Архиепископ Павел Пецци о новых церковных движениях: «Святой Дух сильнее епископов»
ПРЕДЛАГАЕМ НАШИМ ЧИТАТЕЛЯМ ТЕКСТ ИНТЕРВЬЮ, КОТОРОЕ АРХИЕПИСКОП ПАВЕЛ ПЕЦЦИ ДАЛ ХРИСТИАНСКОМУ ПОРТАЛУ S-T-O-L.COM:
Вопрос о месте мирян в Церкви, который на общецерковном уровне был поставлен у нас ещё на Великом Московском соборе 1917–1918 годов, вот уже сто лет не теряет остроты и не решается
Об опыте Католической церкви, где отношение к мирянам существенно изменилось после II Ватиканского Собора 1962–1965 годов, – наш разговор с архиепископом Паоло Пецци, митрополитом Архиепархии Матери Божией в Москве, членом священнического Братства Святого Карла Борромео.
– Мирянские движения существовали и развивались в Италии, Франции, Германии и, конечно, в Южной Америке и в первой половине XX века. Можно к этому добавить особый опыт жизни мирян в некоторых странах Африки и в Корее, где 60–70 лет католики жили своей верой, совсем не имея духовенства. Всё это свидетельствует о том, что в истории Католической Церкви и раньше были пророческие явления, указывающие нам на особое значение мирян. Второй Ватиканский Собор подтвердил, что вера и Крещение – прежде всего. Как написано в Евангелии, «кто уверует и крестится, будет спасен», и все мы, христиане, являемся лаиками – Сhristi fidelis laici – верными Христа в силу веры и Крещения. Поняв это, мы перестали видеть в мирянине лишь объект для попечения и признали его активным субъектом, можно сказать, субъектом роста всей Церкви – тем, кто может нести служения евангелизации, катехизации, миссии. Они могут всё это самостоятельно и творчески делать. И это вовсе не значит, что утратился смысл священства – служения, связанного в том числе с Таинствами. Ставка на мирян – это готовность рисковать, и я вижу на примере своей Церкви, что этот риск оправдан. Показательно и то, что мирян стали больше прославлять в лике святых и блаженных, что до Второго Ватиканского Собора бывало достаточно редко.
– С чем связано усиленное внимание Собора к служению мирян и их положению в Церкви? Это ответ на какие-то кризисные явления в христианстве?
– Я бы сказал, что это один из даров Святого Духа – осознание того, что лаос, народ Божий, в котором большинство – избранные для служения миряне, – это и есть основа Церкви. Этот дар был дан именно на Втором Ватиканском Соборе, предыдущие попытки всерьёз опираться на мирян, чтобы покрыть какой-то недостаток в церковной жизни, провалились.
– Чей опыт в осмыслении служения мирян принципиален для вас и наиболее востребован в современной Церкви?
– Прежде всего опыт участников Собора, начиная с самого Папы Павла VI, который, ещё будучи епископом в Милане, долгие годы был духовным отцом мирян-студентов из движения «Католическое дело». Они исповедовали три принципа ради созидания Царства Божьего: молиться, трудиться и быть готовым жертвовать. Группы «Католического дела» создавались внутри приходов, где они старались передавать молодым людям веру так, чтобы она была связана с их жизнью и выражалась в конкретных делах. Уже тогда будущий Папа понял, что миссией в школах, университетах, на фабриках должны заниматься прежде всего миряне.
Важный вклад в понимание роли мирян внёс и французский доминиканец кардинал Ив Конгар, написавший в 1953 году «Набросок теологии мирянства», в котором пытался по-новому обосновать права и обязанности мирянина. На Втором Ватиканском Соборе Конгар был теологом-экспертом и принял участие в создании Пастырской Конституции и Декрета о миссионерской деятельности, а впоследствии стал издателем документов Собора и их комментатором.
– С церковными обязанностями, делами и служениями чаще всего ассоциируют клириков: епископов, священников, дьяконов. А есть ли, на Ваш взгляд, такие дела и служения, которые наиболее подходят мирянам?
– Более всего миряне нужны в миссии. Свидетельство о Христе человек должен приносить там, где он находится: отец и мать – в семье, рабочий и бизнесмен – в том деле, которым они занимаются, и в обществе, политик – в политике. Это может быть убедительнее, чем то, что будет говорить монах или священник, при всём уважении к ним. Священник, думают люди, раз уж посвятил свою жизнь Богу, вот он о Нём и говорит. Но если это делает такой «нормальный» человек, как и ты, который живёт в обычных условиях, то это неизменно рождает вопрос: почему он более счастлив?
Я думаю, что и в научении вере – катехизации – миряне могут и должны играть более важную роль, как и в наставлении молодёжи. Я, например, в своей епархии решился назначить ответственной за молодёжь одну молодую мирянку и вижу, что уже сейчас она очень хорошо развивает это по существу пастырское служение.
– Но что-то же нужно простому человеку, мирянину, чтобы его вера была убедительной для других: духовное образование, какие-то аскетические подвиги, дела милосердия, дар слова?
– Я думаю, что мирянину очень важно пережить общинный опыт, то есть просто жить в реальной конкретной общине или братстве. Я говорю не про какое-то физическое место – община может даже не иметь постоянного помещения для встреч. Помните, что самые первые христиане собирались «в притворе Соломона», и, не имея ничего, они чувствовали, что принадлежат Богу и друг другу. Христианин наряду с пережитыми на опыте отношениями со Христом нуждается в том, чтобы иметь по-настоящему живые связи, сплочение с другими верующими. У католиков России в советское время долгие годы не было общин, не было возможности собираться вместе, и возрождение нашей Церкви здесь связано по преимуществу с духовенством и монашествующими, а не с мирянами.
– Очень хорошо, что мы заговорили об общинах и братствах. Хочется узнать, какова их роль в современной Католической Церкви.
– В основном благодаря общинным и братским движениям человек наконец оказался в фокусе внимания Церкви – и это дар Духа Святого, а не плод кризиса. Именно это я хочу подчеркнуть: благодаря дарам Святого Духа разные харизмы и раскрываются в различных церковных движениях, которые во множестве стали возникать в Католической Церкви после Второго Ватиканского Собора. Роль каждого такого движения уникальна, но все они исходят из идеи, что верующий крещёный человек – уже полноценный член Церкви. Хотя приход и остаётся основным пространством собирания людей в Католической Церкви, по крайней мере для евангелизации и катехизации, для воспитания в вере, но всё-таки люди живут большую часть своей жизни не в приходе. В приходе они бывают редко, только на богослужении. Но и само служение мирян сегодня не может быть привязано к приходу. На производствах, в школах, в университетах – везде, где есть христиане, нужно их свидетельство, милосердие и просто общение. Но эти возможности открываются именно изнутри мирянских движений – братств и общин.
– А лично на вашу духовную и церковную жизнь как-то повлияли такие движения?
– Да, причём решающим образом! Настоящая встреча со Христом и христианством для меня произошла именно благодаря церковному движению – «Comunione e Liberazione», или по-русски «Общение и освобождение». Там я убедился, что моя вера существует не в каком-то гетто, что она может и должна проявлять себя в обществе – прежде всего там, где я сам живу, причём это относится ко всем сторонам моей жизни.
– Известная трудность большинства, если не всех мирянских движений, – неприятие их официальными церковными структурами. Кажется, «Comunione e Liberazione» это тоже не обошло?
– Не обошло. Первые десятилетия были очень сложными для движения, его практически не принимали в Церкви. Признание произошло в 1982 году – более чем через двадцать лет после его рождения. Это случилось во многом благодаря святому Иоанну Павлу II, который любил и поддерживал послесоборные церковные движения, ведь он и сам участвовал немного в «Свете жизни» отца Франциска Бляхницкого в Польше и хорошо знал, какие трудности это движение встречало в приходах и у епископов в его стране. Официальное признание было, конечно, важно и для отца Луиджи Джуссани, основателя «Общения и освобождения», и для его членов – всё-таки смиренное послушание епископам всегда было нормой для нас. Несмотря на то, что часто с их стороны мы слышали не очень хорошие слова в свой адрес.
– Это произошло само собой, постепенно, или имело место какое-то событие, после которого «Общение и освобождение» признали? Вообще, как это обычно происходит?
– Обычно это конкретный документ, решение Папы, которым признаётся церковность определённого католического движения. Что касается «Общения и освобождения», наверное, главное событие произошло в 1975 году в Вербное воскресенье. За неделю до этого случился своего рода бунт: достаточно большая часть молодых католиков обернулась против Папы Павла VI после его энциклики Humanae vitae, в которой поднимались вопросы семьи, рождаемости и контрацепции. Сам Папа занимал очень ясные и определённые нравственные позиции в этих вопросах. Для установления диалога с «бунтующими» секретарь Папы посоветовал ему обратиться к духовным мирянским движениям, способным собрать молодёжь, – что он и сделал. Заканчивая богослужение на площади Святого Петра, куда в то Вербное воскресенье пришло 100 тысяч молодых людей, Павел VI подозвал основателя движения «Общение и освобождение» священника Луиджи Джуссани и сказал ему: «Это верное направление, идите дальше по этому пути».
Жизнь показывает, что наша миссия не зависит от того, признают нас или нет, гладят нас или ругают. Наша миссия опирается лишь на энтузиазм, верность Христу и своему призванию, – этого достаточно. Но это не значит, что мы не искали признания со стороны епископата. Если епископы нас о чём-то просили, мы их слушали и старались всё исполнить. Когда однажды основателя «Общения и освобождения» отца Джуссани решили сломить и отстранили от движения на два года, он это принял. Но, как он потом говорил, «Святой Дух сильнее епископов»: после шести месяцев он сильно заболел, тогда его вернули в епархию, и он снова смог участвовать в делах движения.
– Рождаются ли сегодня в России движения христиан-католиков? Есть ли католические общины, братства или какие-то объединения для служения Богу и людям?
– Есть, но их очень мало. О некоторых, появившихся прежде, я даже не знаю, существуют ли они до сих пор. Есть другие, которые пока трудно назвать общиной или братством, – например, семейные группы, которые в хорошем смысле независимы от прихода. Они собираются вместе, могут иметь своё правило молитвы, встреч и взаимопомощи. Есть две-три группы молодых людей, которые учатся в университетах и стараются собрать общину. Пока всё это только рождается и вполне может исчезнуть через месяц или через год. Но более широкое общинное и братское движение обязательно должно начаться.
