. Радость не замыкается в самой себе; надежда уносит ввысь, к райским чертогам, и выводит наружу. Необходимо выходить из самих себя с надеждой и радостью».

«Человеческую радость, — отмечает Папа, — может отнять любая трудность, всё что угодно». Однако Христос хочет даровать нам такую радость, которую никто не сможет отобрать: «Она остаётся даже в самые трудные минуты». Это именно то, что происходило при Вознесении Господнем: «Когда Господь уходит, ученики уже не видят Его и с печалью взирают на небо. Но их пробуждают ангелы». В Евангелии от святого Луки говорится, что «они возвратились счастливыми, с великой радостью»: «Они радовались, зная, что впервые наше человечество вознеслось на небеса!». Надежда на то, что мы будем жить вечно и навсегда воссоединимся с Господом, становится радостью всей Церкви.

В страдании радость найти действительно трудно. Но нужно отличать радость Божественную от радости сиюминутной, которая часто продиктована преходящим удовольствием. Христианская радость прежде всего неразрывно связана с надеждой, и страдания не помеха для такой радости.

Страдания для христианина – это отнюдь не разновидность мазохизма. Ни один здравомыслящий человек не получает от страданий удовольствия, и христиане – не исключение. Некоторые принимают свои страдания с радостью потому, что видят в них подражание Страстям Христовым и наивысшую форму ответа на Его любовь. Так же, как страдания Иисуса Христа являются свидетельством Его любви к нам, наши страдания, принимаемые с радостью, могут стать свидетельством любви к Богу: ведь любить в земном раю было просто, и совсем не просто любить в нашем мире. Посредством страданий, переносимых с терпением, человек может достичь любви, превосходящей любовь ангелов.

Для других страдание может быть способом преодолеть привязанность к мирскому и ко греху. Несомненно, многие люди встречают Бога именно в страданиях. Достаточно вспомнить блудного сына: он осознал свои грехи и решил вернуться домой именно испытав страдания. В страданиях Благоразумный разбойник уверовал в Господа и взмолился к Нему, дабы Он помянул его во Царствии своем. Об этом же свидетельствуют и святые: вспомним святого Игнатия Лойолу и вместе с ним – множество других. Дело в том, что в благополучии человек имеет тенденцию обращать свои чувства только к вещам, но не к Богу.

Верующий человек помнит, что все происходящее с нами содействует реализации Божественных замыслов, которые всегда имеют конечной целью наше благо. Ничего, даже самое страшное зло, не может отлучить нас от Его любви. Ни искушения лукавого, ни зло, причиненное людьми, не может нанести нашей душе никакого вреда, если мы сами этого не захотим, не воспротивимся Богу, не позволим злобе войти в наше сердце. Святой апостол Павел пишет:

«Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 8,35-39).

Таким образом, источник радости в страдании – это именно осознание того, что Господь с нами, Он первый пострадал ради нас, и теперь мы «радуемся в страданиях и восполняем недостаток в плоти нашей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (ср. Кол 1,24). Христианская радость в страданиях не имеет ничего общего с мазохизмом: мы радуемся вовсе не страданию, которое пришло в мир грехом, и радоваться тут нечему, — но радуемся в страданиях, потому что никакие страдания не могут отнять у нас радости чад Божиих.